Лучший книжный парень - Холли Джун Смит

Каждый вечер пятницы мы общаемся в видео-чате, где она рассказывает мне, какие проделки вытворяли она и ее друзья, и спрашивает:

— Ты ешь, спишь и здороваешься?

Здороваться — это шотландское слово, обозначающее плач, и является нормой там, где она выросла, в Пертшире. Несмотря на то, что она живет здесь, в Хартфордшире, с пятидесятых годов, она так и не избавилась от своего акцента и не утруждала себя использованием более местных и понятных слов для названия разных предметов.

Она всегда поощряла меня время от времени выплакаться, и за последние несколько лет я делал это больше, чем нужно. Наши телефонные звонки — главное событие моей недели. Это своего рода терапия. Они — единственное место, где я могу выразить свои истинные чувства по поводу происходящего, и я не могу притворяться, что мне не терпелось рассказать ей о сегодняшнем дне.

— Кто же тогда эта девушка?

— Ну, не девушка, а женщина. Она зашла в кафе.

— Посетительница? Ах, у тебя будет нехорошая репутация, если ты сейчас будешь общаться с посетителями. Как ее зовут? — я улыбаюсь, услышав предположение, что разговор с клиентом — это скандал, хотя в ее кругах это стало бы новостью на первых полосах газет.

— Эм, я на самом деле не знаю. Я забыл спросить.

— Забыл спросить? Ох, твой дедушка перевернулся бы в гробу. Мы же воспитали тебя лучше, чем это.

Мама много работала, когда я рос. Хотя она была и остается замечательной матерью, мои бабушка Энни и дедушка Дерек, безусловно, сыграли львиную долю в моем воспитание, и благодаря этому я стал лучшим человеком.

— Знаю, и мне жаль. Я дал ей свой номер, но был немного поражен.

— Я вижу это по выражению твоего лица, ты такая неженка. — Я потираю щеки, которые болят от улыбки, когда она упоминает об этом. Наш разговор несколько затянулся, но я не могу поверить, что дал ей свой номер телефона. И она не порвала его, что, я надеюсь, хороший знак.

Чувствую себя ребенком в канун Рождества. Я весь день проверял свой телефон, но не знал, каковы правила. Нужно ли ждать минимум несколько дней, прежде чем отправлять кому-то сообщение? Может, мне стоило попросить ее позвонить мне? Я что-то напутал? Я никогда раньше никому не давал свой номер. И уверен, что у нас с Хизер даже не было мобильных, когда мы только познакомились.

Писать эту записку было приятно, но после того, как она ушла, мои нервы сдали. Теперь я задаюсь вопросом, не показался ли я слишком настойчивым, или не был слишком убогим. Боже, я правда жалею, что не спросил, как ее зовут.

— Ну, как выглядит эта девушка?

Ее обслуживал кто-то другой, поэтому, когда я вышел из подсобки и увидел, что она сидит за столиком у окна, моей первой мыслью было: «Вау, вот это да». Меня это ошеломило. Я не мог отвести от нее глаз и слишком долго стоял за прилавком, пытаясь набраться смелости, чтобы что-то сказать. Общение с клиентами — неотъемлемая часть моей работы, но я ужасно нервничал, подходя к ней, и, вероятно, поэтому забыл представиться или спросить, как ее зовут.

— Она очень красивая. У нее длинные рыжевато-каштановые волосы, добрые глаза и великолепная улыбка. Она часто разговаривает руками.

— С марионеткой? — бабушка пришла в ужас.

— Нет, не с марионетками, просто много жестикулирует. Знаешь, вот так… — Я развожу руками и произвожу совершенно хреновое впечатление о ней.

— О, да, слава богу, я думала, ты имеешь в виду одного из тех жутких людей, которые разговаривают через куклу или что-то в этом роде.

— Нет, бабуль, она милая. Мы отлично поболтали о книгах.

— Книги? О-о-ох, как романтично, — поддразнивает она. — А что Роб говорит по этому поводу?

— Я ему еще не говорил. Я познакомился с ней только сегодня. Она может даже не написать мне.

— Уверена, он будет в восторге, — от души смеется она.

Она знает, что Роб, мой самый старый друг, очень хотел, чтобы я вернулся в реальный мир и встретил кого-нибудь. Он мужчина-шлюха, который говорит, что ему для этого нужен напарник, хотя у него, конечно, никогда не возникает проблем и в одиночку. Мы знаем друг друга с детства, и я хочу сказать ему, но так ли уж много что есть рассказывать? Все, что я сделал — это поболтал с кем-то и дал свой номер телефона. Тем не менее, для меня это огромный скачок вперед.

— Ну, а теперь, ты ешь, спишь и здороваешься? — Вот и оно.

— Да, бабуля. — Я похлопываю себя по животу. — Теперь, когда кафе наконец-то открылось, можно побольше есть, больше спать и, думаю, нормально здороваться.

— Молодец. Джанет как раз собирается заскочить на парочку стопок джина, так что поговорим с тобой на следующей неделе. Люблю тебя, сладкий горошек.

— Люблю тебя, бабуля. Скоро поговорим.

Я идиот. Не могу поверить, что не спросил, как ее зовут. Это моя вина, что я ввязался в разговор, не подумав о том, что на самом деле скажу. Неудивительно, что я вмешался и оскорбил ее, когда она заговорила о любовных романах. Вряд ли я являюсь примером успеха в этой области.

Хотя, думаю, я реабилитировался. С ней было так легко разговаривать. Я был очарован, слушая ее речь, и не осознавал, что начал немного флиртовать с ней. Флиртовал ли я? Не знаю, может, я просто вел себя как придурок. Все, что я знаю, так это то, что мне было приятно сидеть рядом с ней. И что она великолепна.

Я всегда был общительным человеком. Легко нахожу общий язык с большинством людей, хотя круг моих друзей в последнее время довольно узок. Открытие кофейни «Солнечное сияние» заставило меня еще больше вылезти из своей раковины. Я хочу, чтобы наши клиенты чувствовали себя как дома, воспринимали это место как место, где они могут расслабиться, и чтобы их встречали дружелюбно.