Изменяя правила - Сагара Люкс
Одна-единственная мысль проносится у меня в голове. Я прячу её в дальнем уголке сердца, потому что озвучивать то, что никогда не произойдёт, — всё равно что цепляться за якорь, которому суждено погружаться всё глубже и глубже.
Я выпрямляю спину.
— Важно не то, чего заслуживаю, а то, чего я хочу. И я хочу, чтобы Джейк вернулся домой. Если для этого придётся встретиться лицом к лицу с самим дьяволом, я сделаю это.
«Даже если это разрушит меня».
Я уже собираюсь уходить, но Рулз снова останавливает меня.
— Что мне делать с Брайаном?
Я застёгиваю пальто.
— Отправь кого-нибудь за ним и держи моего сына в безопасности. Скажи ему, что ты попросил меня отлучиться по работе, или что там ещё можно придумать, но не говори, что я пошла к нему.
Рулз кивает.
— Даю тебе слово, Глория. Что бы ни случилось, я буду оберегать твоего сына.
— Подальше от него, — настаиваю я.
— Подальше от него, — подтверждает Рулз.
Я изо всех сил цепляюсь за эти слова. Рулз сдержал все обещания, которые он когда-либо давал мне. Сдержит и это.
«Джун не сможет до него добраться».
Я говорю себе это раз, два, сто раз.
Возможно, если буду повторять, я действительно в это поверю.
Глава 2
Глория
Rules Corporation выходит на одну из самых оживлённых улиц Сиэтла, но я без труда узнаю машину, которую за мной прислал Джун. Она припаркована наполовину на проезжей части, наполовину на тротуаре. У капота стоит мужчина в тёмной одежде. Его руки сложены перед собой, а взгляд устремлен на дверь, из которой я сейчас вышла.
Как только наши глаза встречаются, он делает поклон.
На мгновение я вижу сцену со стороны.
Роскошный автомобиль, женщина в шикарном платье и водитель, готовый отвезти её к мужчине, который три года назад разбил ей сердце.
Похоже на начало романтического фильма.
Но на самом деле это не так.
Забрать меня пришёл дьявол.
Только сделал он это не посреди ночи, а при свете дня и в роскошном чёрном «Мерседесе».
Приближаясь, я рассматриваю машину. У неё иностранный номерной знак и тонированные стёкла. Я не могу знать, что — или кого — найду внутри, но я не раздумываю. Когда передо мной открывают дверь, я сажусь с гордо поднятой головой. Сиденья холодят мои голые ноги. Я оглядываю салон. Ищу его.
Но внутри его нет.
Джун Иноуэ — чёртов садист. Зная его, он будет оттягивать момент нашей встречи как можно дольше, чтобы держать меня в напряжении, заставляя мой разум наполнятся вопросами, догадками и ужасными предположениями.
Автомобиль встраивается в поток транспорта, и я не могу удержаться от того, чтобы не обнять себя. По окнам бьёт усиливающийся дождь. Силуэты и огни становятся размытыми. Это похоже на сон — или кошмар. Я вижу только близкие ко мне предметы, — подол слишком короткого платья, свои дрожащие руки, кандзи на шее водителя, — а всё остальное кажется размытым.
Постепенно свет гаснет.
Поворотов становится меньше.
Мы оставляем город позади и выезжаем на огромную дорогу, засаженную деревьями, которые так густы, что заслоняют пейзаж. Я чувствую, как лесная сырость забирается в окна и атакует мою кожу, заставляя потеть ладони. Я вытираю их о платье, гадая, куда Джун решил меня отвезти.
Его семья владеет недвижимостью повсюду. Он мог выбрать номер в отеле, изолированный коттедж, склад, тюрьму или что-нибудь ещё похуже.
Ответ получаю менее чем через полчаса, когда машина сворачивает с главной дороги на частную улицу. Перед моими глазами открываются величественные свинцовые ворота. Как только «Мерседес» проезжает через них, у меня возникает ощущение, что я попадаю не только в другой мир, но и в другое время.
Более далёкое, тёмное.
Опасное.
Цветы вишни усыпают ветви, что смыкаются в вышине, затмевая небо. От деревьев исходит резкий аромат. С каждым порывом ветра я вижу, как ветви шевелятся и тянутся, словно хотят схватить меня. По мере того как я оглядываюсь по сторонам, в памяти всплывают дремлющие воспоминания. Когда я впервые увидела Джуна, он прятался среди ветвей вишнёвого дерева. Он курил сигарету и был весь в крови.
Должна была понять. Сбежать.
Вместо этого я нырнула прямо в его объятия.
Автомобиль немного замедляет ход, прежде чем остановиться. Пока водитель обходит капот, чтобы открыть мне дверь, я оглядываюсь по сторонам. Я уже видела этот дом раньше. Я даже жила в нём какое-то время, до того как умер его дядя. Не думала, что дядя оставит дом Джуну, или что он согласится им управлять.
Очевидно, я ошибалась.
Чем дольше я осматриваюсь, тем больше признаков его присутствия замечаю.
Отношение к контролю.
Склонность к насилию.
Здесь полно вооружённых людей. Я насчитала двоих, патрулирующих сад, и трое стоят в дверях. На меня уставились десять глаз, плюс водитель. Я не могу позволить себе выглядеть испуганной, поэтому выхожу из машины и иду вперёд с гордо поднятой головой.
На полпути я едва спотыкаюсь.
Пальцы на ногах подгибаются.
На меня смотрит Джун Иноуэ.
Желая спровоцировать его, я выпрямляю спину и усиливаю движение бёдер. Я превращаю своё приближение к дому в чувственную прогулку. По голым ногам скользит утренний ветерок. Прохладно, но я без колебаний расстёгиваю пальто и обнажаю щедрое декольте платья, которое на мне надето.
Улыбаюсь насмешливо и понимающе.
Джун ненавидит слишком кричащую одежду.
А это платье такое.
«Даже к лучшему.
Он должен знать, — я не принадлежу ему».
Преграждая путь, передо мной встаёт один из охранников.
— Вы не против?
Я приветливо улыбаюсь, поднимая руки.
— Пожалуйста.
Он тщательно меня обыскивает. Его прикосновения лёгкие, совсем не навязчивые. Пальцы не задерживаются больше, чем необходимо, но и ничего не пропускают. Он даже проверяет заколки, которыми я уложила волосы, в то время как четвёртый мужчина (появившийся из ниоткуда), приказывает мне отдать личные вещи.
Я ничего с собой не взяла. Опасаясь, что Джун может воспользоваться моим кошельком или мобильным телефоном, чтобы добраться до сына, я оставила свою сумку Рулзу. Поняв, что охранник не уйдёт с пустыми руками, я снимаю пальто и отдаю ему.
Наконец меня впускают. Мужчины шепчутся, когда я прохожу мимо. Так было всегда: они не любят иностранцев, но ещё больше они не любят меня. Они думают, что я заманила Иноуэ-сама в ловушку своими уловками или привлекательной внешностью.
Они не знают, как ошибаются.
Если здесь и есть дьявол, то это не я.
Я останавливаюсь перед дверью, которая больше остальных; она
