Рождественская конфетка - Селия Аарон
― Почему? ― ее недоверчивые слова срываются с губ вместе со вздохом, который на морозе сразу же превращается в клубы пара. ― Какая тебе вообще разница, как я отношусь к тебе? Разве это имеет значение?
Наверное, если я сейчас заявлю, что до безумия влюбился в нее, это определенно не поможет делу. Поэтому просто вздыхаю и говорю:
― Потому что я хочу, чтобы мы были хорошими соседями. У нас обоих бизнес, которым нужно управлять. Между нами не должно быть склок или же неприязни. Ну, как тебе такой вариант?
Девушка жует свою нижнюю губу, когда продолжает размышлять над моими словами. После мгновения тишины пожимает плечами.
― Ладно. Ладно, я не против мира, но не жди от меня, что буду приходить в твой магазин или оказывать тебе помощь, когда тебе понадобится.
― Конечно, нет. ― Начинаю вновь идти, и она присоединяется ко мне. ― Но, если тебе понадобится помощь от меня или какое-то одолжение, я совершенно не против помочь тебе.
Она хмурится.
Черт. Возьми.
― Что-то не так?
― Каждый раз, когда ты обращаешься со мной мило и вежливо, я чувствую, будто ты хочешь обмануть меня. ― Она смотрит на меня боковым зрением.
Знаю, что я ей не по душе, но это уже совершенно другое дело.
― Что заставляет тебя думать, что я хочу сделать с тобой нечто подобное?
― Ну, я не знаю. ― Олив хлопает ладонями, стараясь сцепить пальцы вместе. ― Просто в школе, ты даже никогда не смотрел на меня. А теперь…
― Я обращал на тебя внимание достаточное количество времени. ― Я встречаю ее ошеломленный взгляд. ― Поверь мне.
Глава 5
Нет ни единого шанса, что я могу каким-то образом скрыть удивление, что появляется у меня на лице от его слов.
― Ч-что ты имеешь в виду? Может, я не так расслышала?
― Имел в виду, что всегда, когда я бегал марафон, а ты сидела на трибуне, то смотрел на тебя.
― Это невозможно. ― Засовываю руки в карманы, прибывая в состоянии растерянности. ― Я бы заметила твой взгляд.
― Я намного более ловкий, чем тебе кажется. ― Хэнк улыбается, и жар огненным шаром нарастает внутри меня, согревая сердце.
― Что дает тебе убеждение, что ты бы заметила мой взгляд? ― Он слегка подталкивает меня локтем. ― Ты что наблюдала за мной?
― Нет, что ты, конечно, нет.
― Конечно, ― усмехается он.
― Чем ты занимался после школы? ― Я уже знаю ответ на свой вопрос, но все равно спрашиваю, потому что мне нужно быстро отвлечь его от того факта, что каждый учебный день в старших классах, ходила за ним хвостиком.
― Пошел учиться в колледж, получил бизнес-образование. Затем путешествовал и работал по всей Европе вместо того, чтобы работать на ферме. Мои родители полагали, что я просто ненормальный, и требовали, чтобы вернулся домой и начал работать на ферме. ― Он бросает на меня взгляд. ― Но я не мог представит себя там. Не вписывался во все это. Да, они отлично устроили свою жизнь, я люблю их больше всего на свете и горжусь ими, но работать на ферме это совершенно не мое.
― А сладости это твое?
Его уголки губ приподнимаются в улыбке.
― А изготовление сладостей — это абсолютная свобода. Чистая эйфория, даже несмотря на то, что это длится лишь краткое мгновение, это по-настоящему удовольствие. Человек всегда получает наслаждение от того, чем ему нравится заниматься, а когда тебя еще и поддерживают, то это двойное удовольствие. ― Я позволяю себе немного расслабиться, опускаю на считанное мгновение свою стену и улыбаюсь его ответу.
― Так ты кто-то вроде Вили Вонка в Холлитоне?
― Все зависит о того, кого именно ты имеешь в виду: Джина Уайлдера или же ужасного Джонни Деппа в роли Вонка?
Сморю на него краем глаза.
― Кем ты меня считаешь? Естественно Джин Уайлдер, это же очевидно, ― говорю и затем закатываю глаза, прекрасно зная насколько смешно это смотрится, но внезапно мне хочется немного разрядить напряженную обстановку.
Хэнк смеется, и звук его смеха заставляет меня почувствовать легкость. Словно напряжение одним резким рывком вынули из меня, а оно ведь преследовало меня на протяжении всего дня. Каким-то загадочным образом, он расслабляет меня лучше, чем бикрам-йога[1].
Когда мы поворачиваем направо, я уже вижу крыльцо, которое освещается светом фонаря в темноте, и в этот момент снег, словно по мановению волшебной палочки начинает кружиться вокруг нас.
― Ты можешь возвращаться обратно. ― Говорю, но в то же время не предпринимаю попытки забрать него коробки. ― Хм, скорее всего у нас будет еще больше снега, прежде чем тот успеет растаять.
― Не волнуйся обо мне.
Мы проходим остаток пути в полной тишине, мягкий снег поскрипывает под нашими подошвами, когда мы идем по тротуару, пока, наконец, не подходим к дорожке, которая ведет нас напрямую к моей двери.
— Вот мой дом. ― Я поворачиваюсь к Хэнку и смотрю ему прямо в глаза, прежде чем отвернуться. Что-то в его взгляде согревает те части моего тела, которым бы лучше совершено не отзываться на соблазнительный взгляд. Каждый раз, когда я делаю вздох рядом с ним, ощущаю его восхитительный аромат, в котором перемешивается сладкий запах его магазина, и это только усиливает пожар, что разгорается внутри меня. Когтистая лапа страха сжимается, потому что я боюсь до ужаса, вновь ощутить те самые чувства, которые владели мной на протяжении старших классов школы. Просто не могу позволить этому случиться еще раз. Нет никакого гребанного шанса, что на этот раз я так же останусь сидеть в стороне, пока он будет развлекаться с кем-то.
― Так, теперь я все-таки возьму их. ― Протягиваю руки вперед в попытке взять коробки.
― По крайней мере, сначала открой дверь. Ты же не сможешь открыть ее, когда твои руки будут заняты коробками.
В его словах есть смысл. Я смотрю на соседний дом и замечаю, как занавеска в окне Кендейс слегка дергается. Замечательно.
― Ладно. ― Я поднимаю вверх палец. ― Но тебе запрещено входить в дом.
― Понял. ― Он следует за мной.
Я вставляю ключ в замочную скважину и поворачиваю его, чтобы открыть замок:
― У тебя милый дом.
―
