Брак по расчету. Я развожусь! (СИ) - Лена Голд
«Не хочешь на корабле покататься? Хотя… Я тебя более уверенной в себе считал, а ты, оказывается, трусишка. Ладно, иди спать, кролик ты мой золотистый».
«Я не трусишка. Но не надо меня заводить, Дима. Завтра рано утром на работу».
«А мне куда? На море? Я вообще-то тоже работаю».
«Дим, все, давай».
«Кролик».
Черт! Черт! Вот провоцирует же… А мне на самом деле очень хочется поехать. Да только завтра как зомби буду. Не смогу сосредоточиться на работе.
«Вдох, выдох… Надо проветрить голову, Милена. Соглашайся!» — кричит во мне демон.
«Успокойся. Выруби мобильный и спать», — шепчет милый ангелочек. Но почему-то мое сердце слышит первое.
«Называй адрес. Скоро буду».
Сама же вызываю такси. Потому что в мою тачку кто-то сегодня врезался, пока я была в ресторане с Димой.
«Умница ты моя. Эта ночь станет незабываемой!» — прилетает в ответ.
А я… Я даже не сомневаюсь!
Я доезжаю до нужного адреса минут за сорок. Расплачиваюсь с водителем такси, выхожу из автомобиля и набираю номер Димы. Тут ветрено, прохладно. Надо было прихватить с собой хотя бы пиджак.
Вижу несколько кораблей и направляюсь в их сторону. Черт знает, на каком из них находится Беркутов. На мой звонок он отвечает после седьмого гудка:
— Мили, я тебя вижу. Жди там, — просит он.
Прячу телефон в карман и обнимаю себя за плечи. Прохладно, однако. Как бы не заболеть после сегодняшнего путешествия.
— Привет, — едва оказавшись рядом, этот наглец обвивает мою талию руками и прижимает к себе так, будто я его девушка и встречаемся мы с ним давным-давно. — Я успел дико соскучиться.
— А я нет, Беркутов. А ну отпустил меня! — шиплю, прижимая руки к его твердой груди. — Ты что себе вообще позволяешь, грубиян?
— Я? Грубиян? Да ну тебя, Мили. Я просто карамелька, — хохочет он, запрокидывая голову назад. Но меня держит все так же сильно.
— Прекрати, — уже серьезно заявляю я.
Дима отпускает и, взяв меня за руку, тянет за собой. Оказавшись на борту корабля, я дышу полной грудью. Какой же тут воздух чистый, свежий. Правда, ветер бьет в лицо, треплет волосы. И мне холодно. Я начинаю мелко дрожать, зубы стучат.
— Вообще-то, кактус ты мой прекрасный, на воде всегда прохладно. А ты будто на подиум собралась, — подкалывает меня Беркутов.
— Знаешь, куда свой длинный язык засунь? Я уже поняла, что одежду подобрала неудачную. Торопливо вышла, поэтому.
— Ага, понимаю, — снова смеется, накидывая на мои плечи свой пиджак, в который я моментально укутываюсь, чувствуя свежий морской запах его туалетной воды. — Все окей?
— Отлично. Спасибо. Тебе самому-то не холодно?
— Когда буду замерзать, так сразу прижмусь к тебе, — подмигивает.
— Надеюсь, это корабль не твоего отца? — меняю я тему.
— Не-а. Тут платно катаются. Вон людей сколько, — кивает на противоположную сторону, где действительно собралось много народа. — Но именно эту часть я забронировал. Чуть позже двинемся.
— Ты сумасшедший.
— Yes of course, baby (конечно, детка), — играет темными бровями. — Зато твой. Ты попроси, так я всех отсюда выгоню.
— Ой, прекрати. Не будь занудой, Беркутов. Как ребенок, честное слово, — фыркаю я. — Шаблонные слова, Димочка. Я их совсем не перевариваю. Лучше придумай что-нибудь удивительное.
— Кактус, — цокает языком. — Настоящий кактус для подоконника! Тебя даже на прогулку нельзя с собой брать.
— Я не вещь. И прекрати меня так называть, иначе получешь сначала по голове, а потом… Агрррр! Лучше не выводи меня из себя, иначе будешь вон с той толпой кататься, — киваю в сторону.
В следующий миг корабль покачивается, и я ахаю от неожиданности. Он плавно трогается с места, в то время как Дима крепко держит меня за талию, будто боится, что я упаду.
Оледеневшими пальцами цепляюсь за поручни, хоть и знаю, что не вылечу за борт. В первую очередь меня держат сильные руки рядом стоящего психа, то есть Дмитрия.
Я стала слишком странной. Раньше ничего не боялась, а сейчас чувствую себя слабачкой. Ведь не впервые же на корабле нахожусь.
Наклоняюсь, чтобы посмотреть на воду. Дима молча стоит рядом. И это так удивительно… Оказывается, он умеет молчать две-три минуты подряд.
— Слушай, Мили. Мы же идеальная пара, разве не так? — горячо шепчет мне на ухо. — Но ты меня отшиваешь. Почему?
Боже мой… Значит, максимум три минуты. Потом снова начинает болтать.
— Может, промолчишь немного? — прошу я его, всматриваясь вдаль, где видны огоньки ночного города.
— Нет, это невозможно, Мили, — остановившись позади, обнимает меня и опускает подбородок на мое плечо. — Я тут искренне признаюсь тебе в любви, а ты…
— Дима! Да блин! Ты чего как ребенок себя ведешь? Отпусти меня немедленно и отойди! И… О какой любви идет речь, чудик? Ты меня толком даже не знаешь!
— Ребенок? — цокает языком. — Ты мне не веришь, да? Знаю я тебя достаточно хорошо, милая. Зря ты так. Но… Я также знаю, кажется, как тебя уверить. Пойдем.
Взяв меня за руку, Дима тянет в сторону, где та самая толпа людей. Кто-то с малышами, кто-то со своей парой, а кто-то один, снимает селфи.
— Народ, прошу минуточку внимания! — говорит Дима очень громко, и все сразу же устремляют на него взгляд. — Я этой девушке никак не могу доказать, что влюблен в нее по уши. Не верит она мне! Ну никак! Хоть убейте!
Боже… Мне сквозь землю провалиться хочется!
— Что ты делаешь? — шепчу, крепко сжимая его ладонь.
Он отстраняется и разводит руки в стороны.
— Милена, я люблю тебя, как ты этого не понимаешь? — заявляет он с улыбкой на лице. — С ума ты меня сводишь. Днем и ночью о тебе думаю и больше ни о чем! Люблю, поверь!
Я даже отреагировать не успеваю. Кто-то хлопает в ладони, кто-то снимает нас на камеру, а кто-то кричит: «Браво!»
— Придурок! — рычу. Теперь я цепляюсь за его руку и тяну за собой. — Да что ты делаешь? Совсем, что ли, ку-ку?
— Ну да. Ты таким сделала, — обхватывает мое лицо ладонями. — С ума свела. Никому тебя не отдам. Ванильная девочка, притворяющаяся кактусом. Иди ко мне.
И в следующее мгновение впивается в мои губы напористым, голодным и безумно страстным поцелуем.
Глава 3
С ним все так невероятно быстро… Неправильно…
Но в то же очень весело, безумно.
Вот чувствую, что нельзя поддаваться. Надо держать дистанцию. Да только ничего с собой не могу сделать.
Внутренний голос буквально орет, чтобы я отошла. Оттолкнула от себя Беркутова
