Насмешивший Бога [СИ] - Мира Айрон
Дамир с трудом вытащил себя из мыслей о внешности Саши, чтобы задать самой Саше вопрос:
— В целом ничего удивительного, конечно, как бы цинично это ни звучало. Но создаётся впечатление, что твоими коллегами двигала не жажда справедливости, а личная неприязнь конкретно к тебе. А, Саша?
И он уставился в её лицо своими невероятными глазами.
Она молча изучала свои руки, лежащие на коленях.
— Почему молчишь? — не выдержал Дамир.
— А вы, Дамир Азатович, тоже по юридической линии учитесь? — неожиданно спросила она.
— Пришло время поинтересоваться, по какой линии учится Дамир Азатович, — громко и насмешливо проговорил он. — А я уж думал, ты никогда не снизойдёшь до моей скромной персоны.
Саша смотрела на него во все глаза.
— Я учусь на химическом факультете, — уже спокойнее сказал Дамир.
Саша впервые в жизни видела человека, добровольно связавшего свою жизнь с химией. Эта наука давалась ей очень тяжело, несмотря на то, что ей пришлось сдавать химию, и Саша искренне не понимала, что там может нравиться вообще.
— А вопрос я задал потому, что он логически вытекает из твоего рассказа. Тут не надо быть семи пядей во лбу. И всё же, я жду ответа, — настойчиво повторил Дамир.
Саша кивнула. Но продолжала молчать.
— Ясно, говорить не хотим, — насмешливо сказал Дамир. — Значит, два объяснения. Первое — в рассказе есть ложь, — он увидел, как Саша вскинула голову. — Но его отметаем сразу, я верю каждому твоему слову. Остаётся второй вариант: сексуальное домогательство.
По тому, как вспыхнула Саша, он понял, что угодил прямо в точку.
— И тут тоже только два варианта: дала или не дала.
Дамир смотрел ей прямо в лицо, а сам думал — почему он с волнением ждёт ответа? Какая ему разница, дала она или нет?
А Саша думала о том, что они впервые разговаривают. И он сказал уже в разы больше слов, чем за весь прошедший месяц. Саша покачала головой и нарушила молчание:
— Существует третий вариант. Не имеет значения, дала или нет. Имеет значение сам факт запроса в мой адрес, — усмехнулась Саша.
Дамир в очередной раз подумал, что девчонка совсем не простая.
— И всё же? — настаивал он.
— Конечно, нет! — возмущенно воскликнула Саша, и у Дамира отлегло от сердца.
— А кто…запрашивал? — уже мягче спросил он.
— Муж главврача, хирург на взрослом приёме. Он мне проходу не давал. А ей кто-то донёс.
Саша подняла глаза. На щеках Дамира ходили желваки. Он молчал.
— Вы не подумайте, Дамир Азатович, я не провоцировала… — начала она горячо.
— И в мыслях не было, — махнул рукой Дамир.
… - Дамир Азатович, — терпеливо увещевала Саша, — я обещаю, только сегодня!
— Я могу сам, — упрямо твердил он.
— Можете, и будете с завтрашнего дня. Но сегодня я сама должна вас помыть…
Они спорили уже несколько минут. Дело в том, что сегодня сняли гипс, и можно было, наконец-то, выбраться в душ.
Дамир упрямо молчал. Иногда Дамир Азатович всё же очень напоминал ребёнка, хотя чаще Саше казалось, что он её старше. Саша легко коснулась его руки:
— Дамир Азатович, пожалуйста. Вы же понимаете, что вам нельзя пока делать резкие движения, а мыться сегодня нужно тщательно. Не упрямьтесь, я же видела вас уже…
Он покраснел и сверкнул на неё глазами. Вот обязательно нужно было ему об этом напомнить!
— Хорошо. Что мне за это будет? — резко ответил он.
— А что хотите? — обрадовалась Саша.
— Чтоб завтра был борщ.
— Будет, Дамир Азатович.
Хорошо ей рассуждать. А откуда ему знать, как он отреагирует, оказавшись с ней вдвоём в душевой?!
Саша, тем временем, энергично готовилась к помывке: доставала полотенце, бельё для Дамира. Постелила в душевой противоскользящий коврик, который специально купила сегодня. Потом велела Дамиру сесть и начала снимать с него корсет. Жёсткий корсет пока не отменили. Они очень ждали, когда разрешат полужесткий, потому что было очень жарко.
…Что же, всё обошлось, зря он боялся. Саша пошла в душевую в халате (а на что, собственно, он рассчитывал?), быстро и тщательно помыла Дамира. Какой же это был кайф — помыться, спустя месяц, как нормальный человек! Да ещё сняли этот гипс, под которым всё чесалось!
Саша уложила Дамира в кровать.
— Отдохните и обсохните как следует, Дамир Азатович. Я быстро в душ, потом наденем корсет.
Дамир лежал, глядя в потолок, и размышлял о том, что наконец понял фразу "Радоваться простым вещам". Жизнь ему объяснила доходчиво…
Но настоящее сегодняшнее испытание ждало его, оказывается, впереди. Минут через десять из душевой выскочила Саша. Видимо, она так спешила надеть на Дамира корсет, что сама забыла надеть бюстгальтер под футболку. К тому же, футболка была в спешке натянута на влажное тело; Дамир чуть не ослеп. Потом, когда она суетилась возле Дамира, с её головы свалилось полотенце, держащее волосы, и Саша небрежно оттолкнула полотенце ногой. Будто мало было Дамиру футболки! И вот она вся влажная, лохматая, пахнущая яблоками, теребила Дамира, дёргала, проверяла застежки, дышала рядом, сдувала волосы, падающие ей на лицо, прикасалась то тут, то там…Дамир сидел, прикрыв нижнюю часть тела одеялом, и маялся. Зато удалось выяснить, что на некоторые жизненно важные рефлексы травмы не повлияли…
Глава четвёртая
Саша жарила пирожки и думала о Дамире, который сидел в своей комнате, открыв ноутбук. И ноутбук, и телефон у Дамира были платинового цвета, с изображением надкушенного яблока. Саша уже видела у некоторых врачей входившие в моду сенсорные телефоны, однако те смартфоны были слишком громоздкие. У Дамира был другой — достаточно тонкий и небольшой. У самой Саши был простой кнопочный телефон, но её это вполне устраивало — она не регистрировалась ни в каких соцсетях. Видела в ординаторской, как некоторые смотрят фотографии, слушают музыку, играют. Сама Саша была от этого очень далека.
У Дамира в ноутбуке было всего две игры — шахматы и покер. Он не стрелял, не летал на самолетах, не управлял танками и машинами. Саша замечала, что он смотрит либо документальные фильмы, либо какие-то сложные художественные. Саша никогда не верила в превосходство по принципу богатства. "В бане все равны", — говорила всегда её бабушка. Вот где Саша
