Бывшие. После измены (СИ) - Томченко Анна

Нет. Самой мне точно не справиться, но я не хотела продолжать и дальше жить в этом подобии жизни.

Два года жизни.

Два года непрекращающейся депрессии, когда по утрам слёзы на глазах, потому что физически больно вставать и что-то делать. Я себя пересиливала и, поскольку находила силы, то заключила, что это не депрессия. Ещё не та депрессия, которую обязательно лечат медикаментозно.

Я ходила по квартире, щёлкала кнопкой чайника, чтобы наливать кипяток в кружку и через час выливать его в раковину. Развлечение такое себе придумала, истеричка, блин.

К четырём часа утра я отчаялась уснуть, поэтому легла в кровать и открыла новостные каналы. Ничего интересного не было, но зато нашла блог девочки, которая резала мыло с приятным хрустом. Так увлеклась, что забыла про время и бессонницу и в итоге выключилась через десять минут.

Будильник снова хотелось убить. Я купила его на барахолке, такой старый, железный, но который очень хорошо будил по утрам, потому что от будильника телефона я продолжала спать. И сейчас это бирюзовое чудовище, которое сразу привлекало внимание, звонило настолько громко, что сначала я встала с кровати и только потом проснулась. Бросила взгляд на время и поняла, что проспала.

Так быстро за последние два года я никогда не собиралась на работу. Я прыгала, пытаясь натянуть колготки, выворачивала руки, застёгивая молнию на юбке, ткнула себя карандашом в глаз, когда пыталась нарисовать стрелки. В общем, состоялась как законченная неряха.

На работе с утра было оживление среди коллектива. Две девушки, которые соседствовали со мной, Алена и Маша, вовсю обсуждали вчерашнее мероприятие. Я прислушивалась к их болтовне, понимая, что что-то забыла сделать. А когда поняла…

Так. К юристам съезжу в обеденный перерыв.

Я открыла папку с заказчиками и только собиралась пройтись по старым клиентам, как всех позвали на пятиминутку с новым начальством. Я посмурнела. Мне вчерашнего общения хватило.

Матвей был ужасающе доволен жизнью и мило общался с главным бухгалтером. Муж расточал добродушие в таких количествах, что незнакомому человеку и в голову не пришло бы подумать, насколько собеседник бесился в конкретный момент.

Нет. Матвей не давил сарказмом, но чем внимательнее был к собеседнику, тем зачастую больше выходил из себя. Он так компенсировал свою несдержанность.

Я посмотрела в окно, за которым сегодня собирался дождь, и покачала головой. Надо было хоть зонтик прихватить.

Краткая речь о начале работы не фонтанировала комплиментами, поэтому коллектив насторожился и потихоньку начал волноваться. Я лишь констатировала, что, скорее всего, уволюсь.

Работать и подвергать себя необоснованному стрессу я не видела смысла, тем более сейчас, когда новая жизнь уже топталась на пороге.

На выходе из конференц-зала меня окликнули, и я, подавив внутри себя возглас о том, что вчера разве не договорили, дружелюбно обернулась и уточнила:

— Ко мне есть вопросы? — я не знала, почему столько времени находилась в состоянии амебы, словно в бреду, но появление Матвея сейчас било по нервной системе, заставляя острее воспринимать реальность.

— Да, Ульяна. Нужно обсудить спорные моменты, — взгляд у Матвея был холодным и жёстким. Он словно сканировал меня им, подмечая и волосы, собранные в пучок, и почти отсутствие косметики.

Я дождалась, когда дверь конференц-зала закроется, и уточнила:

— Какие? — наедине я не утруждала себя соблюдением корпоративных правил по той простой причине, что вчера стояла перед Матвеем с задранным платьем. Ну как бы глупо.

Матвей прошёлся вдоль стола. Я вскинула бровь.

Я не хотела близкого контакта и тем более прикосновений. Это вчера пелена сна была достаточно густой, горечь потери — острой, а одиночество — наказанием.

Муж замер в метре от меня. Его глаза прожигали во мне дыру. Он выглядел сейчас как матёрый хищник. Только я не была зайцем.

— Я подумал… — он засунул руки в карманы и качнулся с пятки на носок. При этом приподнял подбородок так, чтобы вид был надменным.

Я не собиралась с ним соперничать, поэтому кивнула, намекая о продолжении. Матвей сделал ещё шаг ко мне, и до меня долетел его аромат.

Ваниль. С ее горечью на кончике языка.

— Я дам развод, но есть одно условие…

Глава 9

Я сложила руки на груди, изначально отгораживаясь от мужа, чтобы не смел ко мне прикасаться.

А ещё хотела показать, что условия его мне вообще ни к чему. Нас и так прекрасно разведут. Была мысль даже не дослушивать, потому что актуальность вопроса уже для меня не была острой.

Ну муж. Бывший. Который изменил. Из-за которого ребёнка потеряла.

А нет…

Ещё болело.

При мыслях о беременности, которая нелепо так закончилась, внутри груди вспыхнул огонь. Он пробирался по легким и жёг горло, снова подгружая меня в состояние, близкое к истерике.

Я прикрыла глаза, стараясь заглушить все это. И, чтобы не молчать, не создавать иллюзию, что мне хоть немного интересны условия Матвея, я произнесла холодно:

— Меня оно не интересует… — я прошлась ладонями по блузке и бокам юбки, разглаживая несуществующие складки.

Матвей нахмурился. Вот что значит истинный холерик, вспыльчивый.

— Ты даже не хочешь выслушать, — постарался он все же вытянуть меня на разговор, а я понимала, что любые условия, какие бы он ни предложил, не заставят меня забыть ничего.

Я пожала плечами.

— Я пойду? — спросила я, чтобы не терять драгоценного времени. — Мне ещё работу новую искать…

Последнее я обронила специально, чтобы показать, что даже работать в одной компании с бывшим я не собиралась. Чтобы Матвей понял, насколько меня душит его общество.

— Я тебя не увольнял… — и снова качнулся с пятки на носок, при этом он слишком демонстративно красовался, показывал, как под рубашкой напрягались кубики пресса.

Самое интересно, что физического отторжения я не чувствовала к Матвею. Он даже после всего, что произошло, был для меня привлекательным. Из этой мысли я сделала зарубку в памяти, что, когда решусь на новые отношения, то буду выбирать подобный типаж.

— Я сама уволюсь, — я сузила глаза, чтобы максимально ярко показать своё презрение. И да. Я действительно уволюсь, как только найду работу, которая сможет даже в большей степени покрыть мои запросы, а с учётом, что специалистом я была, без бахвальства, хорошим, это не займёт много времени.

На улице прогрохотал гром.

Я закатила глаза.

Наверно, надо поменять город. Меня мучили постоянные дожди и сырость. И сначала мне было плевать, потом я не замечала ничего, но теперь…

Словно город тоже предал меня, просто устроив мою встречу с бывшим мужем.

Наверно, уеду. Буду искать на юге работу, чтобы не было вот этой вечной осени, которую за пару лет я умудрилась возненавидеть.

— Я заставлю тебя отрабатывать положенное время, — начал шантажировать Матвей и стиснул зубы так, что скулы острее прорисовались на лице.

— Без проблем… — я развела руками. Для меня это действительно не было проблемой в том плане, о котором думал Матвей. Как нибудь переживу пару недель в обществе бывшего. Вчера же его прикосновения пережила.

Матвей нахмурился и поправил галстук, который, видимо, стал врезаться в шею.

Меня это вообще никак не побеспокоило. В конце концов, не надо было изменять, тогда ничего этого не произошло бы.

— Ну, я пойду, — сказала, подумав, я и развернулась к двери.

— Я тебя не отпускал… — низко, вибрирующим от раздражения голосом, протянул Матвей, а я улыбнулась сама себе.

— Мне не нужно твое дозволение… — я оглянулась на бывшего мужа, подмечая, что он из последних сил держал себя в руках. — Ты даже уволить меня не можешь. Точнее, можешь, но не хочешь. И мы это только что выяснили…

Матвей усмехнулся и сделал шаг ко мне. Приподнял подбородок, показывая свою надменность во всей красе.

— Я могу тебя уволить по статье… Сама придумай, по какой… — Матвей торжествовал. Хотя как по мне мало чести в победе над слабым, вот если бы он такое одному из своих партнёров сказал… — Так что вернись к столу, и мы с тобой обсудим условия развода.