Чужая жена (СИ) - Дэй Каролина

Усмехаюсь не тем мыслям, открываю запись. Следующая клиентка через полчаса. Как раз успею посидеть над документацией, не будет времени думать ни над чем личным. И влечение, которое периодами накатывало на меня во время приема, тоже испарится.

Глава 4

Бесцельно брожу по квартире, никак не найду себе места. Так каждый раз бывает, когда дела вдруг сделаны, новых нет и нечем себя занять. Я боюсь оставаться наедине со своими мыслями. Они меня тревожат, накручивают до нервного срыва, я потом не могу ни спать, ни есть. Постоянно плачу и хочется умереть.

Почему я тогда не умерла вместе с Ним? Почему я осталась жива?

Рана все еще свежа, все еще кровоточит, все еще ноет. Говорят, время лечит, новые события, новые отношения помогают пережить утрату. Люди лгут. Это не так. Вот уже полгода я чувствую себя марионеткой, безвольной куклой, которой кто-то управляет. За меня принимают решения, за меня дают согласие, за меня планируют мою жизнь.

Я вышла замуж. В тот же самый день, когда и должна была. Только вот вместо любимого человека был рядом совершенно другой мужчина. Тоже хороший. Дани не сразу согласился на брак со мной, он сопротивлялся воле родителей, считал, что неправильно поступаем. Потом изменил решение. После разговора со мной.

Одинокая слезинка скатывается по щеке, зависает и потом срывается вниз. Не ловлю ее. Руки против воли ложатся на плоский живот. У меня был малыш. Ребенок от Казима. Именно он заставил изменить решение Дани, вынудил его делать вид, что внезапно «влюбился».

Потом темная ночь. «Скорая». Бледное лицо «жениха». Равнодушный голос врача и жестокие слова: «Сожалею, мы сделали все, что смогли». Мой мир и так не был прежним, а с потерей ребенка он превратился в руины. Дани поддержал меня. Он много со мной разговаривал, неплохо справлялся с ролью личного психотерапевта. Ему самому было непросто, потеря брата заставила его замкнуться, стать еще более сдержанным и равнодушным. Позже нашли настоящего врача, к которому я хожу на прием два раза в неделю.

Звонок в дверь. Испуганно отдергиваю руки от живота, поспешно вытираю ладонями лицо, спешу открыть, так как ожидаю маму.

— Привет, моя хорошая. Как ты? Совсем исхудала. Мужа тоже голодом моришь? Смотри, мужчины любят хорошо поесть, — мама не замолкает ни на минуту.

Она боится молчать наедине со мной. Она считает, что нескончаемый поток ее слов помогает мне не впасть в депрессию. Еще она чувствует себя немного виноватой в том, что очень сильно настаивала на свадьбе. Кажется, у нее были подозрения по поводу того, что я беременна. Каждый месяц до самой свадьбы пристально разглядывала мой живот. Но мы ничего не сказали. Ни про живот, но про выкидыш.

— Как у вас с Дани дела? — спрашивает мама.

Ей любопытно, как и любой матери, что происходит в жизни дочери. Поэтому карие глаза светятся любопытством и жгучим интересом. Когда-то подобные чувства испытывала и я, а сейчас внутри пустота. Психолог советует улыбаться и попытаться увидеть положительные стороны моей жизни. Только у меня не выходит. Я плохо играю роль счастливой жены, любящей дочери. Заставляю себя через силу улыбаться Дани, врать матери о нашем счастье. Именно последние месяцы я играю в нормальную жизнь. Убеждаю всех вокруг, что у меня все отлично. Наверное, настолько правдоподобно играю, даже Дани начинает верить в мое «выздоровление».

— Нормально, — улыбаюсь. Я научилась через силу улыбаться.

— Готовишь ему? Он все ест? Не сердится?

— Все хорошо, мам, — опускаю глаза в чашку, даю себе секундную передышку.

— Все в порядке?

В порядке? Наверное, мою жизнь можно считать нормальной, если смотреть со стороны. У меня есть муж, которого я когда-нибудь полюблю по-настоящему. У меня когда-нибудь появятся дети. Я не буду просыпаться с мокрым лицом, увидев во сне моего темноволосого сына, который убегает к своему отцу. У меня все в порядке.

Это как мантра, как молитва, как любимая песня, которую ты вспоминаешь по утрам. Только иногда я ловлю себя на мысли, что это не жизнь, а бесцветное кино. А самый яркий фильм, заставляющий учащенно биться сердце, задыхаться и рыдать навзрыд, запрещаю себе пересматривать. Красивая история о любви с печальным концом.

За будничными делами по дому, учебой, заботой о Дани редко вспоминаю прошлое. Стараюсь жить настоящим и пытаться думать о будущем. Только вот прошлое порой врывается без спроса, одна деталька, и все... накрывает. Например, Дани любит кутабы с зеленью. Готов питаться только ими.

Он тоже любил…

Не вспоминать. Не сейчас. Не стоит.

— Белла, ты меня слышишь? — окликает мама, щелкая пальцами перед глазами. Иногда я забываюсь и теряю нить разговора со своим собеседником, как вот сейчас.

— А?

— Спрашиваю, как дела у Дани на работе?

— Хорошо, — отвечаю буднично. Клиника — его давняя мечта. И она осуществилась при поддержке Азиза Каримовича, который привлек инвестора. И я рада за него, правда. Хоть у кого-то мечты сбываются.

— Вы еще не планируете детей?

Вздрагиваю. Чувствую, как легкая волна боли окутывает прозрачной пеленой. Надо сегодня принять таблетки.

— Мы думаем над этим…

— Дорогая, — мама нежно берет меня за руку, ободряюще ее сжимает, — я понимаю, что последние месяцы выдались очень сложными. Все получилось не так, как ты хотела, но нужно жить дальше. У тебя замечательный муж, который любит и уважает, по нему видно, как ты ему дорога. Не давай ему повода почувствовать себя ненужным.

Дани хороший, добрый. Он подбадривает меня, поднимает настроение. Он по-своему делает все, чтобы я была счастлива. Мы не говорим сейчас о Казиме, как в первый месяц после его смерти. Он не сказал мне, где похоронен брат, знает ведь, что я буду ходить туда каждый день, наплевав на дождь, снег и град.

— Все будет хорошо, мам. Не переживай, — делаю усилие над собой, чтобы голос звучал более уверенно, более счастливо. Маму удается обмануть или она сама хочет обманываться, улыбается шире и радостнее.

— Порадуйте его стариков после такой потери. Если будет внук, Азиз умрет от счастья.

Я улыбаюсь. В глазах застывают слезы. Надеюсь, мама примет их за слезы умиления. Не хочу обещать, что все случится скоро. Может, через год, через два. Дани обязательно придумает для всех причину, почему мы по-прежнему бездетные. А я по-прежнему буду изображать счастливую молодую жену, пряча от всех свое разбитое сердце.

Глава 5

— Так больно? — спрашивает грубоватый низкий голос.

— Нет.

Ответ звучит неуверенно из моих уст. Напряженно. Меня трясет. Он оглядывает мое тело пронзительными черными глазами, смотрит на обнаженную грудь. Словно окутывает взглядом. Не отпускает.

Трясет…

От мускусного восточного аромата, забытого когда-то в детстве.

Трясет…

От прикосновений, которые так чужды и в то же время приятны.

Трясет…

От осуждающего взгляда, обладатель которого застал нас с мужем в туалете.

— Зачем тебе это, Жасмин? Зачем?

Снова осуждает. К чему это? Я приняла решение и готова исполнить его. Максим дал контакты, я сама записалась. Сама последовала совету мужа. Сама.

— Я так хочу.

— Если я тебе запрещу?

В груди поднимается протест, готовый вот-вот выплеснуться, но я молчу.

Точнее, молчать меня заставляют тонкие, четко очерченные губы мужчины-хирурга, коснувшиеся моих в жарком поцелуе. Его язык мягко очерчивает их контур, сплетается с моим в неравной борьбе. Я сразу же проигрываю, не найдя в себе силы бороться. Потому что мне нравится. Ему нравится. Наши дыхания едины, наши тела прижаты вплотную друг к другу. Мое обнаженное и его в белом халате.

Маленькие пуговички впиваются в кожу, его руки не желают отпускать меня хоть на секундочку. Чтобы перевести дыхание. Чтобы впустить в голову остатки разума, вылетевшие во время нашей близости.