Принцесса из Ясенево (СИ) - Добрынина Елена

В кафе было уютно и тепло. То ли от того, что проголодались, то ли отзывы, и вправду, были настоящие, но пицца не разочаровала. Утомившийся за день Мишка отчаянно клевал носом, пытаясь доесть кусок ароматного, на тонком тесте итальянского лакомства и запить сие великолепие молочным коктейлем. Временами казалось, что он справляется с задачей, а временами было ощущение, что еще пару минут - и он уснёт прямо за столом. Яна и Антон переглянулись и засмеялись: поняли друг друга без слов. Как-то всё было легко и просто, когда даже слова не нужны.

Яна очень хотела задать ему миллион вопросов, но понимала, что на них нет ответов ни у Антона, ни у неё, и просто ловила эти моменты.

«В конце концов, может, это больше никогда не повторится, - подумала она, злясь на себя саму, - а я думаю о какой-то чепухе. Надо пользоваться каждой минутой, а потом будь как будет». Время тянулось как резиновое, и это безумно радовало.

Но всё когда-нибудь заканчивается. Вот и пицца съедена, и счет принесли. Антон вызвал им такси, но в последний момент вдруг передумал и поехал с ними - проводить, как он объяснил сам себе.

В такси Мишку окончательно вырубило. Поэтому до самого номера его нёс Антон.

Уложив спящего мальчишку на расстеленную Яной постель, он осторожно отошёл, наблюдая как она тихонечко, чтобы не разбудить, снимает с ребенка кофту и разувает его.

- Я пойду, - громким шёпотом сказал Антон, и Яна обернулась.

- Сейчас, подожди.

Укрыв сына тонким одеяльцем, подошла к выходу, где стоял он. Встала напротив, держа в руках детскую кофточку и кроссовки.

- Вы завтра на побережье работаете? – чтобы задержать его еще хоть на секунду, спросила она.

Антон кивнул:

- Приезжай тоже! Тут вы уже много чего посмотрели. Можно и на море…

В глазах Яны он увидел вспыхнувшие на его предложение огоньки. Что было потом, он помнил, как в тумане. Помнил, что потянулся к ней через маленький коридор, заключил в свои объятия без малейшего шанса выбраться, и как к источнику, который искал много лет, прильнул, наконец, к её губам.

Яна слышала только, как сердце толкает кровь по венам. Этот шум гулко отдавался в ушах. Где-то на заднем фоне, далеко-далеко, она услышала, как со стуком прямо на ковер из её рук выпали детские кроссовки. Поднялась на цыпочки, руками потянулась и обняла его за шею. И потом был бесконечно долгий поцелуй, такой, что не хватало воздуха, кружилась голова и сама она словно таяла в руках Антона. В какой-то момент она вдруг осознала, что из тьмы номера её зовёт Мишка.

- Мама, мааам, - позвал ребёнок, и всё очарование момента улетучилось.

- Я тут сыночек, иду, - хрипло отозвалась Яна, оторвавшись, наконец, от запретных губ. Антон ослабил хватку и отпустил.

- Иди, Антон, я приеду в Зеленоградск. Поедем с Мишкой на косу, - быстро шептала она, всё больше увеличивая расстояние между ними. - До завтра.

Антон опомнился, пришёл в себя.

- Да, конечно. Спокойной ночи. - И быстро чмокнув её в щеку, скрылся за дверью.

На ватных ногах Яна дошла до Мишкиной кровати, но сын уже снова сопел как ни в чем ни бывало. Скорее всего и звал-то он ее во сне от переполнявших его впечатлений. За один день и столько эмоций, – подумала Яна и присела на краешек кровати. А на губах до сих пор горел поцелуй.

***

Антон не вышел, а выпорхнул из гостиницы. Даже не заметил, как на ресепшн что-то пробурчала дежурная, когда он проходил мимо. Увидев его слишком счастливое выражение лица, дама нахмурилась еще больше, но вслух только пробормотала, что, мол, ходят тут всякие посторонние по ночам. Посторонние! Ну какой же он посторонний, подумал Антон, какой он теперь посторонний?! Он благодушно улыбнулся и пожелал тетушке хорошей смены. Этот поцелуй расставил все по местам, одновременно запутывая все еще больше. И никакого противоречия в этом не было. Теперь он точно знал, что все, что они испытывали друг к другу когда-то очень давно, как будто в другой жизни даже, существует в реальности, просто было спрятано в самом тайном уголке души. А сейчас оно открылось, поднялось из недр. И никакие преграды не могут остановить их. А преград было предостаточно. Их отношения слишком запутаны, в них замешаны другие люди. И если о муже Яны Антон, конечно, тоже думал, но в большей степени он переживал за Мишку.

До своей гостиницы Антон решил пройтись пешком. Он был в таком странном состоянии, что сам не понимал, то ли он абсолютно счастлив, то ли дико боится, как теперь все будет. Даже стрельнул сигарету у прохожего, закурил, хотя не курил уже лет 8, с тех пор как стал заниматься спортом. Сигарета не помогла, поэтому он выбросил ее, толком не затянувшись даже. Только мерзкий вкус и ничего больше. Гадость! Нужно было успокоиться, все обдумать, уложить в голове. И признать уже, наконец, что он влюбился как мальчишка, а точнее вспомнил, что давным-давно был влюблен в это чудо с распахнутыми серо-зелеными глазами и мелодичным именем Яна. Ну что ж, пора было вспомнить.

Антон зашел в приложение для путешественников и забронировал на Яну номер в той же гостинице, где на побережье остановились и они. Пусть будет ближе, в соседнем номере, решил он. Больше он её отпускать не намерен.

Глава 3. День третий

Утро навалилось на Яну головной болью. Она плохо спала ночью, много думала обо всём происходящем. Даже поревела украдкой, то ли от неземного счастья, то ли от ощущения, что вся её жизнь катится под откос. Всё было слишком сложно. Выстроенный с такой осторожностью, её хрупкий мир обещал вот-вот разрушиться. Она сама понимала, что на зыбучих песках не построить основательного здания, но год за годом каждый день строила его. И ведь, вроде бы даже получалось: научилась не видеть недовольство мужа, его придирки, привыкла не обижаться на колкие шпильки в её адрес, закрывала глаза на инертность в делах и на то, что жил в браке с нею, будто повинность выполнял. Просто он такой, думала она, оправдывая его в очередной раз. Все люди разные. Но несмотря на все её оправдания, в сердце жило ощущение чуждости. Как соседи. Просто делим быт и воспитываем сына.

С прошлого лета началась вообще какая-то чехарда. Мишка проводил лето у родителей Яны в деревне, а они, казалось бы, ещё молодые люди, были вдвоём и могли уделять друг другу времени и побольше. Поначалу она старалась: готовила его любимые блюда, звала гулять в парк и в центр. Но отклика это не нашло. Он вечно был уставший, зачастую задерживался на внеурочной работе, а иногда откровенно предпочитал ей друзей, проводя время в их кругу. Она злилась и плакала, верила, что до него дойдёт, как ей хочется внимания и даже ставила ультиматумы. Но всё было зря, и он сначала поступал как хотел, а потом как ни в чем не бывало начинал с ней разговор о бытовой ерунде.

И Яна махнула рукой. Когда в очередной раз, глотая слезы обиды, она рыдала в рабочем туалете, туда случайно зарулила коллега Машка. Увидев Яну в столь неприглядном виде, она её умыла и увела в переговорку. А потом прочитала лекцию, как девушка должна любить и ценить себя, а не какого-то мужика. Это всё было правдой, Яна всё это и сама знала из подписок на психологов и коучей из соцсетей, но то ли из-за своего воспитания, то ли от острой нехватки человеческого участия и внимания, продолжала жить в плену своих грёз, где муж носит её на руках, улыбается ей и слушает, а не отмахивается как от преданного, но назойливого питомца. Между ее фантазиями и реальностью была пропасть. И от этого было еще больнее.

Машка взяла её под крыло. В то лето Яна с подругой обошли все выставки и мероприятия, были в кино, гуляли в центре. А после обязательно выпивали по бокалу Розе на веранде какой-нибудь уютной кафешки. И Яна многое переоценила: пыталась слушать себя, выбирать то, что интересно ей и проводить время так, как ей хочется, а не заглядывать в рот мужу и ждать его благосклонности. Она научилась подолгу гулять одна, записалась в бассейн и даже на лекцию по истории моды. Эти действия принесли облегчение, но не сблизили их, а только развели еще дальше.