Нам нельзя - Ольга Джокер
Я понимающе киваю и возвращаюсь в спальню. Одежда, которую я развесила на батареях, успела полностью высохнуть, поэтому смысла здесь задерживаться больше нет. Я снимаю с себя футболку, осторожно складываю её на кровати и быстро переодеваюсь в свитер и джинсы.
Глеб по-прежнему ждёт меня в коридоре. Молчит, крепко стиснув челюсти, и наблюдает за моими неуклюжими попытками одеться. Всё, словно нарочно, валится из рук! Я вспоминаю, что сегодня к Воронцову приедет женщина. Они обязательно поздравят друг друга с Новым годом, после чего займутся умопомрачительным сексом. Почему умопомрачительным? Мне кажется, что Глеб просто не умеет по-другому…
— Мне было приятно провести с тобой время, — произношу я наигранно-весёлым тоном. — И да, спасибо за то, что не выгнал на улицу.
Воронцов слегка усмехается, но тут же вновь становится серьёзным. В этот момент мне искреннее хочется, чтобы он задержал меня. Ненадолго, буквально на одну минуту. Возможно, что-то спросил или взял у меня номер. Зачем? Сама не знаю. На всякий случай!
— Пока, Ника, — лишь отвечает Глеб и провожает меня взглядом до лифта.
* * *
— Салат из крабовых палочек был несвежим.
— Чушь, Лёша! Я проверяла каждый продукт по сроку годности.
Я хлопаю дверью и крик утихает. Мама выбегает в прихожую первой и сразу же заваливает меня вопросами. Где была? Почему поссорилась с Ромой? Почему не позвонила им лично?
— Отстань от ребёнка, — заходит в прихожую отец. — Дело молодое. Поссорились... С кем не бывает?
— Как это отстань? Лёш, я же вижу: что-то случилось!
— Мам, всё в норме, честно, — убеждаю я её, натянув на лицо улыбку. — Папа прав, ничего страшного не произошло. А с Ромой мы помиримся.
Во время завтрака мне приходится врать. Наверное, впервые в жизни так много. Я выдумываю несуществующие истории о том, как весело провела вечер в компании друзей. О том, как мы пели в караоке, а Янка чуть не подралась с Прокофьевой. Удивительно, но я даже не краснею при этом, потому что эпизод с Глебом хочу оставить в тайне. Чтобы никто из них об этом не узнал.
После завтрака я прошу дать мне немного времени, чтобы выспаться. И предупреждаю, что, если приедет Ромка, его ко мне не впускать!
Он и правда приезжает после обеда под предлогом вернуть мой телефон. Я не сплю. Слышу каждое его оправдание перед моим отцом. Он опускает подробности нашей ссоры и звучит достаточно убедительно. Во всяком случае папа ему верит и сообщает, что он по-прежнему желанный гость в нашем доме!
Я лежу в постели ещё два часа и словно мантру повторяю себе слова, что за эту ночь ровным счётом ничего не изменилось. Я та же Ника Крылова, студентка, подруга Яны, девушка Ромы и дочь своих родителей. Но подсознание шепчет, что я уже не та, потому что думаю о взрослом мужчине, о котором думать не должна.
Я забираю свой смартфон, отвечаю на все поздравления друзей и договариваюсь о встрече с Яной. Её родители уехали кататься на лыжах, поэтому квартира полностью в нашем распоряжении.
Я прощаюсь с родителями, надеваю верхнюю одежду и, к собственной радости, понимаю, что шапку... шапку-то я забыла в квартире у Глеба! Янка живёт недалеко —буквально на соседней улице. Сунув руки в карманы куртки, я вздрагиваю от прикосновения к прохладному металлу, который нащупывают мои пальцы. Это ключи от квартиры Глеба. Меня наполняет такая радость, что всю дорогу до дома подруги я довольно улыбаюсь. Означает ли это, что мы с Воронцовым ещё раз увидимся? Не знаю! Но очень сильно хочу в это верить.
Глава 5
Ника
Янка достаёт из бара бутылку вина, садится напротив и щедро наполняет бокалы. У неё этого добра навалом — мать работает участковым гинекологом и постоянно таскает домой алкоголь и сладости.
Подруга с любопытством выслушивает мою вступительную речь и ни разу не перебивает. Я говорю сбивчиво, возможно, где-то упускаю детали — всё потому, что на эмоциях.
— Ещё что-нибудь расскажешь о нём?
— Ну… Глеб красивый. Такой, знаешь, мужчина-мужчина, хотя на первый взгляд мне показалось, что выглядит он устрашающе. Высокий, сильный, мощный.
— Батюшки…
— Мне кажется, что я много думаю о нём. Каждую секунду в голове прокручиваю.
— Ого, как тебя шарахнуло, Крылова!
— Только ты никому не рассказывай, ладно?
— Я могила. Ты же знаешь.
Я знаю, но почему-то всё равно опасаюсь. Янка меня никогда не подводила, а мы, на секундочку, знакомы ещё с первого класса. И я всегда платила ей тем же. Знала все тайны подруги, но ни одной живой душе не проговорилась.
У меня не было родных братьев и сестёр. Как-то не сложилось, хотя мама однажды обмолвилась, что хотела родить ещё, но, кажется, у неё случился выкидыш. Поэтому Янку я по праву считаю своей сестрой.
— Мне кажется, что у меня стокгольмский синдром, — усмехаюсь я, делая глоток вина.
— Симпатия жертвы к насильнику? Да ну! Глеб не насильник.
— Согласна. Но по-другому я не могу понять, почему меня так пробрало. Ни с кем другим подобного не было, а здесь словно… любовь с первого взгляда.
— Я в неё не верю, — тоном знатока произносит Яна.
— Я тоже, — отвечаю куда менее уверенно.
— Ну он хоть номер телефона у тебя взял?
— Нет, что ты! — мотаю головой. — Глеб себя очень выдержанно вёл, руки не распускал и не приставал с того момента, как узнал, кто я.
— Ох… Крылова, ты так описываешь его, что я сама сейчас влюблюсь.
— О том, чтобы оставить ему свой номер не шло даже речи. Я для него маленькая девочка… Дочь его друзей. И разница между нами ого-го сколько! Целых восемнадцать лет.
— И чё? – фыркает Яна. — Вижу цель — не вижу препятствий.
Подруга всегда такая. Прёт напролом и с лёгкостью добивается своих целей. Мне эта черта характера в ней очень нравится, но сама я на подобное не способна. Особенно сейчас.
— Я у него в квартире шапку забыла, — говорю приглушённым голосом. — Будет повод как-нибудь заехать…
— Шапку… Ну ты и тетёха! Надо было трусики или бюстгальтер «забыть».
— Ну я же не специально…
— Не специально она! – качает головой Янка. —
