Три желания на двоих (СИ) - Лорен Лена

«Помнишь, о чём я тебя предупреждал?  На сей раз я прощаю тебя, но впредь не делай так больше! Тебе вряд ли удастся скрыться от меня».

Темнота перед глазами. Ничего не слышу. Только глухие звуки, будто бы нахожусь под водой. Я медленно тону, захлёбываясь странным предчувствием, но затем визг колёс возвращает меня в реальность. Чёрная машина заезжает на бордюр, останавливается в двух сантиметрах от меня, и не успеваю я моргнуть, как уже нахожусь в салоне тачки на заднем сиденье, подпёртая с двух сторон бритоголовыми громилами. Как тесно. Тесно и жутко.

— Вас клонируют, что ли? — фыркаю. Сняв очки, я осматриваю незнакомых мужчин по обе стороны от себя. — Ещё вчера вас было только двое, а сегодня уже четверо? Не многовато ли силы на одну маленькую девочку? Самим не смешно? — удерживаю короткую паузу, ещё раз глянув на пустующее сиденье напротив. — И где ваш самый главный идиот?

Глава 9

Эти типы кажутся мне практически идентичными, разве что один с голубыми глазами, а другой — черноглазый.

Точно клонированные!

— Мистер Вульф предупреждал нас о том, что ты будешь язвить. Наверное, поэтому в экстренном случае он разрешил нам заткнуть твой рот, — лукаво улыбается. Замечаю, как блондин, сидящий на переднем пассажирском сиденье, передаёт темноглазому рулон того самого хозяйственного скотча. Тот подцепляет край и с помощью зубов отрывает кусок, которого будет вполне достаточно, чтобы обмотать им меня в два слоя.

Нервно кошусь сначала на громилу, а затем на скотч. Громко сглатываю, понимая, что нарвалась, но я ведь не пальцем деланная. Если уж закапывать себя, то с головой.

— А он не предупредил вас о том, что в учебниках истории есть одно упоминание, в котором говорится, что рабство было отменено после завершения Гражданской войны и принятия Тринадцатой поправки к конституции США ещё в декабре 1865 года? Сейчас какой год на дворе, козлина?

— Ну всё, малышка! Допрыгалась, — кивает один другому.

Светлоглазый сначала выхватывает мой телефон из рук, а потом скручивает их в морской узел. Я кричу. Кричу больше от страха, чем от боли. Уже жалею, что нагрубила им, но слишком поздно: темноглазый одним махом присобачивает к моему рту кусок хозяйственного скотча и тщательно его растирает по моему лицу.

—  Вот, ты смотри-ка, какая хорошая, а главное — вежливая и молчаливая девочка. Можешь же, когда хочешь! — издевается он.

— Трогай, Стивен! — пересаживаясь на сиденье напротив, командует темноглазый и машина устремляется в путь.

— М…мб…, — мотаюсь из стороны в сторону, жалостливо поглядывая на них поочерёдно. — М-м-б-б-мм-м.

— Ты погляди, Роб, ей всё никак неймётся! Заведённая, ей-богу! — посмеивается голубоглазый идиот.

— Мб-мб-мм-бб-м!

Сжалившись надо мной, он слегка отклеивает краешек липкой ленты.

— Ты там что-то говорила?

— Я убью тебя! Отпусти хотя бы мои руки, и я задушу тебя ими! — резкий шлепок по губам, и я снова не имею возможности сквернословить.

— И как только мистеру Вульфу пришла в голову эта идея? — спрашивает один у другого.

— Проблем видать захотелось на свою голову! — отмахивается второй, и они оба оглушают меня своим громким смехом, на что я закатываю глаза.

Обхохочешься!

Следующие минут десять я помалкиваю во всех смыслах. Разозлившись, сижу, повязанная, как заключённая под конвоем, и смотрю в пол. Ни о чём не думаю. В голове одна каша.

— Приехали! — слышу со стороны водителя и сразу же прилипаю лбом к стеклу, чтобы глянуть в окно.

— Значит, слушаешь меня сюда, — ухватив за подбородок, говорит Роб «Светлоглазый». — Зайдёшь в здание, там тебя встретит Хорхе. Сделаешь все дела и вернёшься в машину, чтобы отчитаться. Ясно выразился?

Киваю и моргаю. Сказать же я не могу.

Не с наркотой ли это связано? О, боже! Может быть с работорговлей? О, нет! Или меня продадут на органы?

Одним рывком Роб сдирает с моего рта скотч, что кажется на ленте остаются мои губы.

— Ай! Осёл! Больно же! — гневно смотрю на него, потирая рот, который, к счастью, всё ещё на месте.

— Ступай! И только попробуй схитрить! Знай — я слежу за тобой.

Выхожу из машины и выпрямляюсь, засмотревшись на вывеску здания «Роковая красота».

Это то, о чём я думаю? Тот Хохре — наркоторговец — ждёт меня в салоне красоты? Конспираторы!

Ничего не соображая, вхожу в фойе помещения, где с натянутой улыбкой меня встречает расфуфыренная девушка-администратор.

— П-простите, а как мне найти Хорхе? — спрашиваю у неё.

С долей некой брезгливости, девушка осматривает меня с головы до ног и в итоге подзывает того самого Хорхе, звонко выкрикивая.

— Не ори так, милочка, зубы простудишь, — слышу позади себя тонкий мужской голос, на который оборачиваюсь.

Вижу перед собой больше подростка, чем мужчину: худощавый латинос с макияжем на карих глазах, высоким хохолком на голове и экстравагантным стилем в одежде.

— Хорхе к вашим услугам, мисс. Чем могу помочь? — только открываю рот, чтобы сказать, что я понятия не имею по какой причине оказалась здесь, как он выставляет палец перед моим носом. — Погодите-ка, не отвечайте! Вы, должно быть, Александра. Та прекрасная чича, что является родственницей мистера Вульфа?

— Ага, я его…э-эм-м-м… семиюродная сестра по пра-прабабушкиной линии, — отвечаю первое, что приходит в голову.

Хорхе меняется в лице. Несколько секунд смотрит на меня и даже не моргает, а в следующее мгновение заливается писклявым смехом, придерживаясь за живот.

— Ха, а я смотрю вы, дорогуша, с чувством юмора. На самом деле я знаю, почему вы здесь! Идёмте! Будем делать из вас красотку!

Вежливо берёт меня под руку, мы доходим до свободного кресла, в которое он усаживает меня, а я даже прийти в себя не могу. Салон красоты — это последнее, чего я могла ожидать от Мистера Непредсказуемость.

— Так-с, и что мы тут имеем? — манерный стилист снимает капюшон с моей головы, хватает волосы и перебирает их недолгое время. — Угу… Секущиеся и сухие кончики, ломкость повышенная, безжизненный цвет и в целом картинка более, чем печальная, — выносит свой вердикт, встретившись со мной взглядом в зеркале.

— Может быть, но…

Хорхе обрывает меня на полуслове:

— Но, вы сейчас находитесь в руках профессионала! — указывает он на стену, увешанную различными кубками и грамотами в рамочках. — Хорхе Гонсалес — самый лучший стилист США! Вам очень повезло! Ко мне нужно записываться за месяцы, но для мистера Вульфа и его женщин у меня всегда найдётся свободное время.

— Его ж-женщин? Что всё это значит? — в ступоре вжимаюсь в спинку кресла.

Стилист набрасывает на меня накидку и вооружается расчёской, кисточкой и парочкой каких-то разноцветных тюбиков.

— Ну как же? Рядом с собой он должен видеть ухоженную женщину. Он мужчина видный, — мечтательно вздыхает, закусив нижнюю губу. — Только вот жаль, что не гей. Я бы за ним приударил.

Началось! Избавьте меня от подробностей! Но всё же про мистера Хрен Его Разберёшь я бы не прочь выведать хоть какую-нибудь ценную информацию. Самой же не удалось ничего вынюхать. Может быть Хорхе поможет снять гриф секретности с его загадочной личности.

— Как часто он приводит сюда женщин?

— Не так часто, как хотелось бы. Вы всего лишь вторая за последние полгода.

— Всего лишь? — выпаливаю я, машинально подскакивая из кресла.

— Тише-тише, вы мне тут всю красоту испортите! — сердится стилист.

Меня возмущает эта новость. Выходит, не я одна попалась на его крючок. Быть может, у него имеется какой-то фетиш, раз уже как минимум двое наивных дурочек побывало в этом месте?

— Что вы там делаете с моими волосами?

— Как что? Мистер Вульф сказал, что мне нужно сделать из вас яркую брюнетку! — восторженно он произносит, махнув кисточкой в воздухе. — Ну и ещё нужно будет убрать с половину вашей роскошной длины. Вам понравится конечный результат. Закачаетесь!

— Нет! Не понравится! — в недовольстве верещу я, привлекая к себе внимание других посетителей. — Мои волосы — моя гордость! Я не дам вам их остричь! Даже и не думайте!