Скандальный брак (СИ) - Вильде Арина

— Это норвич? — Мира спрашивает, кивая в сторону. Собака Вадима немного тянет поводок, реагируя на собаку Миры без лишнего энтузиазма. Такое впечатление, что для него многовато внимания. А я понятия не имею, что это за порода. Тем более, как выглядят норвичи.

— Очевидно, не алабай… — произношу себе под нос, внимательно разглядывая чтото небольшое и шерстистое. Я бы сказал, что это — типичный коротконогий дворовой пёс, но чтото подсказывает, что собака может оказаться элитной редкой породы. Жена Вадима любит дорогие вещи.

— Что, прости? — Мира переспрашивает, делая вслед за потянувшей её собачкой шаг ближе ко мне.

— А у тебя? — если не хочешь врать — задавай встречные вопросы. Освоил этот лайфхак давно. С Мирой работает.

— Мальтипу, — она отвечает с улыбкой, будто экзамен сдала на пятерку. — Сколько твоему лет? — говорить о них не вижу особого смысла, но Мире то ли правда интересно, то ли не может подобрать больше тем для разговора.

— Пять, — ляпаю первое, что приходит в голову, в ответ же получаю «ооо, какой взрослый».

— А вы часто тут гуляете?

— Нет. Случайно тут… — меня слегка раздражает то, что пес Вадима постоянно тянет. Наверное, раздражение проявляется и в тоне. Мира смотрит с опаской и делает еще один шаг ближе, потому что её псина пытается догнать.

Слишком настойчиво, как для девочки. А это вроде бы она.

Хотя… Под стать хозяйке.

— Жалко, а то могли бы встречаться иногда…

Мира снова ближе. Её даже ведет немного. Чтобы не упала — придерживаю за талию. Рука ложится, как влитая. Вспоминаю, что касаться её мне приятно. Особенно оголенной кожи над поясом джинсов. А еще приятно смотреть в глаза. Они красивые, глубокие, цвета океана. Сегодня она ещё и выглядит моложе — практически девочка.

Только все время морщит носик под звуки тявканья своей же собаки.

— Прибить не хочется? — я позволяю себе не очень деликатную шутку, Мира шепотом отвечает честное:

— Временами — очень.

Мы достаточно близко, чтобы я мог хорошенько рассмотреть её и вдохнуть аромат. Ненадолго мыслями даже возвращаюсь в вечер на выставке, и снова становится жаль, что тогда не срослось. А ещё гадаю, что будет, если предложить сейчас…

У собак в это время — какаято своя история общения. Слишком настойчивая «Лея» добивается внимания барбоса Вадима, который это внимание предпочел бы уделять кустам. Он пытается убежать, «Лея» — догнать, в итоге поводки планомерно закручиваются вокруг наших ног, заставляя Миру сделать ещё один шаг ко мне.

Самое время распутываться, но вместо этого я глажу ее кожу указательным пальцем, большим чуть ныряю под топ. Она не против, взгляд зажигается. В голове крутится: “Это прекрасно, Мира. Я тоже рад нашей встрече”.

— Как ты смотришь на то, чтобы… — я никогда не откладывал на завтра то, что хочется получить сегодня.

Миру снова захотелось. Но договорить не успеваю.

Со спину слышу громкое: «Марсель, нет!», произнесенное голосом Вадима, а потом такое же писклявое, как голос собачки Миры: «Лея!!!» изза её спины.

Мы опускает взгляды одновременно и замечаем, что Лея, кажется, умеет добиваться своего.

А ещё, я понимаю, что через пару месяцев нам придется пристраивать щенков Мириной мальтипу и "моего" черт знает чего, потому что пока мы с Мирой отвлеклись, наши собаки устроили случку.

Глава 6. Мирослава

Я наблюдаю за тем, как вереница бизнесменов, политиков и селебрити в идеально выглаженных костюмах, сшитых на заказ в дорогих ателье, подходят друг за другом к могиле и кладут охапки красных роз.

Это самая неприятная часть моей работы и, да, розы у меня давно ассоциируются не с романтикой, а со скорбью.

Пушин Петр Иванович скончался от инфаркта в возрасте шестидесяти трех лет. Год назад он нанял меня устроить похороны его жены, а теперь уже их дети связались со мной, чтобы я помогла достойно провести в мир иной самого покойного Пушина.

Эти похороны потянули на максимальный прайс. Удивительно, но и в нашем бизнесе прайсы тоже существуют. Оркестр. Скорбное пение. Лимузинкатафалк.

Я наблюдаю за результатами своей работы со стороны. Слежу, чтобы ничто не помешало людям попрощаться с дорогими им человеком достойно.

Обычно я не берусь за такое, но когда попадаются особо богатые клиенты, у них нет ни времени, ни желания заниматься самим организацией похорон. Поэтому за приличную сумму денег на выручку прихожу я. А их «благодарность» позже преображается в босоножки от «Селин», безделушки от «Пандоры» и в машину моей мечты.

Чтобы не впитывать чужую боль, я всегда стараюсь абстрагироваться от происходящего. Сегодня эта привычка играет со мной злую шутку, ведь я пропускаю приближение ко мне человека.

Неожиданная встреча, рядом со мной, плечом к плечу, останавливается мой Роман.

Мое тело напрягается от этого голоса. Романа Багирова здесь я увидеть никак не ожидала. Господи, что же делать? Куда бежать?

Он смотрит на меня сверху вниз и едва заметно улыбается. Это категорически неуместно. И безумно смущает.

Да. Я бы даже сказала, что в последнее время между нами слишком часто случаются эти неожиданные встречи, я бросаю на него короткий взгляд. Стараюсь казаться безразличной и бесстрастной. И мне это, к счастью, прекрасно удается. Или мне очень хочется в это верить. Потому что улыбка на его губах не гаснет.

Он словно потешается надо мной.

Я отворачиваюсь. Очень хочу вернуть себе самообладание. Несколько минут мы молча наблюдаем за происходящим. Внешне я почти спокойна, а вот внутри меня происходит настоящая буря. Я почти ничего вокруг не замечаю, волнительная дрожь пронзает все тело.

Присутствие Романа ощущается непривычно остро. А еще приходит понимание: он может узнать, что у меня не свадебное агентство, а похоронное. Это будет ужасно, он убедится, что я самая настоящая врушка, и не захочет иметь со мной никаких дел.

Правда с чего я решила, что он всё ещё чегото хочет?

Ты хорошо знал Петра Ивановича? прокручивая в голове всю информацию, которую я знаю о покойнике, задаю вопрос, снова поднимая взгляд на Романа.

Он немного удивлен. Снова смотрит на меня, но уже серьезно без усмешки.

Не очень хорошо. По работе. Дело с ним иметь было приятно…

Я просто киваю, но понятия не имею, что спросить дальше. А еще, можно ли считать знаком нашу новую встречу? Потому что, если честно, мысленно с Романом я уже попрощалась. Мне казалось, после казуса в парке нет ни единого шанса. Но судьба будто специально то и дело сводит нас вместе.

Как поживает твоя собака? спрашивает он, пока я от волнения вцепилась в клатч настолько сильно, что начали неметь пальцы.

Так же как и твоя, фыркаю я на его ухмылку, намекая выразительным взглядом, что соврала не только я, но и он. Я ведь спрашивала, чей это пес. Он сказал его, оказалось друга.

Только вот в отличие от Марьяны, которая теперь и видеть меня не хочет, Вадим вряд ли отказался от общения с ним.

Я верю, что подруга оттает, но пока что я в её черном списке и даже не берусь отрицать свою вину. Ведь есть вероятность, что её дорогущая собака беременна от постороннего кобеля без богатой родословной и чемпионских титулов. Ветеринар беременность пока не подтвердил прошло всего пять дней с момента “брачных игр”.

Я прокручиваю все эти мысли в голове, продолжая смотреть на всё такого же только для меня улыбчивого Романа. Обрати на нас внимание ктото из присутствующих на похоронах, у них возникли бы к Багирову вполне закономерные вопросы: а точно ли он скорбит.

Неловко тогда получилось, Роман поворачивается ко мне. На его лице играет смущенная улыбка, словно он не знает что еще сказать, но скорее всего мне єто просто чудится. Потому что этот мужчина вряд ли имеет представление о том что такое смущение.

Да, неудобно. Но теперь я точно уверена, что не хочу никаких животных. Собачники очень странные люди. Кошатницы тем более.