Моя бывшая будущая невеста - Николь Келлер

Подсознание подкидывает картинку, как на эту шикарную грудь пялятся другие, посторонние мужики, и кровь вскипает во мне. Совсем как раньше. Как гребаных семь лет назад.

— Совещание? У нас, Давид Тагирович? Почему я не в курсе?

— Уже в курсе. Это мини — совещание, обещаю, что оно не отнимет у вас много времени.

— Внимательно слушаю.

— Вопрос касается дресс-кода. Наш офис — приличная компания, в штат которой входит достаточное количество мужчин. Не стоит отвлекать их от рабочего процесса и портить нам деловую репутацию. Впредь прошу не одеваться, как проститутка. Все же это работа, а не бордель. Хотя…Вам наверно не привыкать, да?

Тея вспыхивает, мгновенно краснея с головы до кончиков ногтей, а ее глаза опасно сужаются. А я ликую внутри: мне ее злость нравится больше, чем надменность, наигранная холодность и превосходство. Я питаюсь этими эмоциями, наслаждаюсь. И это моя маленькая месть за весь ад, что я прошел семь лет назад.

— Смею заметить, на мне брюки, а не латексный костюм! И я одета более, чем прилично.

— Я могу с точностью до завитка нарисовать кружево твоего нижнего белья. А твои возбужденные соски не заметит только слепой. Что, Тея, твое тело по-прежнему не может меня забыть?

— Не обольщайтесь, Давид Тагирович, — бормочет, надевая жакет и скрывая свою шикарную грудь. — Я просто в восторге от Павла Григорьевича.

Хочется грязно и громко выматериться, а еще доказать сучке, что это ни хрена не так, но я какого-то черта молчу, переводя все внимание на экран ноутбука. Ладно, Тея, один — один.

На какое-то время мы все же углубляемся в работу. Я даже проверяю присланные отчеты Павла Григорьевича, устраиваю встряску коммерческому отделу и утверждаю график встреч и переговоров на ближайшую неделю.

Но есть один вопрос, который не дает мне покоя с самого начала. И я спешу его прояснить.

— Почему юриспруденция?

— Что? — растерянная Тея поднимает голову и в этот самый момент выглядит, как раньше: нежная, скромная и такая…что хочется защитить.

— Я говорю: почему ты вдруг сменила специализацию? Ты же хотела стать врачом, лечить детишек и все такое.

И морок сразу же спадает с Богини, и она снова надевает на себя маску гордой Снежной королевы.

— Мужчин — юристов очень много, и почти все из них успешны и богаты. Я просто хотела удачно выйти замуж. А среди педиатров не то, что успешного, мужчину-то найти сложно.

Перевожу взгляд на правую руку и не обнаруживаю на безымянном пальце кольца. Растягиваю губы в ухмылке, желчь и злость на прошлое так и рвутся из меня:

— А что, Киреев не женился на тебе? Сочувствую.

Тея буквально испепеляет меня взглядом, прищуривает глаза, стискивает зубы и даже ломает карандаш в руках, но, что странно, опускает голову и молча углубляется в изучение документов.

Мне поступает звонок на мобильный, и я выхожу в коридор, чтобы спокойно поговорить и не мешать Тее работать. Но, когда возвращаюсь в кабинет, на выходе она буквально врезается мне в грудь.

На голых инстинктах мои ладони опускаются ей на талию и с силой стискивают. Вдох, пристальный взгляд в чистые голубые озера, и вот я уже лечу в бездну. И ее тяну за собой.

Моя рука зарывается в волосы на ее затылке, с силой притягиваю ее к себе, не позволяя отстраниться, и буквально набрасываюсь на эти пухлые податливые сладкие губы со вкусом клубники. Целую жадно, голодно, грубо проталкивая язык в ее сладкий горячий ротик.

Тея замирает, роняя сумку на пол и вцепляясь в мои плечи, до боли царапая ноготками, позволяя себя целовать, но не отвечает.

Толкаю Тею вперед, прижимая ее к стене, буквально вдавливаясь в ее хрупкое тело. Не позволяю ей разорвать наш дикий поцелуй. Кусаю ее губы, тут же зализываю место укуса языком, сильно всасываю, и снова сменяю грубость на нежность.

Чувствую, как ее сердце колотится, как сумасшедшее, как все тело подрагивает в моих руках, передавая эту дрожь возбуждения и мне.

Но вот она с силой стискивает мои плечи и робко отвечает, лаская мою нижнюю губу.

Да!

Сука, да, да, да!

Она тоже сходит с ума, тоже плавится в этом безумии, только тщательно это скрывает! Черт, да!

Тея целуется так же, как и семь лет назад: робко, несмело и так нежно. Черт, только что я узнал ее главный секрет: все эти изменения во внешности и характере — это все напускное. Внутри Тея все та же скромный и невинный ангел.

Подаюсь бедрами вперед, упираюсь болезненно пульсирующим членом ей в бедро, показываю всю степень своего желания.

Но что-то идет не так.

Тея напрягается, с силой кусает мою нижнюю губу, прокусывая ее до крови, и отталкивает меня от себя, залепляя мне оглушительную пощечину.

— Еще раз прикоснешься ко мне, — выпаливает, тяжело дыша и сверкая злыми глазками, — и я оторву тебе яйца, Хакимов!

Резко разворачивается на своих умопомрачительных шпильках, подхватывает сумку, демонстрируя мне упругую задницу, и покидает кабинет, оглушительно треснув дверью об косяк.

А я провожу языком по прокушенной губе, слизывая капельки крови, и улыбаюсь, как идиот. Потому что понимаю, что в этом безумии варюсь не я один.

Глава 7

Выбегаю из здания офиса, бросаю сумку с документами на пассажирское сидение, плюхаюсь на водительское и буквально роняю голову на руль, тяжело дыша.

Черт, я не думала, что работать с Давидом будет настолько сложно! Невыносимо! Мой контроль, которому я училась все эти семь лет, трещит по швам, и одному Богу известно, чего мне стоит казаться уравновешенной и равнодушной.

Откидываю голову на спинку сидения и осторожно прикасаюсь кончиками пальцев к губам, которые до сих пор покалывает от напористого и властного поцелуя Давида.

Слегка улыбаюсь: все, как раньше. Давид такой же страстный и горячий собственник, который ревнует меня ко всему мужскому полу. И стоит