Нельзя (не) любить - Елена Гром
Повелась на крепкое, мужское тело, словно никогда таких не видела. На тело старика! На речи его завлекательные. Да меня не один парень так не привлекал, таких чувств не вызывал, но все равно, чем думала?
Добежав до метро, я еще и на поезд не успела. И теперь не сидеть мне горевать у окошка, а стоять и ждать следующий под внимательными взглядами окружающих. Ну всем же интересно, чего это девушка плачет. Для них всех моя проблема ерундовая, а мне вперед шагнуть хочется, исчезнуть.
И я ведь отдалась ему почти. Там, в машине, очень явственно ощущала свое желание. Оно кружило меня в вихре, дышать не давало. А теперь стыд душит. Слезы потоком.
Реально повелась, как дурочка.
Приезжает следующий поезд, и я, забежав в вагон, усаживаюсь в дальний угол, натянув на себя скорбную маску. Если бы о моей оплошности узнал отец, упреками бы обсыпал. А дядя бы высмеял. А дед бы только покачал головой, мол ничего другого он не ожидал от меня.
Все они учили меня быть скрытной и сдержанной. Особенно имея такую известную фамилию.
Даже появилось злорадное желание, чтобы этот франт узнал, что я не бедная студентка из общежития, а наследница одной из самых богатых семей России.
Просто меня так достала опека деда и отца, а квартиру они покупать мне отказались, что пришлось отправиться, как все студенты, жить в общагу.
Мама конечно помочь хотела. Она у меня золотая. Но зачем я их сорит буду.
Вот и моя станция. Выхожу и тут же врезаюсь в парня. Сразу внутри боль всколыхнулась. Он тоже пахнет сигаретами. Но дешевыми.
– Простите… – пытаюсь отойти я, дать ему пройти. Но он берет меня за локоть, и я оборачиваюсь.
– Настя? Да? Я тебя помню.
– Точно. Женя из автомастерской. – вспоминаю я развязного парня, отдавшего мне ключи. Сейчас он в обычных спортивках и лонгсливе.
– Скажи, судьба?
Вот уж точно, встретить двух парней из таких разных миров, которых видела в салоне, судьба. Только понятно, что ни к чему хорошему она не приведет.
– Мне надо идти, Женя.
– Так давай провожу.
– Не надо. Мне тут пять минут.
– Так ведь и мне, – увязывается он за мной, а мне настолько пофиг уже, что я просто вперед плетусь.
– А ты плакала? Обидел кто?
– Слушай, ты либо молча идешь, либо на поезд садишься и сваливаешь.
– Все, понял.
Он остается и провожает до самой общаги. Иногда какие-то слова говорит, но я не слушаю, а еще на звонки отвечает, договаривается о ремонте машин. И тут вдруг ругается. У самого входа.
– Бл… Телефон сел. А мне позвонить срочно надо. Можно твой взять?
– Что? А, да. Держи, – достаю свой айфон и протягиваю ему.
Он присвистывает, разглядывая недешевую игрушку и набирает какой-то номер. Долго звонит, но ему так никто и не ответил.
– Эх. Спасибо, Настя. Может быть, еще раз…
– Пока, Женя, – машу рукой…
Ну вот почему с такими хлыщами мне просто разговаривать. Наверное, потому что не о чем. Они считают, что неотразимы и их хочет любая. Но ведь и Николас такой же. Так почему я так просто повелась на его внешность, на его мужественность, забыла заглянуть за резную дверь, остановившись у самого порога. И ведь могла угодить в такую ловушку, обрасти такими проблемами.
Дед бы конечно все решил. Но стыдно…
В общем, главное, чтобы мама не узнала. Мне порой кажется, она меня насквозь видит. Я как-то с подругой поругалась. Из-за парня причем. Он мне даже не нужен был. Просто валентинку подарил в школе, а подруга в волосы вцепилась предательницей обозвала. Это было утром, а вечером за ужином мама уже сканировала меня и требовала объяснений.
Да все меня, как открытую книгу, читают. Вот и Николас прочитал. И переводчик не потребовался.
Зайдя в комнату, плюхаюсь на кровать и почти моментально засыпаю. Будит меня напевающая под нос Светка.
– Привет. Ну что? Как твой принц на черном тигуане? Блин, он, конечно, отпад. Хочу знать все в мельчайших, самых грязных подробностях.
– Да так… Погуляли, потом он меня в отель повез свой.
– Ого! Так вот сразу, – выпучивает она глаза свои карие. – А ты так просто к нему поехала? Вот уж и тихоня…
И тут она на время смотрит.
– А чего так быстро? Я, если честно, думала, тебя до утра не будет. Леху позвать хотела.
– Давай не сегодня. Я через пару дней все равно из города уезжаю, натрахаетесь вволю.
– Да погоди, ты ж не ответила.
– Да не было ничего у нас. Я что, совсем дура к нему в отель пойти. Вернее…
– Что?
– Ну я, может, и пошла бы. – Уж если говорить, то все как на духу. Светка, чай, не чужая. – Но он начал грязью меня поливать, посчитал, что раз я такая доступная, то повелась на его миллиарды.
– Так че не сказала ему, кто ты?
– Серьезно? Может, еще и брак нужно было предложить по расчету, чтобы капиталы объединить? Да я видеть его больше никогда не хочу.
– Да-а, дела. Хочешь выпить?
– Хочу есть, если честно, – тянусь я, ощущая, как ноет желудок. – Он меня даже в ресторане не покормил, а уже шпехаться повез.
– Почему шпехаться? – рассмеялась Светка.
– Ну так немец он. Лучше бы и дальше врал, а он решил откровенным быть. Мол завтра самолет у него, а потом будем типа видеться. Если хорошо поработаю. Короче, мерзость…
Светка тащит меня в кафе на набережной. Она хоть и ела до этого, все равно не отказывается от большой порции картофеля с мясом. Я же уминаю бифштекс и салат.
После того как желудок набила, легче становится. Господи, это ж надо так убиваться.
Ну познакомилась я с мужчиной, ну поцеловалась. Кстати, поцелуй был действительно замечательный. И я обязательно сохраню в памяти эти ощущения, но без конкретики. Целоваться приятно и точка.
Уже через неделю я забуду этот нелепый эпизод и вспоминать не буду. Ни рук красивых, ни пальцев опытных, ни такой стремительный ответ собственного тела.
Так и происходит. Обида утихает, жизнь возвращается в свою колею. Я закрываю последние дела в универе, чтобы наконец вернуться к родителям и братьям. Их у меня двое. Близнецы и такие шумные, что хоть волком вой. Но умные. Такие вещи в свои девять лет конструируют, что порой рядом с ними тупой себя ощущаешь. Особенно если умничать начинают.
Пару дней мы собиралась и уже на все лето махнули к бабушке с дедушкой в Усть-Горск. Перед отъездом
