Невидимой нитью - Хельга Петерсон
Чёртов Мартин. Чёртов-чёртов Мартин.
У неё осталось двадцать три минуты.
* * *
Хью размашисто провел ладонью по зеркалу, стирая налипший на него слой пара. Гладкая поверхность очистилась ровно настолько, чтобы в ней стало видно лицо от глаз до бороды. Хорошей бороды. Качественной. Тёмной, густой, не длинной, но и не короткой. Не торчащей в разные стороны, и пока еще даже без проседи. Что не устроило Томаса?
Хью выставил ладони вперед, уперся ими в стекло, навис над раковиной. Хмуро уставился в своё суровое отражение.
– Твой завтрак на столе! – донесся до слуха старушечий голос.
Он на секунду взглянул на закрытую дверь, снова повернулся к зеркалу.
– Иду!
И всё-таки, что не так? Да, Хью послал Тома в задницу вчера вечером, но мысль уже упала в мозг и проросла за ночь. Если фотографу нужен был именно такой типаж, зачем что-то менять? Не стоило тогда вообще подходить со своей просьбой, если изначально не всё устраивает. В данном случае модель и не модель вовсе, а так, случайный прохожий. Незачем менять себя ради пары часов работы.
И в этом крылась вся суть.
Хью еще раз рывком провёл по зеркалу. Полоса расширилась, теперь в отражении стала видна вся голова и часть жилистой шеи.
К работе надо подходить ответственно. Даже если она очень-очень временная. Том эту работу почти навязал, и тем не менее теперь он имеет право высказывать пожелания. Даже если это касается такой личной вещи, как борода. Он фотограф, ему лучше знать, что должно смотреться в кадре. Наверное.
Хью скорчил недовольную гримасу, оторвал одну руку от зеркала, огладил заросшие скулы и челюсть.
– Хьюго, завтрак остынет! – снова просочился в ванную бабушкин скрип.
Надо что-то решать, время не ждёт.
– Переживу, – бросил он. – Иди, ложись.
Он глубоко вдохнул, задержал воздух, протяжно выдохнул. Схватился за ручку ящика под раковиной и рванул на себя. Машинка-триммер лежала прямо наверху, в открытой коробке. Хью вынул её и покрутил в руках. Приложил к лицу, приноровился. Но на кнопку не нажал. Нет, всё-таки Томми засранец. Он не заслуживает такой жертвы.
Хью снова запустил руку в ящик и вытянул оттуда среднюю по длине насадку. Прицепил к триммеру и нажал на кнопку. По ванной разлетелся мерное жужжание. Томас переживет, если хотя бы полдюйма щетины останется на месте. И расставаться с остальной длиной не так болезненно, как если бы под ноль. Рука прижала триммер к коже, сделала короткий рывок. В раковину упал плотный ком волос.
Шаркающие шаги и стук палки по полу проник в ванную даже сквозь жужжание.
– Ты одет? – голос бабушки прозвучал совсем рядом.
Хью провёл по челюсти триммером и покосился на дверь.
– Да.
Дверная ручка тут же дёрнулась. Женское любопытство бывает очень забавным. Хью снова уставился в зеркало и продолжил уничтожать бороду. Боковое зрение уловило, как дверное полотно медленно отъехало от косяка. В проёме появилась невысокая худая фигура.
– Ты что, бреешься?
Прозвучало почти удивлённо. Бабулю вообще тяжело удивить, но Хью, вроде бы, смог. Он снова оторвал машинку от лица, развернулся в полоборота. Тёмные, немного выцветшие глаза сверлили его с явным любопытством.
– Ну почти, – Хью коротко хмыкнул.
– Покажись, – скомандовала бабушка.
Домашний тиран. Хью вздохнул и покрутил головой: вправо, влево. На втором повороте ему под челюсть ткнулся скрюченный палец. Удивительно резво.
– Пропустил, – сухо констатировала бабуля.
Хотя тело её искорёжено артритом, видит она как сокол. Хью отстранился от пальца и развернулся.
– Я не закончил, – пробурчал он, снова врезаясь в щетину пластиковой насадкой.
На секунду он решил, что она сейчас уйдет. Но не ушла. Наваливаясь исхудавшим телом на палку, бабуля осталась стоять в дверях и зорко следить за ходом триммера. Такой взгляд мог бы раздражать, если бы Хью не выработал к нему иммунитет. Когда-то он боялся этого взгляда. Но это было очень давно. С годами пришло понимание, что бабушка Беатрис просто не умеет смотреть иначе. Вот только женщины Хью этого так и не поняли. Всех их передергивало от внимательного прищура, и их сложно за это винить.
Последний клок упал, на скулах и подбородке осталась относительно небольшая тёмная поросль. Ни в какое сравнение с тем, что сейчас лежало на дне раковины. Хью выключил триммер, отбросил его на полку. Взял полотенце и сильно отёр лицо.
– Покажись… – снова прозвучал резкий приказ. Хью уронил руки с полотенцем и послушно повернулся. Как ребенок. Скрюченная рука неловко ухватила его за подбородок и крутанула голову. – Красавчик, – бабушка хмыкнула. – Давно пора было. Сразу сбросил пять лет.
– Да ну.
– Ладно, не пять, – она несильно замахнулась и хлопнула его по щеке. – Но по крайней мере выглядишь на свой возраст.
Хью закатил глаза и выпрямился.
– Спасибо, ба, – он отшвырнул полотенце, двинулся к проходу.
Бабуля медленно отошла в сторону.
– Не за что. Куда ты так собираешься? Завтрак уже холодный.
– Работа. И я уже опаздываю, так что завтрак съешь сама.
Она нервно цокнула языком.
– Можно подумать, я ем лошадиными порциями.
Ох уж эта родительская любовь…
– Спасибо, ба, – Хью стремительно вышел из ванной, направился к выходу. Хлопнул себя по карманам. Телефон и ключ от мотоцикла, ожидаемо, остались в спальне. За спиной застучала палка.
– Что за работа? – бабушка не могла оставить тему без внимания. – Я бы сказала, что ты собрался на свидание.
Как мало нужно, чтобы дезориентировать человека. Всего лишь срезать бороду. Хью метнулся к спальне, размашисто шагнул в проём.
– Расскажу, когда приду, – бросил он, не оборачиваясь.
– Некогда сказать два слова бабке?
В спальню за ним она не пошла. Осталась в коридоре. Конечно, он же всё равно промчится мимо. Зачем бегать? Хью быстро просканировал комнату: ключ, мобильник и бумажник нашлись на комоде. В два прыжка преодолев расстояние, он схватил всё нужное, затолкал в карманы джинсов и вылетел вон. Бабуля предусмотрительно стояла у входной двери. С седым узлом на макушке, с орлиным носом, худая, старающаяся держат спину ровно, хотя это давалось нелегко.
Мудрая горгулья, охраняющая дверь.
– Фотосессия, – буркнул Хьюго на ходу.
– Хах! – выронила она. – Ты заделался моделью?
– Не смешно. Приятель попросил.
– Ну ладно. – бабушка вяло отмахнулась. – Расскажешь потом.
Куда же он денется?
– Естественно, – Хью пригнулся, быстро чмокнул её бумажную щеку. – Пока. Не
