Не дружи со мной - Ася Лавринович
Я помогу тебе, Пашенька. Так помогу, что мало не покажется. Это же такая возможность убить сразу двух зайцев. Подставлю выскочку Шацкую и докажу Пашке, что никто ему не подходит больше, чем я. Долгих прав. Пора действовать. И счастье – оно так близко. Паша даже не представляет насколько… В студенческом кафе за одним столом можно было вытянуть руку и потрогать свое счастье за нос. От одной мысли, что у меня все непременно получится, я повеселела и быстрым шагом направилась вдоль мокрой тополиной аллеи. Дерзай, Ковалева!
* * *Спустя пару дней мой энтузиазм потихоньку сдулся, как воздушный шар. Вечером после йоги единственное, чего мне хотелось, – устало сползти по стеночке на пол. Я отнесла сумку с формой в комнату и зашла в просторную кухню. Обычно в пятницу никого из Смирновых не бывает дома. Сразу после работы они отправляются на дачу и остаются там на выходные. Если честно, я так ждала весны и начала дачного сезона, чтобы побыть в квартире одной.
Смирновы – мои соседи, которые занимают две комнаты из трех. Обычная семья: муж, жена и их двенадцатилетний сын Гоша. Последний – сущее наказание. Не знаю, почему так получилось, но мы сразу невзлюбили друг друга. Хотя, казалось бы, что делить подростку и великовозрастной девице? Но этот сопляк постоянно строил мне козни. То зубную пасту водой зальет, то сумку спрячет, то все йогурты в холодильнике сожрет. «Возраст у него такой. Трудный!» – вздыхала Елена Петровна, Гошкина мама. Лично мне на его возраст плевать. У меня он тоже не из легких. Однако я морские узлы на шнурках чужих кед не завязываю.
Характер у меня, что ли, такой скверный – врагов себе наживать? Не то что лапочка Шацкая. У той много подруг и приятелей, Шацкую все любят.
Я открыла холодильник и тяжело вздохнула. Моя полка была пустой. Даже последнее яблоко этот гад Гошка слопал. Еще и Ульяну так некстати вспомнила. Паша своей увлеченностью Шацкой настроение на несколько дней испортил.
Ульяна – она же такая… изящная, воздушная. С темно-каштановыми волосами и светлой кожей с еле заметными веснушками. Верно ее Паша Белоснежкой назвал. А ее глаза? Голубые и чистые, как горное озеро. На такую грех не залюбоваться. Ну а я что? Худая как щепка, смуглая, глаза карие – таких пруд пруди, никакой индивидуальности.
Я поставила чайник и стянула из вазочки Смирновых парочку пряников, потом возмещу ущерб. Оставлю, например, шоколадку. Знаю, что Елена Петровна любит молочный.
Налила чай и уселась за стол. На улице уже стемнело. Тишина… Я гипнотизировала свое задумчивое жующее отражение в окне. Вечер пятницы, а мне даже податься некуда. Как обычно, ужинаю в одиночку. И чем? Ворованными пряниками.
Конечно, можно было навязаться в компанию Пашки и его приятелей, подруг-то у меня нет. С девчонками у меня никогда отношения не складывались, но почему-то это мало волновало.
Скорее бы расквитаться со всеми экзаменами и рвануть в родной город. Туда, где море, белье на веревках в тенистых дворах, белая штукатурка на домах, наш любимый пирс… Это так естественно и привычно: выбираться каждое утро на дикий пляж и купаться, бросив вещи под кустами. Гулять по тихим светлым переулкам, а вечерами провожать солнце за горизонт.
Мои мысли прервал телефонный звонок. Я потянулась за смартфоном.
– Да, Паштет!
– Привет, Полином! – бодро отозвался Пашка. – Ты дома?
– Угу. Недавно вернулась.
– Я тут недалеко от тебя. Сейчас забегу.
– Беги, – растерялась я. Что, интересно, ему нужно на ночь глядя?
Друг зашел спустя десять минут.
– Смирновы дома? – спросил Пашка.
– Не-а, на даче. Только завтра вечером вернутся. Проходи!
Долгих сразу перешел к делу:
– А пожрать есть?
Я только горько вздохнула:
– Пиццу можем заказать.
– Сойдет, – деловито кивнул Пашка, разуваясь.
Зайдя в комнату, друг тут же развалился на моем диване. Я осторожно присела на краешек стула и вопросительно кивнула:
– Чего притащился-то?
– Очень ты гостеприимный, Аполлинарий, – укоризненно покачал головой Паша. – Дело к тебе есть. Вернее, к твоему соседу.
Пашка уткнулся в телефон, заказывая пиццу.
– К Олегу Владимировичу? – растерялась я.
– К Георгию Олеговичу, – хмыкнул Пашка.
– Какие с этой мелюзгой дела могут быть? – удивилась я.
– Тебе, как обычно, сырную?
– Ага.
Паша лежал на моем диване, в одной руке держа телефон, а вторую руку закинув за голову. Пока он продолжал пялиться в экран, я привычно разглядывала его. Красивый, с взъерошенными темными волосами, зелеными глазами и самой очаровательной на свете улыбкой. Высокий, сильный, добрый, обаятельный, такой дурной, родной, мой… Вернее, моим будет.
– А где Поля-младшая? – нарушил тишину Пашка.
– Ползает где-то, – поморщилась я.
– Ищи скорее мою любимицу, – потребовал друг.
Я встала на четвереньки и начала исследовать свою небольшую комнату. Поля-младшая – моя сухопутная черепаха. Вообще-то на самом деле ее зовут Изабелла (ага, в честь распитого в день покупки черепахи вина). Животинку мы приобрели с Пашей у сухонькой старушки возле перехода. Возвращались рано утром из клуба, где отмечали окончание первого курса. Тогда бабуля дрожащей рукой протянула нам коробку с черепахой.
– Будет вам лучшим другом, детишки, – сказала она. Пашка, как самая главная высокорослая «детишка», первым посмотрел, кто в коробке.
– Думал, там щенок, – разочарованно произнес друг. Будто бы ему в съемной квартире разрешили бы завести собаку. Вообще-то и моя хозяйка запретила заселяться с домашними животными, но это же…
– Черепашка? – заглянула и я внутрь.
– Будет другом, – негромко повторила пожилая женщина. Я посмотрела на Долгих.
– Был бы щенок, – снова произнес Пашка, равнодушно пожав плечами. Дался ему этот щенок! – А от черепахи какой толк?
Это у Пашки друзей много. А мне разве новый приятель лишним будет?
– Паш, у меня деньги закончились, – тихо сказала я. В ту ночь я славно спустила все карманные. – С собой больше нет.
– Хочешь черепаху? – удивился друг.
Закивала:
