Бунт Хаус - Калли Харт
Карина пинает сапогом одного из парней, сидящих на полу, и ведет меня мимо них к пустому дивану в цветочек. Парень бросается вперед, обнажая зубы и щелкая ими на нее, но она игнорирует его выступление.
— Нет, библиотека гораздо больше этой. Это логово Дока Фитцпатрика, как он любит это называть. По сути, он здесь настоящий бог. Ему сойдет с рук даже убийство. Он должен был проводить свои занятия в комнате, которую ему выделили в английском блоке, но говорит, что легче вдохновлять своих учеников в более приятной, расслабляющей обстановке.
Это место действительно очень хорошо расслабляет. Я никогда раньше не видела дивана в классе, не говоря уже о том, чтобы посадить на него свою задницу.
— Эй, Карина? Кто это? — Я киваю подбородком в сторону парня, который оказал мне такой теплый прием прошлой ночью.
Парень взял одну из цветочных подушек с дивана, на котором лежит, и положил ее себе на лицо.
Карина замирает, выгибая бровь таким образом, что я чувствую себя так, будто совершила еще один промах.
— Э-э-э, ух. Это Рэн Джейкоби. Он скорее дикий пес, чем человек. Я.. честно... — она тяжело вздыхает, заставляя себя заняться делом, вытаскивая большой блокнот из сумки у своих ног. — Я бы посоветовала тебе держаться от него подальше, но в этом месте невозможно никого избегать. Кроме того, у Рэна есть способ запугивать и вмешиваться в твои дела, нравится тебе это или нет, так что…
Сморщив нос, я наклоняю голову набок, щурясь на него.
— Знаешь... я почти уверена, что на нем та же одежда, что и вчера вечером.
Это вызывает у меня резкий смешок.
— Ага. Так и есть.
Откуда, черт возьми, Карина знает, во что он был одет прошлой ночью? Если только... она сказала, что несколько девушек ждали меня. Она явно ждала вместе с ним; он сказал, что вытащил короткую соломинку и должен бодрствовать до моего прихода. Я ничего не знаю об этом парне, кроме того, что он курит, но почему-то я не могу представить себе Рэна, болтающегося с кучей девушек, ожидающих, чтобы поприветствовать нового студента Вульф-Холла.
— Рэн и его парни, они любят забавляться с людьми, Элоди. А когда никто не хочет играть в их дурацкие игры, жить по их дурацким правилам, они развлекаются друг с другом. Пакс поспорил с ним, что до рождественских каникул Рэн не сможет трахнуть десять девчонок. А когда он провалил испытание, его друзья сказали ему, что он должен носить одну и ту же одежду в течение целого месяца, когда мы вернулись с каникул. Так что да. Рэн определенно одет в ту же одежду, что и вчера вечером. На нем та же одежда, что и две недели назад. Думаю, они разрешают ему стирать её каждые пару дней. Но могу поспорить на свою задницу, что он будет носить ту же самую черную рубашку завтра, и послезавтра, и послезавтра, вплоть до первого февраля. Потому что единственное что может быть хуже, чем проиграть пари парням в Бунт-Хаусе... это неспособность оплатить счет, когда проигрываешь. Не важно, чего это им будет стоить или кто пострадает по пути.
— Парни Бунт-Хауса?
— Ага. — Карина хмурится. — У этих трех идиотов есть дом на полпути вниз по склону горы. Они называют его Бунт-Хаус. Все так делают. Им разрешено жить там по какой-то непонятной гребаной причине, в то время как остальные из нас должны дрожать здесь в течение зимних месяцев и жариться летом.
— У академии есть жилье за пределами кампуса?
Карина озадачена моим замешательством.
— Нет. Рэн при деньгах. Домом владеет его семья. Или он сам им владеет. Я не уверена в деталях. Все, что я знаю, так это то, что они могут делать там все, что им вздумается, а остальные должны оставаться здесь и подчиняться.
В голосе Карины слышится горькая нотка. Однако, когда она поднимает глаза от своей сумки, на ее хорошеньком личике появляется солнечная улыбка.
— В любом случае, Пакс, Дэшил и особенно Рэн. Берегись их, это все, что я тебе скажу, девочка. В противном случае тебе придется сожалеть об этом, это я могу тебе обещать.
— Красивая речь, Кэрри. Рад видеть, что ты вводишь прелестную маленькую Элоди Стиллуотер в курс дела.
Никто из нас не заметил, как парень, ранее сидевший на полу, встал и подошел к нам. Он красив в том самом опасном смысле, в каком красивы змеи, пауки и волки. Его волосы сбриты до темной щетины. Татуировки выглядывают из-под его белой футболки. Его голубые глаза сверкают, как будто они переполнены живым электричеством. Когда его взгляд встречается с моим, кажется, будто меня пригвоздили к спинке дивана, вокруг моей руки обмотан провод под напряжением, и я не могу его отпустить.
— Отвали на хрен, Пакс, — шипит Карина сквозь зубы.
Я впервые слышу, чтобы ее голос звучал иначе, чем дружелюбно, и от яда, капающего с ее слов, у меня перехватывает дыхание. Она не просто не любит этого парня. Она его ненавидит.
Пакс обнажает зубы самым странным образом, которое я когда-либо видела, его льдисто-голубые глаза сверлят Карину. Есть что-то откровенно плотское в энергии, исходящей от него, и это заставляет кожу на моих руках покрыться мурашками. Мне это не нравится, но я не могу оторвать от него глаз. Справа от него с громкими стонами друг Пакса поднимается на ноги.
Если Пакс выглядит как бывший заключенный со своими татуировками, бритой головой и странным
