Ты не в моем вкусе (СИ) - Бокарева Мария

— Вообще-то я и сама могу дойти

— Нет уж, лучше сам тебя отвезу, — делает паузу и добавляет, — Не могу допустить, чтобы кто-то ещё в этом городе пострадал от твоей тяжёлой сумки. Кстати, зачем ты с собой в университет носишь кирпичи?

— Не кирпичи, а учебники

Отворачиваюсь к окну, чтобы больше не видеть этой довольней физиономии. Не понимаю, что такого смешного и почему он все время тянет свою ехидную улыбку. Кажется, что он просто развлекается, играет, как с забавной зверушкой. Повезло тебе, Рафальский, что сегодня у меня был сложный день, но если не отстанешь, придётся показать, какие у этого зверька острые зубки.

Рафальский и правда подвез меня к дому, но злиться на него, я от этого меньше не стала. После тех слов, когда он предложил меня купить, почувствовала, как меня бросило в пучину ярости, ощущение, будто внутри вспыхнул факел ненависть к черноглазому.

Я искренне не понимаю, что в нем такого находят преобладающее большинство студенток нашего ВУЗА. Неужели никто не замечает эту горькую начинку, пропитанную хамским поведением и высокомерием? Этот черноглазый привык получать своё, и все должно быть так, как он захочет, вот даже в случае со мной. Захотел, чтобы я не работала в клубе — получил, захотел, чтобы поехала с ним — получил и плевать каким способом, главное, он этого добился. Вот дёрнул же черт связаться. Хотя, немногих интересует начинка, когда обертка явно притягивает, а попробовать конфетку на вкус удаётся не всем.

Мой взгляд падает на смуглые кисти рук, что уверенно сжимают оплётку руля, дорогие часы на мужском запястье, поднимаю глаза выше, отмечаю сильные руки, жилистую шею, оплетённую нитями вен, чётко очерченный подбородок, угловатые скулы, с едва уловимой щетинной, гордый нос и невыносимо-чёрные глаза, в точном контуре длинных ресниц, которые сейчас смотрят на меня.

Что? Я что сейчас разглядывала Рафальского? Мало того, что я на него уставилась, еще и он это заметил.

Я тут же резко отвернула голову, нервно заерзала на сиденье, бросила взгляд в окно и уперлась в подъездную дверь собственного дома.

— Лопушок, чего ждём? Целоваться не будем, сразу говорю, — издевательски улыбается и, шутя, грозит пальцем.

— Да больно надо, — язвительно бормочу и дергаю ручку, чтобы выбраться

— Что, даже спасибо не скажешь? — наигранно удивляется, когда я уже намереваюсь хлопнуть дверью иномарки

— Облезешь, — закрываю и, не оглядываясь, ныряю в подъезд

Глава 5

Рафальский.

Что она забыла в этом долбанном клубе в субботу, а главное, какого хрена меня это вообще задевает? Я с ней, практически, не знаком, но узнал сразу, как только она показалась в Вип-зоне, с подносом в руках и подошла к первому столику. Там сидел Архип, мой бывший друг, а теперь просто знакомый, даже недруг. Мы перестали общаться в прошлом году, но его клуб единственное приличное заведение в этом городе, поэтому я там иногда зависаю.

Эта смелая девчонка, скорее всего, работала первый день, судя по тому, что она не знакома с хозяином. Когда Архип схватил ее тонкое запястье своей жадной лапой, во мне что-то надорвалось и с силой ударило по нервам.

Она почувствовала мой прожигающий взгляд и повернулась, сквозь полумрак клубного освещения, я заметил, как в ее глазах блеснул страх, скрытый, спрятанный, но он был. Точно так же она смотрела на меня, когда я первый раз увидел ее.

Архипов не сдавался и продолжал настигать девчонку, несмотря на ее отказы, а я больше не мог на это спокойно смотреть, ощущая ее беспомощность в данной ситуации.

Этот мутный тип всегда знает, чего хочет и привык идти по головам, даже если это против чьей-то воли. Мы с ним в этом похожи, но я никогда не выхожу за рамки дозволенного и закона, а самое главное, никогда не опущусь до наркоты.

Давно я с ним не пересекался, да и в клубе не хотел стычки, но что-то заставило меня подняться, подойти к парню и положить свою руку на мужское плечо, чтобы развернуть его к себе. Предъявить что-то за девушку я не мог, потому что не имею на неё прав, да и если бы я это сделал, он тогда точно от неё никогда не отвязался.

Его всегда привлекало все, что есть у меня, он привык забирать у меня то, что для меня важно, после того, когда его выгнали за наркотики из нашей хоккейной команды и капитаном вместо Архипова поставили меня. Впрочем, в какой-то степени, именно это послужило почвой нашего с ним конфликта.

— Раф, чего тебе? Не видишь, я сейчас занят, — завопил, когда увидел мое лицо

— Подождут твои девочки, — спокойно отрезал, продолжая удерживать парня за плечо, — я хочу тебя предупредить, чтобы ты завязывал со своим дерьмом, а то мало ли что. Говорят, недавно у нас в городе нарик скончался от передоза, — сказал, что первое пришло в голову, чтобы только отвлечь его от этой глупой, храброй девчонки и дать ей время, чтобы скрыться.

— Ты мне сейчас угрожаешь? — огрызается и делает шаг ко мне на встречу, но тут же под моим взглядом перестаёт рыпаться, понимая, что силы между нами не равны, однажды, мы это уже выяснили.

Я лишь лениво посмеялся и хлопнул его по плечу:

— Совет тебе даю, по старой дружбе.

Дело сделано, он на ближайшие пятнадцать минут забудет про эту официантку и будет перерабатывать мою информацию, пытаясь найти в этом подвох. Я быстро, на ходу, попрощался с друзьями, с которыми пришёл, взял с дивана свою чёрную толстовку и пошел в кабинет к управляющему.

Алик — нормальный парень, давно его знаю, но он почему-то боится меня, как огня, но сейчас мне это только на руку. Заствить его уволить девчонку, не составило большого труда, она в этом клубе работать не будет, потому что я так хочу, потому что не могу оставить Лопушок там, на растерзание Архипову.

— Рафальский, — звучит свисток и строгий голос тренера, — я не понял, ты чего ослеп? Шайба у тебя под носом, а ты клюшкой воздух сотрясаешь

— Извините, Александр Михайлович, задумался

— Максим, через неделю у нас первая игра в региональной лиге, соберись, иначе мне придётся сменить капитана

— Понял, больше не повторится

— Надеюсь, — звучит ещё один свисток, уже для всех, и по льду разносится мощный бас Михайловича, — тренировка окончена, завтра объявлю первые пятерки на игру со Сталью

Выхожу со льда, иду в раздевалку и чертыхаюсь в душе, злясь на себя и на эту маленькую девчонку, которая посмела проникнуть в мою голову и поглотить мои мысли. Именно она стала причиной, по которой я сейчас облажался на льду.

Странно, но мне хочется узнать ее поближе, может потому что я привык не искать лёгких путей? Она точно из тех, к кому так просто не подобраться. Вот только один вопрос: «Мне это зачем надо, она совсем не мой типаж?». Может мне просто как спортсмену, хочется добиться цели и заставить ее посмотреть на меня так, как смотрят другие. С желанием, с интересом, со страстью. Ведь именно эти голубые глаза смотрят непривычно, с презрением и ненавистью.

— Раф, с тобой все в порядке? Ты сегодня потерянный какой-то, — голос друга и товарища по команде выдергивает меня из себя и возвращает в раздевалку, где стоит плотный запах пота мужских тел.

— Все нормально, Дрон, просто не выспался

— Я так и не понял, ты чего в субботу из Бродвея сорвался, случилось чего? И нахрена к Архипу подходил?

— Ничего не случилось, Андрюх, просто настроения не было, а на счёт Архипа на бери в голову

— Макс, чую, что ты чего-то не договариваешь — В голосе друга поселилось подозрение, но я проигнорировал вопрос.

Снял коньки, на автомате убрал в сумку форму, под пристальным взглядом Андрюхи Горохова. Он молча наблюдал за моими действиями и надеялся, что я ещё что-то добавлю, но мне ничего больше не хочется рассказывать. Признаться другу в том, что мои мысли заняты какой-то странной девчонкой, точно не входит в мои планы, потому что мне и самому это сложно признать.