Староста моей мечты или Я не буду тебя целовать! (СИ) - Волконская Оксана

- Ну… Собака тоже мелкая, надоедливая и вечно вляпывающаяся, - не смутился приятель. - В универ, правда, пристроить ее не пробовал. Но можно попытаться. Вдруг она собака-вундеркинд? Только чур, если что, воспитывать сам будешь. У тебя уже опыт есть.

- Да иди ты, - от души пожелал ему Илья.

- Я-то пойду. Тем более, что пицца все еще входит в список моих сокровенных фантазий в ближайшие полчаса, - Хомяков поднялся с дивана. И насмешливо посмотрел на друга, постучав пальцем по смартфону Хованского. - А ты пока придумай, что мне соврать.

- На тему?

- На тему “Проверяю смартфон каждые пять минут, потому что…” А вот дальше должна быть очень объективная причина, почему ты это делаешь. И делаешь ты это с тех пор как я спросил тебя про твою Чайку.

Хованский аж рот открыл от удивления. Набрал в грудь воздуха, намереваясь высказать приятелю все, что он про него думает, и…

- Э нет! - Хомяков оборвал его попытку возразить на полуслове. И заявил, совершая стратегическое отступление в сторону кассы. - Сначала пицца, потом твои оправдания. И постарайся придумать что-то поинтереснее. В теорию “правильный староста помогает оступившейся первокурснице” я не поверю, сразу говорю.

- Не неси херню, - резко отозвался Илья. - Даже если что-то с ней произойдет, уверяю тебя, она не позвонит мне с воплями “Илюшенька, милый, спаси”. Да я даже не представляю, чем ее можно напоить или стукнуть, чтобы она в таком тоне заговорила. Хотя, судя по тому, что я сегодня видел, ее фиг стукнешь. Амазонка бешеная!

- Она-то, может, и не позвонит, - хмыкнул Хомяков. - А вот твои шпиены…

- Нет у меня никаких шпионов!

- Ну-ну.

Вот это вот “ну-ну” прозвучало так многозначительно, что на минуту Хованский представил себя местным мафиози, державшим в кулаке весь университет разом. И заодно не слабым конкурентом местного царька-Елизарова. О, точно, мелкая ж во вражеской группировке, надо не забывать об этом. И навтыкать Костяну, чтоб лучше следил за своей подружкой.

Как всегда, стоило вспомнить Елизарова, как мысли свернули в совсем уж другое русло. И Хованский помрачнел, вспомнив как незаметно и, самое главное, добровольно оказался в пресловутой френдзоне, стоило этому самому Царю появится на горизонте. Не то чтобы он прям так уж расстроился, но блин…

Ладно, расстроился. Но хотя бы в одном он точно его победил. Ведь, если верить мелкому недоразумению, целуется он лучше Елизарова. Правда, на практике он это проверять точно не планирует, боже упаси!

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

Вот только Яру у него увели однозначно. Причем, даже непонятно, каким макаром.

Вернувшийся друг ставит перед ним новую порцию пива и тарелку с пиццей. После чего хитро щурится, намекая на то, что его вопрос все еще в силе.

- Ну-у-у?

- Иди нафиг, Влад, - искренне и от души пожелал ему Хованский, откусывая от своей порции. - Мне, может, вопросы для зачета скинуть должны. Или родители позвонить. Или дядюшка возжелает спросить, кто брал его машину и помял ее.

- Ты ж хороший водитель, не заливай, - отмахнулся от него Хомяков, с интересом покосившись на подавший сигнал о входящем сообщении телефон друга.

- И что? Отвянь. Я целуюсь лучше, чем вру, - невозмутимо послал Илья, утаскивая с тарелки кусок. Но, поднеся его ко рту, замер, сообразив, что и кому он сейчас ляпнул.

А Владян заржал и как-то так проникновенно спросил:

- А можно я проверять не буду, а? Мне больше девочки нравятся. Я лучше с Аринкой твоей проверю.

- Господи, да проверяй, с кем хочешь, - возведя глаза к потолку, Хованский демонстративно проигнорировал снова булькнувший телефон. Прожевал пиццу, запил пивом, как ни в чем не бывало.

И лишь потом подозрительно переспросил:

- Хомяков, это ты сейчас что задумал?

- Вернуть себе почетное звание хомяка. А то пришел тут плагиатор, стырил. А еще другом называется! - в него ткнули корочкой от пиццы. И посмотрели с таким осуждением, что Илья проникся.

Минуты на две. Чтобы непонятно почему разозлиться и предупреждающе заявить:

- Только попробуй, Владян.

Судя по довольной роже друга, тот для себя уже все решил. И Хованский про себя искренне пожелал ему испытать на себе все прелести характера мелкой и тяжесть ее рюкзака.  А еще почему-то не менее искренне расстроился, что пары у него завтра в другом корпусе и отловить Чайку до того, как Хомяков ее найдет будет проблематично.

Может, Елизарова попросить за ней приглядеть? Ну так, на всякий случай?

Глава 5

Арина Белоярцева

- Ит-а-а-ак… - затянул привычную песню куратор, взглядом обещая мне все кары небесные и не только. - Белоярцева. Опять. Или снова? Арина, с нашего последнего серьезного разговора прошло… Сколько? Дня два?

- Три, - буркнула я, поправляя лямку рюкзака. И зло зыркнула на топтавшегося рядом Григорьева. Я, конечно, знала, что мужики хуже баб, когда дело до жалоб и сплетен доходит.

Но чтоб так? Чтоб сдать меня куратору?! Сам уже с маленькой беззащитной девчонкой справиться не может? Да он больше меня раза в два, и это минимум! И глупее на пару ступеней эволюции, но я сейчас вообще не о том!

Нет, я понимаю, конечно, что тот же Хованский не дал бы надо мной учинить жестокую расправу, но все-таки…

- Три. Три спокойных дня, Белоярцева, - куратор скорбно вздохнул. И печально поинтересовался. - Что я тебе плохого-то сделал, а?

Если так у меня пытались найти зачатки совести, то миссия была обречена на провал. Совесть дрыхла и на призывы восстать не откликалась. Но мне все же хватило ума смущенно потупится, разглядывая носки собственных кед. И тайно мечтая о паре минут наедине с пыхтевшим Григорьевым.

Ух я б его!

- Николай Юрьевич, я все могу объяснить, - еще и носом показательно шмыгнула, выражая крайнюю степень сознательности и раскаяния.

- Чем тебе бедный Григорьев не угодил? К Хованскому приревновал тебя, что ли? - куратор, судя по всему, надо мной уже в открытую потешался. А Григорьев взвыл так, словно ему там что-то прищемили, не будем уточнять что:

- Я? Ее?! Да я лучше застрелюсь! Утоплюсь!

- Паспорт у ЗАГСа сожрет, - продолжила его ассоциативный ряд, невинно улыбнувшись в ответ на тихий смешок Жаркова.

- Да хоть два! - тут же огрызнулся парень и скрестил руки на груди, надувшись как мышь на крупу.

- Ну если ты так настаиваешь…

- Арина, - Николай Юрьевич голоса не повысил, но прозвучало так… Впечатляюще, что я предпочла вернуться к проверенной линии поведения - вновь уставилась на свои кеды как на восьмое чудо света. - Повторяю свой вопрос. Что не поделили?

Ну раз меня столь беззастенчиво заложили, то мстя будет страшна.

- Авторские права. На что, он сам знает, - буркнула я себе под нос. И стянула рюкзак с плеча, мстительно угодив им по заднице парня. - И пусть радуется, что отделался устным внушением! И шоколадкой!

- Чего-о-о-о?! - возмущенно вскинулся этот придурок. - Белоярцева, а ниче нигде не треснет?!

- Твой нос, - невозмутимо брякнула и показала ему кулак. - Если будешь дальше так нехорошо относится к слабой, хрупкой девушке!

- Ты где такую увидела-то? Да после того, что было в библиотеке, тебя к людям ближе, чем на пушечный выстрел подпускать нельзя!

- Ой, ну блин. Между прочим, ты сам запнулся о чужие ноги. И вообще. Это не я на тебя стеллаж с книгами уронила!

- Ага, это твой ручной староста сделал!

- Эй! - вот тут мне действительно стало обидно. Хотя бы за то, что назвать Хованского ручным было проблематично. Этот дикий представитель полевых грызунов мог дать фору любому дикобразу! - Во-первых, он не мой! А во-вторых… А во-вторых, хватит того, что во-первых! И если бы кое-кто тихо-мирно сдался мне сразу, ничего бы не было!

- Да ла-а-адно?!

- Тихо! - гаркнул куратор, не выдержав. Еще и кулаком по столу приложился так, что подпрыгнула не только его любимая кружка с кофе, но и мы с Григорьевым дружно вздрогнули, уставившись на Жаркова как кролики на здоровенного удава. Вот только если кто-то и рассчитывал, что это остудит мою буйную голову, то здорово так просчитался!