Малышка для двух братьев (СИ) - Леманн Анна

— Я не хочу, — скрещиваю руку на груди.

— Пойдём, — настаивает, но я не намерена сдаваться, как собственно и Тёма, который поняв это, схватил меня и перекинул себе через плечо. А после спокойно, со мной на плече, направился к выходу из дома.

Колотила его кулаками по спине, ягодицам и всему, что попадалось под руку, но парень был непреклонен и шёл к своей цели. Я уже перешла на щипки, уделив особое внимание бокам, зная, что это слабое место моего друга. Но он словно железный, и никак не реагировал на мои попытки спастись.

Донеся до сада, отпустил и одарил наглой улыбкой, сделав шаг назад, зная, что я обязательно попытаюсь отомстить или отплатить.

— Я тебе волосы под нолик сбрею и… брови! И… всё! — запугивала, грозя пальчиком, медленно наступая на него. Хоть Артём и выше меня намного, сильнее и грознее, я могу иногда тоже селить страх и ужас в людей. По крайней мере, я на это надеюсь.

Не работает, в общем, мой злой взгляд. От слова совсем. Только улыбку и смех у Артёма вызвала, отчего злилась на него ещё сильнее.

— Ну, хоть взбодрилась, — заключает, начав хохотать с моих угроз, а я мысленно ему макушку поджигаю, представляя, как он бегает и корчится от огня. — А теперь давай, всё и по порядку.

— Не хочу, — обиженно заявляю.

— Ну, малышка. Я же помочь хочу, — произносит, подойдя ко мне ближе и по-приятельски обняв, как делает это всегда, чтобы поддержать и расслабить. — Я же твой друг, Адель, — напоминает, слегка отстранившись и доверительно посмотрев мне в глаза. А затем его взгляд опустился ниже, на мою шею, к тому месту, где красовался кулон их с Димой матери. — Откуда у тебя это?

— Дима подарил. И, — закрываю глаза и вздыхаю. — И сказал, что я ему нравлюсь. Ещё он предложил мне отношения и…

— Надеюсь, ты отказалась?

— Отказалась, но я не знаю, как мне быть, — признаюсь. — Понимаешь… вы с Димой всё, что у меня есть. У меня никогда не было серьёзных отношений. И… я не хочу его обижать, но при этом понимаю, что долго он со мной не будет, как и с другими. А мы утратим дружбу. А я не хочу этого… и теперь не знаю, как мне быть.

— Он предложил тебе отношения? Прямо? Или ты так поняла его слова? — закидывает вопросами, а во мне рождается ещё больше смущения. Зачем я вообще это рассказываю Тёме? Это ведь его брат! Но ещё он и мой друг, что обещал всегда помогать.

— Прямо сказал, — отвечаю. — Ты только не говори ему, что я тебе рассказала. Хорошо? Ему не очень это понравится.

— Адель, я ничего не имею против своего брата, но… ты ведь понимаешь, что… — возникает пауза, пока он подбирает слова, чтобы сказать то, что я и так знаю. — Дима любвеобильный парень. Одних отношений ему будет мало, и он будет искать что-то на стороне.

— Знаю. Но к каждому человеку можно найти подход и его исправить, — выдыхаю и бросаю взгляд на балкон, где Дима мне признался в своей симпатии. И вижу там его. Он смотрит на нас с Тёмой и его взгляд мне не нравится. Он очень зол сейчас. Но на что? Я просто разговариваю с Тёмой! Или он слышал то, о чём мы говорим и поэтому злится?

— С днём рождения, Адель! — кричит Дима с балкона. — Решила, что Тёма лучше?

— Что? — кричу в ответ и в этот момент я вижу, что друг на балконе не один. Рядом с ним стоит его бывшая одноклассница. Развернувшись к ней, младший Солнцев прижимает её к себе и начинает целовать. — О господи, — выдыхаю и поворачиваюсь к Тёме с выпученными глазами. — Он, кажется… пьян, да?

— Ага, — соглашается Солнцев старший. — Пойдём, Адель. Я тебе про это же говорил. Не обижайся на него. Он такой, — оправдывает брата. — Завтра же пожалеет о том, что сделал.

— Наверное, — произношу и пытаюсь снять с шеи кулон, который подарил мне Дима. Не нужны мне такие подарки. Подарил якобы своей девушке, а потом на её же глазах поцеловал другую. Ужасно некрасиво. И неприятно!

Наверно, это глупо, но рассказав всё Тёме, я посмотрела на ситуацию под другим углом. Я решила попробовать отношения с Димой. Что если он говорил правду, и действительно у него не было продолжительных отношений из-за меня? Ведь меня давно все, почему-то, называли девушкой Димы. Я думала, они называют меня так, потому что однажды поняли, что я неровно дышу к другу. Может быть, он и правда любит меня… но тогда зачем он поцеловал свою одноклассницу? Наверное, Тёма прав… Дима любвеобилен.

— Что ты делаешь? — схватив меня за руку, спрашивает Артём.

— Пытаюсь вернуть подарок, — отвечаю, подняв на него взгляд. — Он дарил мне это, как своей девушке, но, кажется, поменял своё решение. Значит, нужно вернуть.

— Не надо, — ухмыляется. — Он тебе идёт, и я тоже хотел бы, чтобы он остался у тебя. Как у самой прекрасной, красивой и милой девушки на свете.

— Ты меня смущаешь, — признаюсь, и улыбка сама появляется на моих губах.

— А ещё ты… добрая, хохотушка…

— Прекрати!

— Тридцать три несчастья… — продолжает Артём, пока я со всех ног бегу от него, чтобы не слышать комплиментов и не краснеть, а он, наоборот, бежит за мной и заваливает этими самыми комплементами.

И пусть эта игра, чтобы поднять мне настроение, но мне легче от того, что Артём не прошёл мимо и не сделал вид, что не видит, как мне плохо от «измены моего парня». Почему не Артём сделал мне это предложение стать его девушкой? Почему? Наверно, потому что я мелкая для него. И всё же Тёма порядочнее, и так бы ужасно со мной не поступил…

Глава 5. Я просто ревновал

Добравшись до дома, аккуратно вхожу в квартиру, чтобы никого не разбудить и сразу устремляюсь в свою комнату. По пути от Солнцевых к себе молилась о том, чтобы родители спали и не дай бог, не увидели того, что плакала. И дело вовсе не в том, что мне пришлось самой возвращаться домой, хоть меня и подвезли, а плакала я, потому что мне было больно из-за предательства Димы.

Солнцевы решили, что я останусь у них этой ночью. Поэтому Тёма, как всегда, рано уснул, а Дима… в общем, после того случая на балконе я его больше не видела. Как и ту девушку, что была тогда с ним. Почему-то от этого мне было грустно, обидно и… неприятно.

Разве может парень говорить, что ты ему нравишься, а затем делать больно? Разве это нормально, красиво? Или вот она: взрослая жизнь? Или всё это было шуткой? Не знаю, но слёзы из глаз не останавливал ни один ответ на эти вопросы. Хочется кричать и крушить, но тогда я разбужу родителей, и они подумают, что у меня вновь эмоциональный приступ. А я не хочу, чтобы они волновались за меня лишний раз.

Упав на кровать, зарываюсь головой в подушку и разрешаю себе пореветь немного. Просто, чтобы выплеснуть эмоции. Не больше. Понимаю, что обижаться и плакать у меня так-то нет причин. Дима не обещал мне ничего такого… Да, сказал, что я ему нравлюсь, и он бы хотел со мной встречаться, но… я не дала ещё согласие, и пока между нами ничего не было. Да, надо успокоиться! Мы не были в отношениях. Мы просто друзья. Друзья не ревнуют и им всё равно с кем целуются их друзья. Может быть, он просто, как обычно, разозлился и решил, что так быстрее заставит принять меня решение. Это в его стиле? Но он должен был понимать, что мне будет больно.

С этими мыслями легла спать и даже смогла вздремнуть несколько часов, но рано утром меня разбудил телефонный звонок. Посмотрев на экран мобильного телефона, увидела фотографию младшего Солнцева. Поначалу хотела не отвечать, но я не могу игнорировать людей, поэтому всё же ответила.

— Доброе утро, — бодро поприветствовал он меня. — Как настроение? Почему ты не у нас? Мы с Тёмой тебя по всему дому искали. Не нашли, — произносит и я вижу, как он поджимает губы.

— Решила, что дома лучше, — пробурчала. — Не надо переживать. Добралась до дому хорошо. Меня подвезла Таня, беленькая такая. Подруга ваша. Она живёт в соседнем доме, рядом со мной, — отчитываюсь, чтобы успокоить Диму. Хотя не должна, но всё равно всегда им рассказываю. Словно ребёнок отчитываюсь перед ними. Надо это прекращать. Уже не маленькая.