Четвертый поцелуй (СИ) - Алешкина Ольга

Мать вздумала сопротивляться, тогда я попросила Мишаню помочь мне. Тот, будучи крепче и соответственно трезвее мамы, подскочил, засуетился, но мама покачнулась, выставила вперед руку и заявила ему:

— Прокляну!

На наш шум прибежала баб Тася, взвалила маму на широкое мягкое бедро, как на палубу, и велев мне придерживать её увела в спальню. Через десять минут мама уже беззаботно спала.

— Беги-ка, ты, Женька, на ферму, — выдохнула соседка. — Поелозь им там в кабинетах чуток тряпкой по полу, да мусор вынеси, от греха подальше. Не то уволят мать, и тогда — каюк, совсем сопьется.

Я надула щеки, показала подпирающему косяк Мишане кулак и пошла за ключами от машины.

Глава 6

Бывшая Селивановская ферма находилась от нашего дома, как сказали бы в наших краях, в полчаса ходу. На машине у меня ушло минут десять, я особо не торопилась. Миновала последнюю в ряду улицу, дальше дорога петляла вдоль поля.

Раскинувшееся поле радовало глаз. Трава сочная, насыщенная, словно, ворчливый дворник прошлого столетия полил её из шланга водой, а она приняла благодарно и вот — радует. По такой сними босоножки, беги — мягко, только нарушать красоту жалко.

Сразу за полем начинались постройки, ферма значительно преобразилась. Старый, заброшенный коровник радовал глаз: здание отштукатурили, вставили окна и окрашенные зеленой краской ворота. Добавились и новые постройки, в том числе, длинное офисное здание из красного кирпича, сразу при въезде на территорию. Над въездом вывеска «Эко — ферма «Просторы».

Парковка могла похвастать наличием шести мест, из которых занято только одно. Я приткнула свою старушку рядом с «Рено» светло-зеленой расцветки и забеспокоилась — не опоздала ли? Никакого оживления не наблюдалось, лишь вдалеке, у серого, блочного сооружения мною замечены пару рабочих в синих комбинезонах.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍Скромная табличка на двери гласила: я прибыла в вотчину ИП Щуров Д.С., приписанные ниже часы работы убедили, что до конца рабочего времени час, надеюсь, успею. Я толкнула дверь и вошла. Небольшой холл сразу вел в коридор, тот уже расходился вправо и влево. «Направо пойдешь…» — пробурчала я, замешкавшись.

Пока я осматривалась, одна из дверей отворилась. Мужчина, вышедший из кабинета, направился в мою сторону, он приближался, а я его нахально разглядывала. Первым за что зацепился взгляд — синий распахнутый халат и абсолютно седые волосы. Они ассоциировались с научным руководителем какого-нибудь НИИ, причем белоснежная рубашка и отутюженные брюки под халатом, дополняли образ. Седина смотрелась неуместно, ведь мужчине не больше пятидесяти. Среднего роста, поджарый, ему осталось пару шагов, чтобы поравняться со мной, и я убедилась: пятидесяти точно нет. Это и есть хваленый Помещик?

— Здравствуйте, вы на экскурсию?

— Здравствуйте, а у вас и они проводятся? — удивилась я.

— Бывает, — улыбнулся он. — Кому коровку, кому козочку показать. Сейчас вот Дмитрий Сергеевич страусов завез, народ любопытствует.

Ага, значит Дмитрий Сергеевич, а это вовсе не Помещик. Отлично, тем лучше. Может начальство и не узнает, что я трудилась тут за мать.

— Нет, не на экскурсию, — ответила я и тоже улыбнулась: — Я Людмилу Васильевну заменить, она приболела. Вы мне не покажите её вотчину?

— Ах, Людмилу Васильевну! — восхитился он. Я утвердительно кивнула, удивляясь чужой радости. — Идемте за мной. Вы ей, простите, кто будете?

— Дочь.

— Похвально, очень похвально, — кивал он головой, увлекая меня за собой по коридору. Он толкнул последнюю в ряду дверь, щелкнул выключателем и сделал приглашающий жест: — Прошу. Здесь вы найдете всё необходимое, милая девушка.

Я вошла и осмотрелась: тумба в углу, узкий шкаф-пенал, рядом стул. Вдоль противоположной стены расставлены ведра разных калибров, щетки и держатели тряпок.

— Меня Евгения зовут, можно Женя, — повернулась я к мужчине. — Спасибо, вам…

— Анатолий Степаныч я, — подсказал он и протянул руку: — Будем знакомы.

Мы обменялись рукопожатиями. Ладонь Анатолия Степановича оказалась сухой и крепкой. Он пригласил меня заглядывать к нему, если возникнут вопросы.

— Я сейчас отлучусь в коровник, но скоро вернусь, — добавил он. — На моей двери табличка «ветеринар Мехренцев», найдете без труда.

— Вы ветеринар? — распахнула я глаза шире. Пришла моя очередь восхищаться: — Когда-то, в детстве я мечтала быть ветеринаром! Пожалуй, как-нибудь воспользуюсь вашим предложением с экскурсией, если оно в силе.

— Конечно — конечно! С превеликим удовольствием, вам её проведу.

Оставшись одна, я более детально приступила к осмотру. В шкафу нашлись халат и косынка, мусорные мешки и моющие средства обнаружились в тумбе. Я облачилась в халат, закатала рукава, повязала на голову косынку и выбрала ведро на колесиках. Воду наполнила в туалете, скрывающемся за дверью напротив.

Уборку решила начать с дальнего кабинета, чтобы, возвращаясь, закончить туалетом. Драить чужие туалеты мне ещё не приходилось, но я старалась относиться к этой мысли философски, а именно; любой труд не зазорен, даже мытье уборных. Я постучала в дверь с надписью «бухгалтер» и вошла.

Хозяйка кабинета, пышная женщина с короткой стрижкой, без приязни глянула на меня и поджала губы. Я приветливо улыбнулась, стараясь расположить даму, объяснила кто я, и по какой надобности пожаловала.

— Хорошо, — кивнула она и встала. — У вас пятнадцать минут. Закончите у меня, я вам открою кабинет Дмитрия Сергеевича. У него убирать сегодня не нужно, только полить цветы и вынести мусор.

Ни на одной рабочей поверхности пыли я не обнаружила. Пересыпала из корзины в мешок мусор, которого, к слову, не густо и прошлась влажной тряпкой по линолеуму. Справилась с задачей раньше на две минуты. Выкатила ведро в коридор и повертела головой в поисках бухгалтерши. Женщина вернулась с улицы и пригласила меня следовать за ней.

В кабинете Щурова господствовали полумрак — рулонные шторы опущены — и стойкий запах кофе. Сопровождающая осталась в дверях, словно беспокоилась, что я что-нибудь сопру. Я старалась не глазеть по сторонам, дабы не волновать её понапрасну. А осмотреться хотелось. Ведь через окружающую человека обстановку зачастую прослеживается и личность хозяина.

Я заприметила на подоконнике лейку, подхватила её и двинула к выходу — набрать воды. На хозяйском столе фотография пары. Мужчина и женщина, вполоборота, улыбались друг другу. Возраст пары благородный, пенсионный или близко к тому, выглядят счастливыми.

Вот ты какой, Помещик, — мелькнула мысль. Хотя про такого на Вы нужно думать. Чувствовалась в мужчине сила, уверенность и решительность. Не удивительно уважение всего села. Перед таким так и хочется шаркнуть ножкой и чуть припасть в колене: «Ваше благородие!»

Пока я поливала цветы и убирала мусор, успела бегло осмотреть кабинет. С образом мужчины на фото он никак не вязался. Ему подойдет что-то классическое, фундаментальное: мебель натурального дерева, массивный стол. А тут слишком современно. Чувствовалось, хозяин свои владения любит и времени здесь проводит достаточно. По крайней мере, планировал проводить. Эргономичный, раскладывающийся диван серых тонов, кофе-машина, холодильник. Огромное зеркало на стене подсказывало: хозяин любит не только кабинет, но и себя.

Следующим мыла помещение для троих человек, если судить по количеству столов. Служащих на местах не обнаружилось, поэтому кому он принадлежал оставалось только гадать. Когда я приступила к коридору, бухгалтерша выскочила из кабинета с сумочкой наперевес. Закрыла на ключ дверь и обратилась ко мне:

— Закончите, зайдите к Анатолию Степановичу. Он уходит последний, закроет тут всё.

— Хорошо, — гулко отозвалась я. — До свидания.

— Приятного вечера.

Хлопнула дверь на улицу. Воцарившаяся следом тишина заставила навострить уши. Я попыталась вычленить хоть какой-то звук — без толку. Быстрее в ушах начнет звенеть от напряжения.