Цена страсти (СИ) - Навьер Рита

Олег вернулся ко мне, оставив использованный огнетушитель на стойке раздатчицы.

– Быстро ты их унял, – пролепетала я почти с восхищением. – Молодец, а то мне аж страшно стало.

– Да ерунда. Просто у нас с этим очень строго… ну, драка с гражданскими. Если узнают, конечно. И наряды – это ещё, считай, легко отделался.

– А, два наряда вне очереди, – вспомнила я знакомое из сериала «Солдаты».

– Если бы два, – хмыкнул он. – Могут и пять нарядов впаять, и увольнений на месяц лишить. И это если без травм обойдётся. А вообще – вплоть до отчисления.

– Строго у вас, – признала я.

– Ну, порядок должен быть, – пожал плечами Олег и снова замолчал, но при этом глаз с меня не сводил. А в них такой сумрак! И вовсе не потому, что зрачки расширились и почти поглотили радужку, отчего теперь глаза его казались бездонными и абсолютно чёрными. Просто он смотрел так, будто видит меня насквозь, будто знает все мои мысли и чувства, будто подчиняет и утягивает за собой в бездну. Это завораживало и пугало, но не было ни сил, ни желания ему противиться. Стыдливый румянец опалил щеки.

– Маша!

Я и не заметила, как рядом с нами возник Миша. Кровь с лица он кое-как вытер и бутылочную розочку выбросил, но всё равно выглядел устрашающе: перекошенное лицо, пустой взгляд, сосульки волос налипли на лоб, на мокрой серой футболке бурые пятна.

– О, Маша, как хорошо, что ты здесь! Пошли ко мне. Подлечишь меня, приласкаешь, – последнее он буквально промурлыкал, и губы его растянулись в улыбке.

– Нет, Миша, никуда я с тобой не пойду.

– Чего это? – он продолжал улыбаться. – Злишься, да? Злишься, что я немного задержался? Ну значит, не мог раньше, дела были, понимать надо.

– Я понимаю. Просто не хочу идти с тобой. Мы, Миша, больше не вместе.

Наконец его улыбка, больше похожая на гримасу, сошла с лица.

– Е***, ты нашла время выёживаться. Не видишь, что ли, что эти черти устроили? Пошли, я сказал.

– Миша, уйди.

– Это и есть твой бывший? – спросил меня Олег.

Я кивнула, предчувствуя неприятности.

– Пожалуйста, не надо, – попросила я Олега, путаясь в ощущениях.

– С чего это бывший? – возмутился Миша. – С каких это пор я стал бывшим? Ты чего вообще несёшь? Ты с дуба рухнула? И это что за хрен с тобой?

– Шагай отсюда, – мрачно сказал ему Олег. – Ты и так слишком много сегодня наговорил.

– Тебя не спросил, куда мне шагать, – огрызнулся Миша и по-петушиному выпятил грудь. Потом перевёл на меня злой взгляд. – Я что-то не понял, ты с ним...?

– Да, я с ним. Уходи, Миша.

– Уходи, Миша? Вот так значит? Вчера, значит, – "Миша, я твоя", а сегодня – "Уходи, я с ним"? Не ожидал такого от тебя. Недотрогу из себя строила, а стоило мне отвернуться, как... – Миша презрительно скривился. – Шлю...

Миша не договорил, Олег резко, без всяких слов, ударил его кулаком в лицо. Миша даже ойкнуть не успел, просто рухнул как подкошенный и остался лежать на полу без чувств.

– Ты его убил? – перепугалась я.

– Нет, конечно, просто вырубил, – невозмутимо ответил он.

Наши, завидев, что Миша лежит распростертый на полу, подскочили с криками, с матами, готовые яростно мстить. Я перепугалась – неужели они набросятся кучей на одного? Это же нечестно!

– Перестаньте! Не надо! Пожалуйста! – заверещала я, но мой голос потонул в грубых криках.

Олег оттеснил меня в сторону, заслонил собой. Напрягся, как большой и хищный зверь перед прыжком.

А в следующий миг в столовую ворвались девчонки с визгом: «Менты!».

Наши тотчас подхватились и, расталкивая друг друга, рванули прочь. Олег повернулся ко мне, взял за руку, крепко сжав ладонь, и быстро вывел из столовой. Но в вестибюль уже вваливался наряд ППС. Мы проскочили мимо, свернули на лестницу, поднялись на два пролёта и остановилась на тёмной лестничной площадке. Вдвоём, близко-близко друг к другу.

– А что если они пойдут по общежитию? Искать начнут… – шептала я, задыхаясь от этой близости.

– Это вряд ли, – так же шёпотом ответил Олег. – Просто осмотрят место происшествия, составят рапорт и передадут в дежурную часть. Ну и если кто попадётся на месте, того загребут с собой.

– Там же Миша…

– Мда, Миша… – повторил он, но я не поняла его интонации и встревоженно взглянула в его лицо.

Глаза немного привыкли к темноте, и я теперь мало-мальски различала его черты, блеск глаз, нечёткий контур губ.

Крепкое тело под тонкой тканью рубашки дышало жаром. Казалось, тронешь и обожжёшься. Я вдруг поймала себя на мысли, что мне хочется обжечься. И ещё хотелось, чтобы он меня поцеловал, но Олег и не пытался, просто стоял и смотрел на меня. Буквально поедал глазами. Я устыдилась своего порывистого и нескромного желания. Никогда за собой ничего подобного не замечала. Может, это просто вино до сих пор не выветрилось? Или вот таким образом сказывается только что пережитое волнение?

Примерно через четверть часа Олег тихо сказал:

– Ну всё, уехали, по-моему. Пойдём?

Из общежития мы вырвались около полуночи. Мишу – он уже оклемался – действительно увезли в отдел. А перед тем приезжала Скорая, тоже по его душу, но почти сразу уехала. Видимо, и правда – ничего с ним опасного.

– А зачем его забрали в отдел? – спросила я, пока мы не спеша брели к дороге. – Что там с ним будут делать?

Миша, конечно, оказался большой сволочью, но я всё равно беспокоилась и проблем с законом ему не желала. Хотя нет, не беспокоилась, просто не желала. Всё, что я чувствовала к Мише, ушло, испарилось и всё. Самой не верилось, что так бывает, но тем не менее ещё вчера я мечтала, что выйду за него замуж, а сегодня – даже видеть его не хочется.

– Показания снимут да отпустят, – безразлично ответил Олег.

– Значит, ничего страшного не будет?

– Да всё нормально будет с Мишей, не переживай.

– Да я вообще не за него переживаю, – слишком горячо и поспешно возразила я и тут же смутилась собственной горячности и поспешности.

Олег приостановился, взглянул на меня и, кажется, улыбнулся. Потом достал сотовый и вызвал такси. Коротко назвал адрес: автобусная остановка «Волжская». Для нас это был просто ориентир, куда подъехать шофёру, но на остановке ещё стояли люди, четыре одинокие фигуры. Хотя транспорт перестал ходить примерно час назад.

«Молния» – так называлось такси. Но название своё «Молния» совсем не оправдала. Мы прождали машину минут сорок, не меньше, и это при пустых дорогах.

В тонком коротком платье я здорово озябла. Олег, заметив, что я дрожу, прижал меня к себе и крепко обнял. Тепло его тела проникало в меня, разливаясь истомой и слабостью. В тот момент мне было хорошо и спокойно, а о том, что он – практически чужой, едва знакомый мне человек, даже не думалось. Да и если честно, за эти несколько часов, за один-единственный вечер он умудрился стать мне гораздо ближе, чем Миша за полтора года. Так мне казалось.

Таксист соизволил подобрать нас, когда я уже думала, что мы так простоим до утра, до первых троллейбусов. Даже те одинокие фигуры уже куда-то разбрелись, потеряв надежду.

Мы с Олегом нырнули в тёплый салон, пропахший приторным ароматизатором. Плюхнулись оба на заднее сиденье. Он вытянул руку вбок, пристроив её вдоль спинки так, будто обнимает меня за плечи.

Водитель чуть убавил звук радио, не оглядываясь, спросил:

– Куда едем?

– Тебе куда? – спросил Олег, и я вдруг поняла, что мне не хочется с ним прощаться, не хочется, чтобы этот странный вечер вот так заканчивался, точнее, уже ночь.

А потом вспомнила Анну Гавриловну и испугалась. Бабка меня точно не пустит, она упрямая, а если и пустит, то потом заест до смерти. И маме доложит, мол, по ночам шляюсь, да ещё и присочинит как обычно.

Пока я раздумывала, Олег назвал адрес: Первомайский и номер дома, какой – я не расслышала. Таксист тронулся, и я сообразила, как всё это выглядит со стороны: я же практически напросилась сама на ночлег к нему, к парню, которого знаю всего один день. Словно я какая-то… ну вот то слово, которое Миша не договорил.