Даниэла Стил - Игра в свидания
– На пятнадцать лет моложе меня, – проговорила Пэрис и разрыдалась. Но она быстро взяла себя в руки и снова подняла глаза на мужа. Ей хотелось выведать у него все до мельчайших подробностей, чтобы усугубить свои мучения. – А сколько лет ее сыновьям?
– Пять и семь, еще маленькие. Она рано вышла замуж и, даже когда осталась одна, умудрялась управляться и с учебой, и с детьми. Ей досталось.
Как всегда, когда он думал о Рэчел, Питер ощутил прилив нежности. До чего же он ее любит! Как хочет помогать ей во всем и всегда! Несколько раз Питер даже возил мальчишек в субботу в парк, а Пэрис врал, что встречается с клиентами. Его неудержимо тянуло к Рэчел, хотелось разделить с ней жизнь, и она отвечала ему взаимностью.
Правда, иногда Рэчел мучили сомнения – она боялась, что он никогда не оставит жену. Она знала, как много значит для него семья: он всегда говорил, что Пэрис прекрасная жена и мать и что она не заслужила такого удара. Но когда Рэчел в очередной раз пригрозила прекратить их отношения, Питер наконец решился и сделал ей предложение. Теперь у него не оставалось иного выхода, как развестись с женой. Развод был его платой за новую жизнь. А именно новой жизни он и жаждал любой ценой. Питер был вынужден пожертвовать Пэрис ради Рэчел и делал это осознанно.
– Может, сходим в семейную консультацию? – тихо спросила Пэрис.
Питер заколебался. Он не хотел вводить жену в заблуждение, подавать ложную надежду. Потому что надеяться ей было не на что.
– Я не против, – наконец проговорил он, – если тебе от этого станет легче. Но я хочу, чтобы ты поняла: я не передумаю. Я долго шел к этому решению, и теперь меня не свернуть.
– Почему же ты мне ничего не говорил? Не дал мне никакого шанса? Я ведь ничего не знала! – жалобно пробормотала Пэрис, чувствуя себя глупой, ничтожной пустышкой. Наверное, нечто подобное ощущают все брошенные женщины.
– Пэрис, в последние девять месяцев я почти не бываю дома! Я изо дня в день задерживаюсь, езжу в город каждые выходные. Я думал, ты догадаешься. Удивляюсь, как ты ничего не поняла.
– Я тебе верила! – Впервые в голосе Пэрис зазвучали сердитые нотки. – Я думала, ты занят на работе. Мне и в голову не приходило, что ты способен на такое!
Она расплакалась, и Питеру снова захотелось обнять ее и утешить. Но вместо этого он поднялся, подошел к окну и стал смотреть в сад, гадая, что теперь будет с Пэрис. Еще не старая, красивая… Найдет себе кого-нибудь. Но в то же время он не мог отделаться от тревожных мыслей. Он с самого начала переживал за нее, хотя и не настолько, чтобы прекратить отношения с Рэчел и остаться. Так или иначе, впервые в жизни Питер думал не о жене или семье, а о себе одном, и это было ему непривычно.
– Что мы скажем детям?
Пэрис наконец нашла в себе силы снова взглянуть на него. Ее только что осенило: это действительно равносильно смерти близкого человека, и ей надо думать о том, как пережить свалившееся на нее горе, как объявить об этом людям, как объяснить детям. Ирония ситуации заключалась в том, что как раз в тот момент, как она готовилась расстаться с ролью матери, ее лишили и роли жены. И что она станет делать всю оставшуюся жизнь? Она не знала. Да и сил не было сейчас об этом думать.
– Не знаю, что мы скажем детям, – негромко ответил Питер. – По-видимому, правду. Я их люблю, как и раньше. В этом смысле ничто не изменилось. Они уже не маленькие, даже Вим скоро вылетит из гнезда. На них это не слишком отразится, – наивно заключил он, и Пэрис покачала головой, улыбаясь его простодушию.
Он даже не представляет, что могут испытать дети в такой ситуации. Скорее всего, они почувствуют себя преданными. Как и она.
– Я бы не стала заявлять с такой уверенностью, что твой уход на них не отразится. Думаю, для них это будет большой удар. А как же иначе? Их семья внезапно разлетается вдребезги. А ты как думал?
– Все будет зависеть от того, как им это преподнести. В первую очередь – как ты это сделаешь.
Видя, что Питер решил предоставить ей разбираться с детьми, Пэрис пришла в ярость. Ну, уж нет, не дождетесь! Она свой супружеский долг выполнила до конца. Ей в мгновение ока дали отставку, и больше она ему ничего не должна. Теперь надо позаботиться о себе, но как? Этого Пэрис пока не знала. Больше половины жизни у нее прошло в заботах о муже и детях.
– Дом я хочу оставить тебе, – вдруг объявил Питер. Такое решение он принял еще в тот момент, как сделал предложение Рэчел. Они условились купить кооперативную квартиру в Нью-Йорке и даже успели посмотреть несколько вариантов.
– А ты где будешь жить? – спросила Пэрис дрогнувшим голосом.
– Пока не знаю, – ответил Питер, отводя глаза. – Будет еще время подумать. Завтра я съеду в отель, сегодня лягу в гостевой спальне.
Только тут до Пэрис вдруг дошло, что это не просто происходит с ней, а происходит именно сейчас, не когда-то в будущем. Завтра Питер уходит. Он направился в ванную за своими вещами, и Пэрис инстинктивно схватила его за руку.
– Я не хочу! – громко сказала она. – Если Вим увидит, он обо всем догадается!
На самом деле эта причина была глубже. Пэрис хотела, чтобы в эту последнюю ночь Питер был рядом с ней. Готовясь сегодня к приему гостей, она и думать не могла, что в их семейной жизни это будет последний день и последняя ночь. Интересно, он уже тогда знал, что сегодня ей объявит? А она-то, дура, еще переживала за него, думала, как он, бедняжка, устал!
– Ты уверена, что хочешь, чтобы я спал здесь? – с тревогой переспросил Питер. Он испугался, что она совершит какую-нибудь глупость, захочет убить себя или его. Но, взглянув жене в глаза, успокоился. Она была убита горем, но держала себя в руках. – Если хочешь, я могу прямо сейчас уехать в город.
На самом деле он хотел уехать немедленно. К Рэчел. К новой жизни. Бежать отсюда навсегда. Но Пэрис, видимо, хотела этого меньше всего. Она посмотрела на него и покачала головой:
– Нет, останься.
«Пока смерть не разлучит нас», – мелькнуло в ее голове. Он сам в этом клялся двадцать четыре года назад! Она невольно спрашивала себя, как Питер смог перечеркнуть всю их жизнь и забыть об этих клятвах. Наверное, легко. Ради женщины на пятнадцать лет моложе, с двумя маленькими сыновьями. Один росчерк пера – и перечеркнуты все годы совместной жизни…
Питер кивнул и пошел в ванную переодеваться ко сну. Пэрис сидела в кресле и глядела в пустоту. Он вернулся, лег в постель, потом погасил лампу. Спустя какое-то время, не глядя на жену, он заговорил – так тихо, что она его едва расслышала:
– Пэрис, прости меня. Я никогда не думал, что такое может случиться. Я все сделаю для того, чтобы тебе было легче это перенести. Я просто не знаю, что еще сделать. – В его голосе слышались беспомощность и тоска.
