Галия Мавлютова - Нежное имя мечты
– Ой, Мишка, как он, что с ним? – несказанно обрадовалась Аксинья.
– Нормально, привет тебе передавал, – деловито буркнул Лупенков, дескать, девчонки, не отвлекайтесь на глупости. Дело делать надо. Бизнес превыше всего. Бабло требует постоянного напряжения.
– Инесса, проходите. – Аксинья даже побурела от неприкрытого намека. Мгновенная реакция. Дисциплинированная сотрудница. Аксинья засуетилась, разволновалась, груди вздыбились, разошлись в разные стороны, руки затрепетали, а я даже немного испугалась. Как бы в обморок девушка ненароком не свалилась. Нам с Витей ее не поднять. Проход-то секретными коробками заставлен.
– Ксюш, ты объясни, что к чему, чем должна заниматься Инесса, у меня дела. Вечером забегу.
И Лупенков улетучился. Повелительный Витин тон возымел действие. Аксинья послушно проинструктировала меня. Она доставала сверху папки, открывала, листала, шуршала, в общем, всячески угождала мне. Я сразу поняла, что Витя Лупенков в этом доме – грозный начальник. Аксинья ему безмолвно во всем подчиняется. Странная контора. На сектанта Витя абсолютно не похож. Я не выдержала и пошла в атаку первой, не дожидаясь наступления противника.
– Аксинья, что я должна делать конкретно? – спросила я, подозрительно косясь на пик папочной горы. Пик упирался в потолок. А высота потолков в этом здании около четырех метров.
– Делать обзоры, составлять таблицы, проводить анализ информации, – заговорила по-русски Аксинья.
Я внутренне взвыла. Эту нудную работу в «Планете» делают шустрые ребятишки из поколения юных и смелых. А тут… Нужно начинать новое восхождение на очередную Голгофу.
– Согласна, – мне пришлось покориться суровым обстоятельствам. Нужно жить в тех условиях, которые нам предлагает жизнь. Жизнь в лице Рогачева предложила мне работу в качестве стажера в тайной организации. Пусть. Согласна. Переквалифицируюсь в стажеры. Меня не убудет. Зато я останусь просто Инессой Веткиной, без глупой приставки к имени.
Весь следующий день ушел на изучение пожелтевших газет. Аксинья не страдала чрезмерным трудолюбием. Она усердно кипятила чайник, подливала воду из графина, а за водой уходила куда-то далеко и надолго. Наверное, источник находился в Веселом Поселке. К середине дня гора из папок заметно осела. Пик слегка ополз книзу. Аксинья загрустила. Она только что вернулась из далекого похода за водой. Графин в руках дрожал. Еще мгновение, и он сверзится на пол, я ловко подхватила графин из ослабевших рук Аксиньи.
– Ксюш, ты чего? Плохо тебе? – спросила я, интуитивно догадываясь, откуда ветер дует.
– Инесса, ты что, решила все папки разобрать? – девушка с графином не скрывала раздражения.
– Да, а что? – недоумевала я.
Если гора сойдет в долину, стол очистится, за ним можно будет нормально работать. Антикварный стол, солидный. За него не то что пять, целых десять сектантов могут враз засесть.
– Не спеши, – надменно процедила Аксинья. – Остуди свой пыл. Вечером придет генеральный директор, будет рассматривать твою кандидатуру.
– А кто у вас директор? – спросила я.
Вообще-то мне думалось, что после рекомендации Самого Рогачева, никакой директор нам не помеха. Оказалось, не все так просто. Есть еще в штате некий мистер Фунт. Я ошиблась, оказалось, в штате присутствует миссис Фунт.
– Госпожа Старосельская. Мария Яковлевна. Она только что звонила.
Аксинья как-то разом потускнела, покрылась пылью, зацвела плесенью. С чего бы это? А я, наоборот, успокоилась. Вытащила наугад одну из старых газет времен перестройки и принялась разгадывать кроссворд. Если точнее, то заполняла оставшиеся пустыми клетки потому, что некто лет пятнадцать назад уже начал разгадывать это дело. Но не вытерпел и бросил на середине. Я решила закончить его. В разгар процесса меня осенило: нельзя бросать начатое. Нужно обязательно домучить до конца. Лучше умереть от напряжения, но непременно выполнить принятые на грудь обязательства. Если бросать что-то в самом начале, никогда уже не доведешь до ума ни одно хорошее начинание. А можно распорядиться жизнью неумело и бестолково. Все начинать и ничего не заканчивать. Там, в «Планете», мое начало. Там я выросла, туда должна вернуться. Необходимо доказать всем и прежде всего самой себе, что я ни в чем не виновата. Любая ошибка может быть исправлена, если человек осознал свой промах. Покаялся. Но вернуться нужно на белом коне. С белым флагом в правой руке. Как победительница. И как пораженец. И два лика не будут противоречить образу Инессы Веткиной. Белый конь на дороге не валяется. Его нужно заработать, обуздать, приручить, прикормить и подчинить. А все кони привередливые, попробуй догони.
– Инесса, Мария Яковлевна пришла, – ко мне за стол сунулась Аксинья. Я испуганно фыркнула.
– И что мне делать? – спросила я, отложив неразгаданный кроссворд в сторонку.
– Нужно подойти к ней в сто тридцатый кабинет, она на месте и ждет тебя.
Я все-таки захватила с собой пожелтевшую газету. Обязательно заполню все пустые клетки. С сегодняшнего дня все начатые дела буду обязательно заканчивать. Начала – завершила. Начала… в этом месте я уткнулась лбом в табличку с номером 130.
– Здравствуйте, – сказала я, войдя в комнату.
В сто тридцатом кабинете царило точно такое же столпотворение из бумаг и папок, будто я не выходила из другой тесной и пыльной комнатки. Точно такой же стол, коробки, потолки, серые мутные окна. Женщина не подняла головы. Издалека облик главной сектантки казался размытым, пастельным. Лица не разглядеть. Даже в лупу.
– Произошло какое-то недоразумение, вакансия уже занята. Вы можете идти домой. Когда у нас освободится место, мы вам позвоним.
Сухой и безразличный тон мутной женщины порадовал меня. Значит, новая начальница не любит панибратства. Не называет сотрудников на «ты», не обращается по имени, не обменивается суждениями в курилке, не сплетничает, наоборот, вменила в учреждении взаимную вежливость и высокую культуру.
– А зачем звонить? Я сама приду, – весело сообщила я. – Ни к чему вам беспокоиться. Я расторопная.
– Вижу-вижу, – сухо кивнула мне она. – Мы вам позвоним и пригласим на собеседование. Учтите, вакансия еще долго не освободится. Нужно ждать. Долго ждать.
Старосельская настойчиво избавлялась от меня, пытаясь соблюдать приличия в столь неприличном занятии.
– Но меня же Витя Лупенков привел, – настаивала я.
Сам Рогачев сказал мне, что Витя держит многочисленные магазины и лавки в Доме творчества, арендует помещение, администрация впрямую зависит от Витиных барышей. Сектанты не могут пойти против Витиных протеже.
