Ниле Беля - Подарки фортуны
– Я пойду.
Профессор пересек комнату и накрыл ее руки своими, большими, идеально ухоженными.
– Нет, нет. Уверен, что леди Трампер теперь поняла, что вами двигали лишь самые благие намерения. – Он обернулся и посмотрел на свою крестную: – Ведь так, дорогая?
– Мм, да. Я полагаю…
– А в остальном мисс… – он снова забыл, как ее зовут, – удовлетворительно выполняет свою работу?
– Да, – ответила леди Трампер, нервно сглотнув.
– В таком случае, я думаю, инцидент исчерпан. Элси, безусловно, поранилась нечаянно, и, к несчастью, в рану попала инфекция. Я надеюсь, вы проследите за тем, чтобы она ничего не делала до полного выздоровления.
Говорит как настоящий профессор, восхищенно подумала Фрэнни, и с легким акцентом.
– Я пересмотрю свое решение, – величественно произнесла леди Трампер, – но вынуждена настаивать, чтобы со стороны мисс Боуин больше не было подобных откровений. Мои нервы в ужасном состоянии.
Нервы? – изумилась Фрэнни. Едва ли они имеются у леди Трампер. Глядя на лицо девушки. профессор позволил себе слегка улыбнуться. Прежде чем она успела это обдумать, он снова заговорил:
– Уверен, что мисс Боуин в будущем постарается щадить твои нервы. – Он посмотрел на Фрэнни: – Я прав, мисс… э-э… Боуин?
– О да, я буду очень осторожна. – Фрэнни одарила их обоих улыбкой. – Работа у леди Трампер меня вполне устраивает, и впредь я обещаю не давать воли своему языку.
Обещание, произнесенное твердым тоном, успокоило работодательницу, а профессор весело сказал:
– Что ж, в таком случае, может быть, мисс Боуин вернется к своим занятиям, а мы немного поболтаем?
Фрэнни поняла намек, собрала пригласительные открытки и деликатно удалилась из комнаты. Ее просто выставили – ласково, но выставили, так же как выставили бы из комнаты ту же самую Элси.
А какое ты имеешь право быть недовольной? – спросила она себя. Не забывай, что ты здесь всего лишь прислуга. Хорошо еще, что это не навсегда. Когда Финн станет доктором с прекрасной практикой, можно будет зажить припеваючи на правах его уважаемой сестры. А когда он женится…
Мечты увлекали ее все дальше, она любила строить замки на песке.
Подписав еще с полдюжины открыток, Фрэнни остановилась, потому что ей внезапно пришла в голову мысль, что здорово было бы выйти замуж за кого-нибудь вроде этого профессора. У него есть все: привлекательная внешность, прекрасная профессия и великолепный автомобиль. Женат ли он? И почему живет в Англии, а говорит с акцентом? Любознательная от природы, Фрэнни решила все это выяснить. Хорошо бы расспросить его самого, но такая оказия вряд ли представится. Судя по всему, в этом доме его хорошо знают, так что несколько как бы случайно оброненных вопросов на кухне могут принести свои результаты…
Фрэнни уже закончила с открытками, когда ее позвал громкий голос хозяйки. Она открыла дверь и спросила:
– Да, леди Трампер?
– Вы закончили с открытками? Наклейте на них марки и идите сюда. Отвезете кое-какие документы моему поверенному. Я опасаюсь посылать их почтой. Вручите их лично главному партнеру, мистеру Августу Раскину, и возьмете с него расписку в получении. Туда поедете на такси. Обратно вернетесь на автобусе.
– Вашему поверенному, леди Трампер? Его офис здесь неподалеку?
– В Сити. Пожалуйста, не тратьте понапрасну время, мисс Боуин.
– Возможно, будет уже больше пяти часов, когда я выберусь из Сити. Нельзя ли мне сразу поехать домой, леди Трампер? Конечно, если я успею вернуться до пяти, то вернусь.
Леди Трамперу которая всюду перемещалась исключительно на машине и понятия не имела о том, сколько иногда приходится дожидаться автобуса, сурово ответила:
– Отлично. Надеюсь, я могу положиться на вашу честность.
Фрэнни, с трудом сдержав возмущение, промолчала из опасения потерять работу. Она наклеила марки на пригласительные открытки, потом облачилась в свой старенький плащ, потому что на улице снова шел дождь, добежала до почтового ящика и вернулась в дом за конвертом, который леди Трампер приготовила для нее.
– Баркер говорил мне, что таксисты стали брать ужасно дорого. Возьмите десять фунтов на такси и на автобус.
Скоро Фрэнни уже уселась в вызванное Баркером такси, вознамерившись получить от поездки все возможное удовольствие. Сколько же суеты возникает вокруг некоторых бумаг, которые спокойно можно отправить по почте заказным письмом. Но раз уж благодаря этим бумагам у нее появилось свободных часа два, она не станет возражать. Водитель оказался разговорчивым малым, и по пути в центр они очень весело поболтали. Вечерний час пик еще не начался, но тротуары в Сити были заполнены народом, а фонари ярко освещали огромные серые здания.
– Вот они где, денежки-то, – сказал таксист. – За этими серыми стенами заключаются миллионные сделки, могу поручиться. Трясутся над своими миллионами, хоть бы грош какой от них перепал больнице. Вот на этой улице есть больница Святого Жиля. Мне тут аппендицит вырезали – кошмар!
Фрэнни с искренним сочувствием посмотрела на него.
– Бедняга. Но теперь-то все нормально?
– Здоров как сто слонов. Вот он, ваш офис. Поедете назад туда же, откуда я вас вез?
– Нет, домой. Там я работаю, а живу недалеко от станции Ватерлоо.
Выйдя из машины, Фрэнни расплатилась с таксистом и дала ему на чай:
– Спасибо за очень милую поездку.
– Славно прокатились! Жаль, что вам так далеко возвращаться. Ватерлоо – паршивый район для хорошенькой девушки.
Офис поверенного леди Трампер помещался в громадном сером здании с внушительными парадными дверями и привратником.
– Поднимитесь на лифте, – посоветовал он. – Это на третьем этаже – «Раскин, Раскин и Раскин».
Наверное, братья, подумала Фрэнни, нерешительно ступая в лифт и нажимая на кнопку. Или дед, отец и внук? А может быть, кузены?..
Лифт мягко вознес ее наверх, и она поспешно выскочила из него. Лифты она не любила и поэтому решила, что вниз спустится пешком.
Офис оказался очень большим, все полы в нем были покрыты толстым ковром, вдоль стен стояли тяжелые стулья, а над ними висели портреты – наверное, на них изображались пращуры теперешних Раскинов. Фрэнни представилась строгого вида женщине, сидевшей за столом напротив дверей, и получила предложение сесть. Но не успела она опуститься на стул, как ее уже пригласили пройти. На двери, перед которой она оказалась, золотая надпись гласила: «МИСТЕР АВГУСТ РАСКИН». Заглянув внутрь, Фрэнни увидела самого мистера за большим столом. Наверное, это старший, дед, а то и прадед, решила она. Он вежливо поднялся, и Фрэнни заметила, что он слегка трясется. Но голос его, когда он заговорил, ничуть не дрожал:
