Сьюзен Кросленд - Захватывающая страсть
– У нас с Беном хорошие отношения, – продолжила разговор Анджела. – И я никогда не заговариваю о своих забавах, если знаю, что это может его задеть. С другой стороны, он ведь прекрасно догадывается о том, как я провожу время, и иногда… испытывает какое-то извращенное удовольствие при мысли, что один из мужчин, чьи имена мелькают на первых страницах газет, не прочь поразвлечься с его женушкой, и только он один, Бен Фронвелл, об этом знает.
– Эндрю вряд ли смог бы отнестись так же к моим изменам. Хорошо, что мне не хочется спать ни с кем, кроме него. Иногда я думаю, что это было бы довольно интересно, но когда доходит до дела, желание почему-то пропадает.
– Наверное, ты действительно одна из тех, кого Франсез называет моноэротичными.
Дейзи рассмеялась.
– Я впервые услышала это слово от Франсез, когда пришла работать в «Бастион». Раньше оно нигде мне не встречалось.
Анджела потушила сигарету.
– Ты все-таки положила все яйца в одну корзину, Дейзи. И однажды у этой корзины обязательно оборвутся ручки или отвалится дно. Вам с Эндрю просто повезет, если вы разобьетесь вместе, в одном самолете. А если один из вас останется жив? Не хотелось бы мне испытывать и десятой части той боли, которая достанется на его долю.
– Что ж, я всегда знала, что за эмоциональными взлетами неизбежно следуют падения, – сказала Дейзи. – Но все равно я не хочу жить вполсилы, оставаться ко всему равнодушной.
Подруги замолчали, думая каждая о своем.
Затем Дейзи спросила:
– Бен собирается вечно мстить Эндрю?
– Бог его знает. Но все ведь могло быть и хуже. Вспомни, что он проделал с бедным беспомощным министром здравоохранения. Бен всегда будет завидовать счастливому обеспеченному детству Эндрю. К тому же он наверняка не забыл, как ты отвергла его приставания. По его мнению, дело было только в том, что ты предпочла Эндрю.
– Бен никогда не показывал, что я очень уж сильно ему нравлюсь.
– Он слишком неуверенно держится с женщинами, чтобы решиться за кем-то ухаживать. Но все же он оказал тебе внимание, а ты его отвергла. Бен помнит свои поражения всю жизнь, и, уж конечно, ему проще считать виновником Эндрю, чем предположить, что сам он оказался недостаточно хорош. – Анджела вставила в мундштук очередную сигарету. – К тому же не забывай, у Эндрю помимо отличной карьеры есть еще и идеальный брак. И это тоже не может не раздражать Бена. Даже забавно, если задуматься. Ведь Эндрю был одним из первых бабников Лондона. А теперь вот осел у семейного очага.
Дейзи непроизвольно дотронулась до деревянной крышки стола.
– Всего, о чем я сказала, вполне достаточно для мести Бена. А тут еще Рейчел. Рейчел много значит для его сексуальной жизни, и поэтому связана в сознании Бена с неудачей, которую он потерпел когда-то с тобой, а следовательно – опять же с Эндрю. Вот он и хочет продвинуть Рейчел за счет Эндрю.
– Как ты думаешь, если бы Бен не был редактором «Бастиона», чем бы он тешил свои комплексы?
– Интересный вопрос. Но я, пожалуй, не знаю, что на него ответить.
Подруги снова немного помолчали, затем Дейзи спросила:
– Ты виделась с Франсез?
– Как раз вчера вечером наткнулась на них с Джайлзом в баре «Грин шампейн». С ними была новая пассия Франсез. По крайней мере, мне так показалось – очень хорошенькая и с очень короткими волосами, под мальчика.
Анджела улыбнулась. Она и сама недавно подстригла волосы почти так же коротко, как во времена работы в «Бастионе». Но никому не прошло бы в голову спутать Анджелу с мальчиком, несмотря на ее любимые пародии на мужские костюмы.
– Это какая-то новая писательница, – продолжала Анджела. – Но никак не могу вспомнить имя. Франсез – ее литературный агент. Когда мы работали в «Бастионе», мне казалось, что Франсез нравишься ты.
– Мы однажды обсуждали эту тему, – подтвердила Дейзи. – Но в самых общих выражениях. Это было просто замечательно – обсудить свои совершенно разные сексуальные пристрастия, понять и принять эту разницу и больше никогда уже не возвращаться к этому вопросу. Ты можешь представить, чтобы Бен дружил с человеком, зная, что он гомосексуалист?
Анджела рассмеялась.
– А Джайлз когда-нибудь протаскивал Эндрю в своей колонке? – спросила она у Дейзи. – Обычно он разбирает министров по частям, косточка за косточкой.
– Нет, он никогда не нападал на Эндрю лично. Хотя, когда они с Франсез были здесь в последний раз, Джайлз сказал, что социалистические принципы требуют от народного трибуна голову министра обороны. И это – вопрос времени.
На этот раз рассмеялась Дейзи. Она всегда симпатизировала Джайлзу Александеру, который стал за прошедшие пятнадцать лет одним из самых видных политических обозревателей.
– Софи, бедняжка, не знала что делать, когда он это заявил. Она ведь очень любит отца, но в то же время без ума от статей Джайлза. В последнее время она пытается проповедывать Эндрю пацифизм. Я чувствую, у нас впереди все прелести переходного возраста.
Дейзи встала с кровати, подошла к окну и откинула занавеску. К подъезду как раз подъехал синий «ягуар». Дейзи узнала его по звуку мотора.
– Приехал Эндрю, – сообщила она Анджеле.
– Если он не захочет выпить, я, пожалуй, лучше пойду.
– Кто-то вместе с ним в машине. По-моему, это Джайлз. Наверное, они встретились на обеде. Давай спустимся вниз.
Эндрю и Джайлз стояли в прихожей вместе с Дэнисом.
– Надеюсь, вам нетрудно будет подождать вместе с Олли минут пятнадцать и подвезти домой мистера Александера, – попросил детектива Эндрю.
– Конечно, господин министр. Я буду в машине.
Все четверо прошли в гостиную, и Эндрю занялся коктейлями. Каждый был рад встрече. Последнее время редко удавалось посидеть вот так и выпить вместе. Джайлз был немного навеселе, а впрочем, он всегда держался так, что казался чуть пьяным, даже если был абсолютно трезв. Он поудобнее устроился в кресле, вытянув ноги. Джайлз так и не набрал в весе. Ярко-морковные волосы немного поблекли, но по-прежнему торчали во все стороны. Лицо Джайлза, всегда напоминавшее Дейзи голодного волка, прорезали две вертикальные морщины. Но когда Джайлз улыбался, оно становилось веселым и добродушным.
– Как поживает большой белый босс, Анджела? – спросил он.
– Как всегда – весь в работе. Тянет время с воскресенья до пятницы в ожидании субботы, когда сможет снова обличить всех своих врагов. Знаешь, иногда мне кажется, что у Бена немедленно случился бы инфаркт, если бы, проснувшись в воскресенье утром в нашей спальне в Сассексе, он не увидел на столе свежего номера «Бастиона».
– Он по-прежнему читает каждое слово, прежде чем отправить номер в печать?
