Барбара Брэдфорд - Состоятельная женщина. Книга 2
В тот день, когда они с Джо и Эдвиной переехали в новый дом, Эмма испытала глубокое чувство безопасности и впервые за многие годы смогла расслабиться. В этом особняке, элегантном и уединенном, она, наконец, нашла надежное убежище, где была полностью защищена от всех Фарли и, в первую очередь, от Джеральда. Эмма невольно поежилась, вспомнив его неожиданное грубое вторжение в ее жизнь четыре года назад. Она до сих пор ясно видела перед собой тот отвратительный апрельский вечер и знала, что никогда его не забудет. Еще много месяцев спустя после визита Джеральда она жила в постоянном страхе.
Тогда Эмме потребовалось несколько недель, чтобы убедить Дэвида Каллински в нерушимости принятого ею решения. Наконец, он с грустью примирился с ним, и хотя они оставались партнерами и друзьями, Дэвид предусмотрительно старался ограничить их отношения исключительно деловым общением. Эмма сдерживала свои чувства и не обнаруживала их, надеясь, тем самым, со временем смягчить для него боль, вызванную ее отказом. А потом, расчетливо пустив в ход все известные и доведенные до совершенства женские уловки, Эмма начала кампанию, чтобы склонить Джо Лаудера к женитьбе на ней. Давно пылко влюбленный в нее, покоренный ее красотой и восхищенный ее чутьем в бизнесе и финансах, Джо был легкой добычей, которая сама охотно шла в расставленные для нее силки. По мере развития их дружественных отношений он становился смелее в своих ухаживаниях. Не встречая отпора, он месяц спустя, волнуясь, сделал ей предложение и был вне себя от радости, когда она ответила согласием. Бедняга Джо так и не понял, что им манипулировали и что он сам был объектом ухаживания.
В тот вечер, когда Джо сделал предложение и получил согласие, Эмма призналась Джо, что Эдвина была незаконнорожденной. Она со всей прямотой сообщила ему это, но хитроумно уклонилась от того, чтобы назвать имя отца ребенка. Она просто повторила для Джо ту историю, которую она придумала для Блэки О'Нила несколько лет назад. Джо, пораженный ее честностью, восхитился героизмом, с которым Эмма столько лет несла свою трудную ношу. Он заявил, что прошлое Эммы не интересует его, и это было правдой. Джо был так увлечен Эммой, что для него имело значение лишь одно – ее согласие взять его в мужья.
Эмма, не хотевшая начинать их брак с обмана относительно ребенка и своего собственного положения, тем не менее, хорошо понимала, что у нее нет иного выхода, как рассказать Джо почти всю правду. Он был раньше уверен, что она – вдова моряка по имени Уинстон Харт, и в таком случае, как бы она сумела представить ему своего брата, тоже моряка и с тем же именем, что и у не существующего мужа. По той же причине она была вынуждена рассказать через несколько недель после свадьбы ту же полуправду вначале Лауре, а потом и Дэвиду. Ни тот, ни другая не были сильно шокированы ее рассказом и с пониманием отнеслись к ее объяснениям.
Самым сложным для Эммы оказалось уладить отношения с братьями, Уинстоном и Фрэнком, которым требовалось как-то объяснить, откуда взялась у нее трехлетняя дочь, явно не имевшая никакого отношения к Джо. По-прежнему благоговевший перед ней Фрэнк не посмел произнести в ее адрес ни одного осуждающего слова. Зато Уинстон, превозносивший раньше Эмму, теперь разочаровался в ней, пришел в дикую ярость и не скупился на обвинения. Позже, слегка успокоившись, Уинстон убедил себя в том, что Эмма была совращена против своей воли и желания. Все грехи с нее были сняты, и ее образ в его глазах остался по-прежнему чистым и незапятнанным. Он поносил подонка, который обесчестил его невинную сестру в таких цветистых морских выражениях, что Эмма и Джо только изумлялись.
Принимая во внимание сообразительность своих братьев, Эмме пришлось для них изменить свою историю, введя в него некоего туманного джентльмена, с которым она якобы повстречалась в Лидсе. Она специально предупредила Джо о том, что не осмелилась рассказать братьям о парне из их деревни, соблазнившем ее. Если бы она сказала им правду, то, по ее словам, они могли вздумать призвать его к ответу и ославить ее тем самым на всю деревню. Джо, признав, что в ее словах есть здравый смысл, согласился стать ее союзником в этом деле. Эмма, вздохнула с облегчением. От нее, честной и правдивой по натуре, больше не требовалось сочинять сказки о своем прошлом.
„Да, Джо всегда был порядочным человеком, – подумала Эмма, вспоминая, как он настоял на том, чтобы удочерить Эдвину и дать ей свою фамилию. – И он любит Эдвину не меньше, если даже не больше своего собственного сына”.
По мере того, как волнующие воспоминания о прошлом проносились в голове Эммы, она испытывала стыд за свою озлобленность против Джо. „Он повел тогда себя как настоящий джентльмен и был очень великодушен ко мне, – упрекала себя Эмма. – Исполнять свои женские обязанности по отношению к нему и дарить ему свое тело – не столь уж высокая плата с моей стороны, если все взвесить беспристрастно. Правда, учитывая его безобразную похотливость в постели, это не так просто, но я должна сдерживаться”. Холодно рассудив все, Эмма решила, что она обязана проявлять больше теплоты и внимания к мужу в будущем.
Глава 38
На следующее утро Эмма раньше обычного появилась в конторе своего универсального магазина. Элегантно одетая в строгое черное платье с ниткой жемчуга на шее, в свою обычную „хартовскую униформу”, как шутливо называл ее наряд Джо, она внимательно изучала две толстенные бухгалтерские книги. Она была так поглощена аккуратными столбиками черных цифр на их широких страницах, что почти не замечала шума ни оживавшего магазина, ни уличного движения снаружи.
Внимание Эммы было приковано сейчас к балансу универмага, приобретенного ею во второй половине 1912 года, который она обновила и перестроила с помощью Блэки О'Нила и открыла с большой помпой в январе 1913-го.
Ее новый универмаг имел колоссальный успех в городе. Яркая, придуманная самой Эммой реклама встречала покупателей в дверях. Они приходили толпами, чтобы посудачить и покритиковать этот „базар”, неожиданно расцветший щедрыми экзотическими красками на месте чопорного универмага „Листер”, бывшего, возможно, самым консервативным во всем Лидсе, с которым вздумала тягаться какая-то парвеню, амбициозная молодая женщина со своими „новомодными затеями”. Но к своему удивлению, они были покорены очаровательной обстановкой и изысканностью, которыми был пропитан воздух всех торговых залов. Изумленные элегантными интерьерами, сияющими зеркалами, мягкими плюшевыми коврами, гармоничными световыми эффектами и специально ароматизированным воздухом, они оставались, чтобы побродить по магазину, обмениваясь восхищенными репликами и незаметно для себя втягивались в покупки, не подозревая о том, что изысканная и успокаивающая обстановка, побуждающая их тратить деньги, отражает внедренный Эммой новый, так называемый „психологический подход к торговле”, намного опережавший свое время.
