Джулия Ортолон - Влюбляясь в тебя
Сколько же времени прошло с тех пор, когда он тоже беззаботно резвился с друзьями на пляже? «Целые годы», – с отвращением подумал Чанс. С некоторых пор у него даже не хватало времени сделать пробежку вокруг плотины, виляя и увертываясь от велосипедистов, ныряльщиков в водолазных костюмах и незадачливых туристов с фотоаппаратами в руках.
Все дни он проводил в беготне и суете банковских коридоров, а по вечерам работал в гостинице. Рядом с Авророй.
Его мысли невольно снова обратились к ней.
Господи, помоги ему, ведь у него и правда большие неприятности. И он ума не приложит, как с этим быть. Каждый раз, когда он видит ее или только слышит ее голос, его влечет к ней неудержимо – обнять, ощутить тепло ее тела на своей груди, коснуться горячих губ и впитывать их обжигающую влагу, пока все тело не наполнится ею, пока сердце не насытится томительной близостью. Противостоять этому становится все труднее, и страсть превращается в пытку, а вовсе не остывает со временем вопреки его надеждам.
Чанс терялся в водовороте безумных образов, и голос Авроры далеким эхом прозвучал в его голове: «…жизнь была бы скучной, если бы мы иногда не поддавались соблазнам разве не так?»
Вихрь неподвластных ему мыслей уносил Чанса все дальше. Воспоминания смешивались с самыми безрассудными фантазиями, представляя причудливую картину его жизни с Авророй. Это было совсем не похоже на тот упорядоченный образ жизни, который он для себя составил. Но феерический хаос, окружавший ее всегда и везде, компенсировался счастьем каждое утро просыпаться рядом с ней. Открывать глаза и видеть ее улыбку, прикасаться губами к прохладному шелку ее кожи еще до того, как он успеет выпить свою первую чашку кофе. А по вечерам, закончив работу в банке, приходить в гостиницу, где она будет ждать его, чтобы заключить в объятия и поцеловать с такой страстью и любовью, с которой только она умеет чувствовать и жить.
Пошатнувшись, Чанс зажмурился и схватился за перила. Как просто было бы поддаться искушению и очертя голову броситься в объятия Авроры. На мгновение ему показалось, что он падает, летит вниз с балкона к горячему от жарких солнечных лучей тротуару.
В этот момент раздался звонок в дверь, и Чанс отскочил назад, выпустив перила. Он перевел дыхание – сердце билось, готовое выскочить из груди. Ему сейчас совсем не нужна была компания, однако он был рад любому способу отвлечься от непокорных мыслей.
– Тысяча чертей! Оливер Чанселлор! – Нежданный гость забарабанил в дверь кулаком. – Открывай же!
– Аврора! – Его пульс участился, когда он, встревоженный, бросился в прихожую. – Что случилось? Что-то не так?
Открыв дверь, Чанс не успел раскрыть рта от удивления, увидев перед собой разъяренное лицо Авроры, как она накинулась на него с кулаками:
– Негодяй! Подлец!
– Аврора! Что случилось?
– Я ненавижу тебя! – Она ударила его кулаком в грудь.
– Ай! Больно же!
– Прекрасно! Так тебе и надо! – Ее глаза наполнились слезами, голос дрожал. – Мне тоже было больно!
– О чем ты говоришь?
– Я только что узнала. – Она вытерла слезы рукой. – Пейдж мне все рассказала.
– Что она тебе рассказала?
– Что она… Что ты!.. Она беременна!
– Что?! – Еще один удар кулаком в грудь не причинил бы ему такой боли. – Пейдж беременна?!
– Можно подумать, что ты ничего не знал об этом, сукин ты сын! – Рори снова ударила его, но руки ее уже ослабли от слез. – Я только хочу знать, спал ли ты с ней еще до той ночи, когда мы с тобой были близки?
– Стоп! Подожди минуту. Не кипятись. – Чанс прижал ладони к вискам. – Кто тебе сказал, что Пейдж беременна?
– Она сама и сказала. Меньше часа назад.
Чанс закрыл глаза, массируя виски и пытаясь понять, что происходит. «У Пейдж будет ребенок?» Но родители убьют ее.
– А она сказала тебе, кто отец?
Аврора непонимающе посмотрела на него и снова взвилась:
– Ты с ума сошел? Конечно, ты, болван!
– Я?! – На миг он замер в замешательстве, и вдруг разразился истерическим хохотом. – Боюсь, что это невозможно. Если, конечно, Пейдж говорила не о своих планах на будущее.
– Что? – Аврора немного успокоилась и нахмурилась.
– Аврора. – Чанс облегченно улыбнулся, убедившись, что мир не рухнул и все в порядке. – Пейдж никак не могла забеременеть. У нас с ней никогда не было физической близости, и я сомневаюсь, что у нее есть кто-то другой.
– Но она же сказала… – Рори изумленно повела бровями. – По крайней мере я так поняла, что…
– Почему бы тебе не пройти, не присесть и не рассказать мне все по порядку.
Сбитая с толку, Рори позволила подвести себя к дивану и уселась на подушки. Чанс сел рядом.
– Ну, рассказывай, что произошло.
– Мы с Элли и Пейдж ездили в Хьюстон.
– Да, я знаю.
– Закончив с покупками, решили перекусить. И мы с Пейдж разговорились о разных вещах. Ну, главным образом о тебе. Она сказала, что ты должен на ней жениться. Именно гак и сказала: должен! А всем известно, что если люди так говорят, значит, причиной тому ребенок!
Чанс тряхнул головой:
– Но не в нашем случае.
– Тогда я ничего не понимаю. – Рори посмотрела на него, требуя ответа.
Он глубоко вздохнул, будто собираясь с силами. Как объяснить что-то, что было всегда, потому что просто не могло быть иначе?
– Мы с Пейдж выросли вместе и очень сблизились за все эти годы. К тому же наши мамы были близкими подругами, и поэтому я проводил много времени в ее доме, а она – в моем. Когда она подросла, мы везде бывали вместе, потому что нам было хорошо друг с другом. Ну, ты понимаешь, кино, школьные танцы и все такое. В один прекрасный день кто-то из наших родителей сказал: «Как было бы здорово, если бы Пейдж и Чанс поженились. Тогда бы мы стали не просто друзьями, а одной семьей». И со временем из мечты это превратилось в данность.
Рори хмуро смотрела на него.
– Значит, вы с Пейдж станете мужем и женой только потому, что вашим родителям захотелось породниться?
– Нет, вовсе не так. Это далеко не единственная причина. – «А вдруг она права?» От этой мысли у Чанса похолодела спина. Догадка, уже давно затаившаяся в уголке его разума, теперь обрушилась на него с невыносимой очевидностью. Жениться на Пейдж никогда не было его идеей. Ведь она всегда была для него другом, а вовсе не любимой девушкой. Вот почему, целуя ее, он чувствовал себя так неестественно – словно целовал сестру.
Когда Чанс понял это, ему показалось, будто его вытолкнули на поверхность из глубокой пещеры, в которой он так долго плутал, не находя выхода. Он тряхнул головой, словно сбрасывал с себя оковы, и освобожденно засмеялся.
– А знаешь что? Теперь все это просто не имеет значения.
