Шеррилин Кеньон - Любовник из фантазий
Афродита топнула ногой:
– Да кем ты себя возомнил? Я навлекла на себя гнев Зевса и рассорилась с мойрами, чтобы дать ему свободу. – Она так посмотрела на Приапа, словно ее тошнило от него. – Он же твой брат!
– Он был твоим, незаконнорожденным сыном, но никогда не был мне братом…
– Ах ты, ничтожество! – Афродита явно теряла терпение, и Грейс сжалась, ожидая, что сейчас произойдет что-то ужасное, но тут богиня взглянула на Юлиана и всхлипнула: – Ах, почему я сразу не защитила тебя от них! – Она опустилась на колени рядом с сыном. – Я бросила тебя одного, вместо того чтобы всегда быть рядом.
– Ладно, мать, перестань! – нетерпеливо воскликнул Приап, которому явно надоело слушать вопли Афродиты. – Все всем было известно с начала времен. Ты думаешь только о себе и о том, что мы должны сделать для тебя, и в отличие от Юлиана мы все научились принимать тебя такой, какая ты есть.
Нетрудно догадаться, что Афродите не понравились его слова; ее лицо сделалось словно высеченным из мрамора. Поднявшись на ноги, она с достоинством, которое можно ожидать только от богини, приподняла бровь и холодно посмотрела на Приапа.
– Так ты говоришь, честный бой? Что ж, давай сразимся по-честному. Танатос[10] еще не призвал душу Юлиана. Все, что мне нужно сделать, – это заставить его сердце биться.
И. тут же Грейс почувствовала, как тело Юлиана наполняется теплом.
Она молча наблюдала, как его охватывает золотое сияние, а страшная рана на боку затягивается. Его джинсы постепенно исчезли, а вместо них появились золотистые штаны и такая же обувь. Тело его покрылось золоченой броней, поверх которой появились кожаный мундир и красные одеяния; на запястья легли поручи из грубой кожи.
Лицо Юлиана приобрело розовой оттенок, и он, вздохнув, открыл глаза, посмотрел на Грейс и улыбнулся.
Грейс закусила губу. Счастье переполняло ее. Он жив!
– Какого дьявола? – зарычал Приап, не заметив, что в их компании появилась еще одна женщина: ее черные волосы блестели в приглушенном свете палатки. Она гневно посмотрела на Приапа.
– Верно сказала твоя мать, Приап, пора провести честный бой. На этот раз здесь не будет Александрии, чтобы отвлечь Юлиана и помешать ему отомстить.
– Афина, о чем ты говоришь? – удивилась Афродита.
– Приап специально подослал Александрию, чтобы она отвлекла Юлиана, а сам укрылся от его гнева в твоем храме.
Приап надменно вскинул голову и выпятил нижнюю губу.
– Ты вероломная дрянь, Афина, и ты всегда с ним нянчилась.
Афина рассмеялась:
– Никто с ним не нянчился, поэтому он и стал величайшим воином в истории Спарты. Сейчас он и задаст тебе трепку.
Тем временем Юлиан поднялся на ноги, и от беспощадного взгляда его глаз Грейс стало не по себе. Афродита встала между ним и Приапом.
– Я уже второй раз дарую тебе жизнь, Юлиан. Мне не удалось стать достойной матерью, так пусть хотя бы сейчас с тобой будут моя любовь и благословение. – Афродита презрительно посмотрела на Приапа. – А теперь пора разобраться с этим нытиком.
– Мама! – жалостливо заскулил Приап, но Юлиан уже двинулся к нему. И тут же Приап сделал выпад. По-видимому, он хотел застать брата врасплох, однако Юлиан двигался со скоростью и точностью, которая была бы немыслима для другого человека.
Афина подошла к Грейс и дотронулась до нежного шелка, который окутывал ее.
– Хороший шелк.
Грейс нахмурилась:
– Они дерутся, а вы обсуждаете мое платье?
– Поверь мне, у Приапа нет ни малейшего шанса. – Афина рассмеялась. – Я всегда умела подбирать полководцев.
Грейс повернулась к сражающимся как раз вовремя, чтобы увидеть, как Юлиан нанес отвлекающий удар щитом и затем всадил меч в грудь Приапа.
– Гнить тебе в Тартаре! – торжествующе выкрикнул он, и Приап рассыпался на тысячи искр.
Грейс подбежала к Юлиану, и он, отбросив меч, подхватил ее на руки.
– Ты жив! Слава Богу.
– По правде говоря, я тоже рад этому.
– Прости, Юлиан. – Афина вопросительно посмотрела на него. – Ты должен принять решение. Хочешь, чтобы я отправила тебя домой?
Юлиан посмотрел в глаза Грейс и улыбнулся.
– С некоторых пор я знаю только один дом. – Он наклонился и поцеловал Грейс в лоб. – Этот дом теперь здесь. Если, конечно, она согласится.
У нее едва не подкосились ноги; от счастья ей хотелось смеяться, хотелось крепче прижаться к нему.
– О, Юлиан! – воскликнула она с беспечностью, которой на самом деле не чувствовала. – Даже не знаю. Ты занимаешь так много места в постели, что с тобой по ночам тесновато. А эта ужасная обувь, которую ты вечно носишь! Да, еще снимай, пожалуйста, на ночь джинсы, они натирают мне бедра, когда ты прижимаешься во сне.
Юлиан рассмеялся:
– Не беспокойся. Я помню, что голым нравлюсь тебе больше. – Он взял ее лицо в ладони, но она увернулась.
– Кстати, это твои доспехи?
Он нахмурился:
– По крайней мере раньше были моими.
– И мы можем их оставить?
– Если хочешь. Но зачем?
– Понимаешь, – Грейс окинула взглядом его восхитительную фигуру, – в этом наряде ты просто неотразим.
Афина и Афродита дружно рассмеялись. Снова вспыхнул свет, и Грейс с Юлианом оказались в ее спальне.
– Постой – возмущенно воскликнула Грейс, – А где же доспехи?
В тот же миг они появились вместе со шлемом, мечом и щитом.
– Теперь довольна? – спросил Юлиан и притянул Грейс к себе.
– Я просто без ума от всего этого… и от тебя тоже.
Юлиан нежно поцеловал ее, и от этого поцелуя у Грейс закружилась голова. Больше она никогда не отпустит его.
В этот момент комната ярко осветилась.
– Кстати…
Юлиан накрыл их простыней и недовольно проворчал:
– Афина, ты так и будешь постоянно прерывать нас?
Афина ничуть не смутилась и, обогнув кровать, подошла ближе. В руках она держала большой золотой ларец.
– Понимаешь, я забыла кое-что.
– И что же? – спросили они хором.
Но Афина не успела ничего сказать, потому что вместе с новой вспышкой света рядом с ней появилась Афродита.
– Я сама.
Афина не споря передала ей ларец и исчезла, а Афродита подошла к кровати и, поставив ларец перед Юлианом, открыла его.
– Если ты решил остаться, то тебе понадобится несколько вещей: свидетельство о рождении, паспорт, вид на жительство… Здесь еще водительские права, но послушай моего совета – пусть лучше водит Грейс. Не обижайся, но водитель из тебя никакой. – Афродита вздохнула. – Что ж, наверное, это все. – Она закрыла ларец и протянула сыну. – Держи, потом все рассмотришь.
