Татьяна Веденская - Утро после «Happy End»
– Будешь отвечать?
– Даже не знаю, – задумалась она.
– Знаешь, мне кажется, что пора, – в панике попросила ее я. Почти что взмолилась. – А вдруг он больше не перезвонит.
– Ладно, спроси его по какому конкретно вопросу, – решилась Динка. – Будем вести диалог через секретарей.
– Алло! – рявкнула я, переключившись.
Петр Исмаилович был на месте.
– Да-да, – с готовностью подставил он уши.
– Вы не могли бы пояснить, по какому конкретно вы вопросу, – едко спросила я.
– Это довольно сложно сделать, потому что вопрос большой. Но вы можете передать вашей начальнице, что я звоню не по поводу наших с ней дел. Потому что у меня совершенно деловой вопрос, – выдал он тираду. Я перевела дыхание, брякнула: «Секундочку» – и снова включила песенку.
– Слушай, он говорит, что не по поводу ваших с ним дел. У него деловой вопрос.
– Вот скотина! – возмутилась Динка. – Он думает, что я с ним не говорю, опасаясь, что он потребует долг?
– Скотина, – кивнула я. – Переключать?
– Переключай! – махнула рукой она.
Далее, согласно договоренности, я бросилась к столу и принялась упоенно стучать по клавишам старой печатной машинки, изображая работу целого отдела. Еще местами я топала, что-то бормотала себе под нос и хлопала книгой. По-моему, у меня получалось неплохо. Мы с Динкой переглянулись, и с третьего гудка она подняла трубку второго аппарата.
– Петр Исмаилович! Какими судьбами! Да нет, я даже и не думала про долг. Я как раз собиралась на недельке позвонить и договориться об отдаче… что? Да, конечно, у меня все в полном порядке. Поговорить? Ну, говорите! Ах, встретиться! Ну, даже не знаю… завтра у меня общее собрание всех отделов, потом банк. Нет, послезавтра никак. Это ж четверг! По четвергам мы всегда делаем основные платежи. В пятницу? Ну, не знаю. Давайте так: я вам оставлю мой новый мобильный, а вы в пятницу мне перезвоните. Да, после двенадцати. Я как раз закончу планерку. Да, и мне было ОЧЕНЬ приятно! Ага! Будем!
– Ну, ты даешь, – охнула я.
Мой сынок изумленно таращился на нас из своего манежа. В процессе разговора он сладко спал, но когда я принялась озвучивать офисные шумы, от такого грохота он проснулся и заплакал.
– Даю! – кивнула Динка. – Интересно, что он скажет мне в пятницу.
– А чего ты ждешь? – поинтересовалась я.
– Чего я жду? Честно?
– Ну, мне, в общем, не надо, чтобы ты мне навешала лапшу на уши.
– Я хочу, чтобы он сделал мне предложение, от которого я не смогу отказаться. Я хочу вернуться на свое место, – вымолвила она. – А пока… пока я хочу выпить, сбросить стресс и расслабиться. Ты ведь понимаешь, что такой стресс весьма вреден и негативно скажется на карме.
– Ага, – расхохоталась я. – Зато если мы допьем наш коньяк – это нашу карму только облагородит.
– Во всяком случае, продезинфицирует, – ответила мне Динка.
Глава 7
Об умственных способностях
Иногда чтобы узнать будущее, вовсе нет нужды прибегать к дополнительным средствам. Таким, как гадание на кофейной гуще, расклады карт Таро или разгадывание символики Рун. Хотя, если вам нечем занять вечерок, если у вас есть парочка подходящих подруг и нет никакой культурной программы, гадания – способ быстро и качественно объединить ваши души в едином порыве. В порыве желания узнать, когда же наконец ваша жизнь преломится и превратится в вашу мечту. На худой конец, просто попить натурального свежесваренного кофе в хорошей компании. Но порой ответы на вопросы, которые ты даже не задавала, кроются в солнечных лучах, прорезавших небо, в радуге, в теплом летнем дождике. И в вас самих, когда вы всем своим существом чувствуете красоту и величественность жизни, окружающей вас. Когда глаза находят прекрасное, неповторимое в любом осколке стекла, случайно отразившем солнечного зайчика. Бывают в жизни моменты, когда с вами не произошло еще ничего особенного. Все вокруг объективно такое же, как и вчера, но вы… другая. Вы больше не считаете, что с вами обошлись хуже, чем с кем-то. Вам не кажется, что жизнь – это беспросветная скука дней, в которой нет перемен. И вообще, никакие перемены вам больше не нужны, потому что вдруг… вдруг все и так кажется таким прекрасным, что впору петь и плясать от счастья. Господи, я жива, я молода и здорова! Спасибо! У меня есть сын – самый лучший сын в мире! Спасибо Всевышнему за это! На дворе тепло, а за поворотом, я чувствую, что-то случится. Что-то прекрасное! Что-то удивительное, чего я никак не жду, о чем даже не мечтаю! И все, абсолютно все: мысли, чувства, даже походка – все с восклицательным знаком. И если вам знакомо то, о чем я говорю, то вы поймете, что меня коснулось предчувствие счастья. Тогда, именно в том начале лета, когда, казалось, ничего особенного не происходит, а Динка разыгрывает свою опасную, сомнительную партию, я была охвачена лихорадочным ощущением счастья, которое не пришпиливается к какому-то определенному факту типа чемодана денег или конкретному человеку, с которым связывается будущее семейное благополучие. Я была вся поглощена потоком счастья, которое существует само по себе, без каких бы то ни было логических объяснений. Можно было сказать, что я вдруг погрузилась в удивительное состояние, при котором мне нечего было желать, потому что моя душа наполнялась небывалым, совершенно не известным мне доселе восторгом. Я была счастлива.
– Я счастлива! Динка, я так счастлива! – клялась я ей, стуча себя кулаком в грудь.
– Н-да? С чего бы? – недоверчиво осматривала меня с головы до ног подруга. – Ты не заболела?
– Я совершенно здорова, но если хочешь, можешь принести мне банку варенья и корзину печенья! – радостно заверяла я ее.
Наконец и она заразилась моим буйным оптимизмом. Особенно после того, как в пятницу встретилась со своим Петрушей. То есть в пятницу, собственно, ничего не произошло, но по крайней мере Петруша вел себя именно так, как и хотела Динуля. Как и надеялась.
– Что он сказал? – возбужденно расспрашивала я Динку, когда она вернулась с этой судьбоносной встречи. – Он не обвинил тебя в шантаже?
– В шантаже? Ну ты, мать, даешь. А я-то тут при чем? Я вообще главбух большой фирмы, и мне не до него.
– И что?
– Ну… он попросил меня разобраться с налоговичкой, – хитро улыбнулась Динуля.
– А взамен… – продолжила я.
– А вот взамен он просто предложил простить мне долг.
– Просто? Но это же здорово! – захлопала я в ладоши.
– Ты считаешь? У меня, между прочим, еще два долга есть, если ты помнишь. И вся моя крутая работа располагается вот здесь, на нашем с тобой диване, – урезонила она меня.
Я загрустила:
– И что же ты будешь делать?
– Как что? Я ему сказала, что у меня совершенно нет времени, чтобы заниматься его проверками. Что мне проще отдать долг.
