Татьяна Белая - Арабская сказка
— Да, я тебя сам на части порву, паршивец! — вскричал отец. — Подписывай, я сказал! У вас с собой этот документ? — обратился он к Самиру.
— Естественно, — согласно кивнул тот, доставая бумагу. — Одна подпись, и мы исчезаем.
— А что это за текст на английском? — поинтересовался, явно поникший парень, глядя на бланк.
— Международный документ должен составляться с переводом, — объяснил Майкл. — Думаешь, в арабской стране, кто-то будет ломать голову над разбором русской кириллицы? Подписывай, не вякай.
С кислым выражением лица, парень поставил свою закорючку.
— Надеюсь, нам теперь не предстоит встреча с вами в суде? — с надеждой спросил Юрий Денисович, когда гости уже стояли возле выхода.
— Пока, да, — заверил его Самир. — Но, в дальнейшем, я посоветую дочери, таки, лишить Сергея прав на моих богатых наследников. Как бы, на старости лет, вашему сыночку не пришло в голову взыскать с них алименты на свое содержание. Честно говоря, меня поражает, если вы из единственного сына не смогли воспитать достойного мужчину и отца, можно ли вам доверить руководство таким огромным регионом, как Тюменская область? За сим, прощайте, — насмешливо помахал он рукой.
Домой Самир вернулся один. По выражению его лица, о результатах посещения семьи Попандопуло, можно было уже не спрашивать. Лиза и Катя поняли, что шейх пришел "со шитом". Но, тем не менее, дочь не удержалась, чтобы не высказать ему свои претензии:
— Скажи, а зачем ты с собой Майкла везде таскаешь? — спросила она у Самира.
— Ну, как тебе сказать? — недоуменно уставился он на девушку. — Для моральной поддержки, что ли. Он в курсе происходящего и по-русски понимает. Какие вопросы могут быть? Чем ты не довольна?
— А что хорошего? — фыркнула та. — Мне не нравится, что ты посвящаешь совершенно посторонних людей в наши семейные тайны. Уверен, что Михаил не поделится гнилой информацией с вашими сотрудниками в Дубае? И начнут твои подчиненные сплетничать у тебя за спиной. Злорадствовать и косточки нам всем перемывать.
— Катенька, — громко воскликнул Самир, — Майкл никогда на такое не решится. Он много лет живет в Эмиратах. Прекрасно знает наши законы. В мусульманской стране поднимать голос против вышестоящего руководителя, не принято. Если он насчет меня или членов моей семьи только заикнется, мне доложат в тот же миг. Шторма в компании не любят, побаиваются и завидуют.
— С чего бы это? — изумилась девушка.
— Никто понять не может, с какой стати иноверец сделал такую головокружительную карьеру, — усмехнулся отец. — Был никому не известным крючкотвором в офисе, и вдруг, оказался помощником самого хозяина. На непонятном никому языке мы с ним переговариваемся. Русского то люди не понимают. А потому, многие с радостью попытаются его "слить" мне.
— Так Майкл то не мусульманин. Родился в России, вырос в Америке. А русские, к твоему сведению, начальников априори не любят. Никогда не упустят случая насолить руководителю. Даже, если он ничего плохого не сделал. Вот так вот, — победоносно заключила она.
Самир с улыбкой глянул на дочь и ничего не ответил. Они с супругой направились в свою комнату, где он намеревался рассказать подробности посещения семейства Сергея. Выслушав мужа, она только покачала головой.
— Красиво ты их на лопатки уложил. Молодец, — прижалась Лиза к его плечу. — Да, я в тебе и не сомневалась.
— Не преувеличивай. Все оказалось проще, чем я думал. Этот парень — пустое место. А вот его отцу, есть, что терять. Для мэра негативный пиар перед выборами опасен.
— Неужели, ты действительно стал шумиху поднимать, если бы суд состоялся?
— Обязательно, даже не представляешь, какую волну бы поднял. Картина Айвазовского тихо отдыхает в стороне, — кивнул тот. — Знаешь, вот, ненавижу таких мажоров, как Сергей, — вздохнул Самир. — Раздражает меня эта "золотая" молодежь. Ну, запросил бы с меня 100–200 тысяч, я и напрягаться бы не стал. Отдал без вопросов. А то ведь миллион ему подай. Губа не дура.
— А что ты хотел? У нас дети олигархов и высокопоставленных чиновников, считай, вне Закона стоят. Им все можно. Они же не знают, что такое самим заработать.
— Собственно, — усмехнулся муж, — меня, в свое время, тоже можно было отнести к этой категории молодых.
— Как это?
— Нууу, так, — задумчиво протянул Самир. — Волей Аллаха, я родился шейхом. А это значит, даже, когда лежал ещё в пеленках или сидел на горшке, с принадлежащих мне по праву наследования нефтяных разработок, уже текли потоки прибыли на мой личный счет. По достижению совершеннолетия, я мог тратить деньги по своему усмотрению. На образование, на женитьбу, на что угодно. И сумма, должен тебе признаться, накопилась немалая. Мне бы до конца жизни хватило. А так же, моим детям, внукам и правнукам. И в обозримом будущем, эти нефтяные потоки не иссякнут. С каждым годом их размер только увеличивается.
Елизавета внимательно посмотрела на супруга. Встала и отошла к окну, вглядываясь вдаль. Чувствовалось, что женщину мучит, какой-то вопрос, который она боится задать мужу. Самир понял это и терпеливо ждал объяснений. Наконец, она решилась и присела к столику, на котором стоял её ноутбук.
— Тогда мне не совсем понятно, — сказала Лиза, включая компьютер, — для чего ты работаешь и расширяешь свой бизнес? Жил бы спокойно, если тебе денежка и так капает. Меня настораживает именно твоя принадлежность к клану шейхов, — задумчиво произнесла она, выискивая что-то на мониторе.
— Почему бизнес расширяю? — пожал тот плечами. — Да, потому, что я жадный, — возбужденно сказал он. — Только не до денег, а до ЖИЗНИ жаден. Не умею я сидеть, сложа руки, и просто плыть по течению, умиротворенно покачиваясь на волнах нефтедолларов. Хотя, многие шейхи именно так и делают, — Самир сжал кулаки и что-то тихо пробормотал по-арабски. — От безделья, мозг человека усыхает. Я люблю риск, люблю авантюру, если хочешь. Вкладываю деньги и в другие производства. Иногда балансирую на грани и даже проигрываю. Но, к счастью, могу себе это позволить. Я просто живу полноценной жизнью и получаю от этого удовольствие.
— Кстати, об удовольствии, — иронично хмыкнула Лиза. — Видишь ли, — продолжила она, двигая мышкой, — недавно на Ютубе мне попался на глаза ролик о неком арабском шейхе. Очень бы не хотелось, чтобы мой супруг оказался подобным чудовищем. Если честно, очень этого боюсь.
— Давай, показывай, что тебя напугало, — Самир подошел к женщине и уставился на монитор.
Лиза, наконец, нашла, что искала и пустила запись. Из компьютера лилась песня, то ли на арабском, то ли на турецком языке, в исполнении женщины. Рядом с исполнительницей сидел мужчина в темной дидшахе и ихраме. Ролик назывался "Арабскому шейху понравилась певица". Диван, на котором они сидели, сплошь был завален долларами. Сзади, шейху периодически передавали очередные огромные пачки купюр, и он разбрасывал их по сторонам. Певица продолжала петь, а кавалер осыпать её деньгами. В один момент шейху поднесли зажигалку, и он прикурил от купюры. Вдали мелькнула группа сидящих за столом мужчин, тоже в национальных арабских одеждах. Шейх млел от удовольствия. И все кругом тоже улыбались.
