Марина Полетика - За кулисами любви
А он молчал, гладил ее, как маленькую, по голове, наливал вино и подсовывал яблоки, разрезая каждое на четыре части и аккуратно убирая семечки, что почему-то до слез умиляло Вику. И опять молчал, кивал, смотрел внимательно. А что он должен был сказать? Что если найти подходящий кусок льда, то можно составить любое слово, и только «любовь» не сложить из льдинок никогда? Он знал, что Вика сама понимает это, и разговаривает сейчас не с ним, а с собой.
В середине ночи Вика вдруг так устала, что заснула на полуслове и принялась моститься спать прямо на кухне, на крохотном угловом диванчике, рядом с какой-то, кажется, андерсеновской балериной без одной руки. Андрей все же отвел ее в комнату, уложил на единственный диван и укрыл пледом.
– А ты? – уже засыпая, спросила Вика.
– Я в кресле, – махнул рукой Андрей. – Все равно не усну, мысли всякие…
– Знаешь что, Андрюша? – вдруг сев на диване, звонким и совершенно не сонным голосом сказала Вика. – Знаешь что? У меня скоро будут деньги. Много денег. И я хочу, чтобы у тебя был свой театр. Свой собственный. У тебя должна быть свобода, ты должен быть свободен, – она понимала, что повторяет одни и те же слова, но это от того, что волновалась и очень хотела его убедить. – Ты талантливый, ты не должен заниматься всякой чепухой. Ты согласишься? Согласишься, да?
– Театр из денег не построишь, – уклонился от ответа Андрей.
– Понимаешь, мне это очень надо, – сбивчиво принялась объяснять Вика. – Это будет и мой театр тоже. Я ведь тоже училась, и не хуже тебя!
– Конечно, не хуже, – примирительно пробормотал Андрей – кажется, он так и не принял всерьез ее слова. – Ты ложись, а завтра на трезвую голову обсудим, куда твои будущие деньги девать.
– Ты зря смеешься, я правду говорю, – не унималась Вика.
– Ну, раз правду, то назначим тебя директором, – согласился Андрей. – Хочешь быть директором кукольного театра? Из тебя получится отличный Карабас-Барабас! Вот и договорились, – кивнул Андрей и выключил свет.
Вика замерла в ожидании, кажется, и сердце перестало биться… Но Андрей осторожно пробрался к стоявшему у окна креслу и там, повозившись, затих. «Он не хочет делать ничего, о чем я завтра пожалела бы, – подумала Вика. – А может быть, ему важнее сейчас побыть наедине с собой, чем со мной. И даже то, что она лежит совсем рядом, то, что он влюблен в нее все эти годы – сегодня, в день премьеры, не имеет никакого значения». И это тоже было для Вики удивительным открытием.
«Ну ничего, ничего, – прошептала про себя Вика. – Будет и другая ночь, и новый день. И новая премьера. Теперь у нее появилась цель. Теперь она ничего не боится – ни мужа, ни того, что должно случиться, что уже, наверное, случилось – и что изменит ее жизнь. Ее и Андрея. Она не боится!»
Вечером того же дня Волкова освободили под залог – не зря хлопотали в прокуратуре и Китаев, и адвокаты. У ворот ИВС дежурили вездесущие журналисты. Валерий под прикрытием Китаева пробрался сквозь строй, бормоча одну и ту же фразу: «Все вопросы к моему адвокату!», забрался в китаевский джип и они укатили, оставив адвокатов заниматься пиаром.
– Где Вика? – первым делом спросил Валерий.
– Ни дома, ни в коттедже ее нет. Еще утром забрала вещи и уехала.
– Тогда домой, – решил Валерий.
Дома он долго мылся, оттирая едва ли не с кожей противный въевшийся запах. Брошенную кучей одежду оставил на усмотрение домработницы. В ближайшее время он сменит все, к чему прикасались чужие руки, – телефон, портмоне, ежедневник. Сувениры ему не нужны, такое не забывается.
И не прощается.
Китаев, неловко хозяйничая на чужой кухне («Она и мне чужая», – усмехнулся про себя Валерий), согрел чайник, сочинил бутерброды. На оставленную домработницей кастрюлю с чем-то непонятным в оранжевом соусе оба покосились, но решили не связываться. Такой разговор, который предстоял им, под суп – или что там? – не ведется. Только немного коньяка, чтобы быстрее заполнить теплом противную пустоту в желудке.
– То есть Вика не появлялась? – опять начал с главного вопроса Валерий.
– Да, похоже, у матери она – машина там, на платной стоянке, – откликнулся Китаев.
– А что с картой?
– Вот, – Китаев извлек из кармана крошечный квадратик и положил его на стол. – Машину осматривали, но не всерьез, потому что тебе, само собой, никто не поверил. В пепельницу не лазали. Версию с угоном проверяли, но следов взлома не нашли. Отпечатки пальцев только твои и шофера. Теперь по времени. Ты расстался с девицей…
– Где-то в десять пятнадцать, не позже.
– Звонок о ДТП поступил в «Скорую» в 22.45. То есть они могли взять твою машину сразу же, как ты встретился с женщиной, ее доставили на место в 22.30, плюс-минус пять минут. Видимо, ей вкололи какой-то наркотик, но когда будут проводить вскрытие – я не знаю.
– Надо, чтобы провели быстрее.
– Работаем… С Викой вы расстались в одиннадцать?
– Может, и позже.
– То есть этого времени вполне хватило, чтобы взять и вернуть машину, убив женщину, место ДТП – в километре от аэропорта. Что интересно – движения там почти нет, это же не основное шоссе, а дублер. Откуда там взяться свидетелям, да еще в ту же минуту, чтоб и марку машины, и номер в темноте разглядеть? В общем, работали профессионалы. И несколько человек. Как минимум трое: один сканирует сигнал и садится за руль, второй ведет тебя, третий занимается девушкой. Сколько бы их ни было в твоей машине, отпечатки стерли – значит, можно предположить, что они есть в картотеке.
– Там они, может, и есть – у нас их нет, – поморщился Валерий. – Молодцы ребята, грамотно сработали.
– Это да, – согласился Китаев. – Теперь вопрос: кто заказал. И зачем? Это ведь дорогие игрушки, в те пять тысяч баксов, что у женщины забрали, не уложишься.
– Если людей убивают, значит, это кому-нибудь нужно, – думая о чем-то своем, пробормотал Валерий.
– Ты о чем? – не понял Алексей.
– Плюнь. Шутка. Причем неудачная, – самокритично признал Валерий. – А насчет того, кто заказал… Ты ведь сам знаешь, наездов в последнее время не было, вроде все в порядке.
– Значит, что-то произошло за последние дни, что вызвало эти действия.
– А что? Из знаменательных событий только развод, – прикинул Валерий.
– Вот и я об этом, – Алексей смотрел внимательно. – Тебе не кажется странным, что все подвешено на ниточке твоего алиби, которое может подтвердить только Виктория? А она отказывается и исчезает. Если бы просто исчезла – значит, могли запугать, увезти, убить. Но она отказалась – якобы не хочет тебе навредить. Странная отговорка при сложившихся обстоятельствах. Вы нормально расстались?
– Да какое там. Вот, взгляни, – и Валерий протянул Алексею оставленные Викой документы.
