Арина Ларина - Сердце с перцем
– А вот мне мама только что рассказывала, что все мужики одинаковые, никакой разницы.
– У меня мамы рядом нет, я не в курсе. Но лучше уж верить собственной интуиции, чем чужой маме. А моя интуиция говорит: лучше любимый мужчина, чем муж неизвестного пола.
– У твоего любимого мужчины вроде жена есть, – напомнила Лера.
– А ты знаешь, – внезапно оживилась Юля, – по-моему, у них там не клеится что-то.
– Да уж. Судя по Светиной позиции, она Костю бросит. Но я не об этом. Я о том, что он-то ее любит. Наверное.
– Я за свое счастье намерена бороться! Если Светка его бросит, то любовь быстро закончится. Костя не настолько возвышенная и одухотворенная натура, чтобы всю жизнь сохнуть по этой королевне. Хочешь секрет?
– Еще один? – удивилась Лера.
– Я придумала, куда Светку сбагрить, – не обратила внимания на Лерину иронию Юля. – Пока она в тираж не вышла, мы ее за иностранца замуж выдадим. Лучше в Америку, чтобы подальше от Костика.
– Дурь какая-то, – честно сказала Лера. – А что, сама Света согласна?
– Не знаю. Я еще не спрашивала. Единственное, что я усвоила наверняка, что она не согласна жить на зарплату. Ей нужен муж с большими деньгами. Даже с очень большими.
– Ты как-то так за всех решила…
– Лерка, а нельзя в этой жизни сидеть квашней! Все блага мимо носа пронесут. Либо я что-то сама для себя сделаю, а заодно и для блага окружающих, либо все будем в одной калоше сидеть.
– А почему ты так уверена, что это будет на благо окружающих.
– Я не уверена. Но проверить-то стоит. По-моему, хуже, чем есть, уже не будет. Ты же сама слышала Светкино выступление! Разве можно с этой змеищей хорошего мужика оставлять. Хочет денег – найдем ей американского миллионера. Я даже готова признать, что она сносшибательная красавица, лишь бы ее кто-нибудь увез за синие моря, за высокие горы, с глаз долой. Согласна?
– Не знаю. Как-то это странно все. Нельзя так в чужую жизнь лезть и по полочкам там все раскладывать. Ты же по чужим шкафам не лазаешь.
– Лерка, не сбивай! Этот шкаф – мой! Кто-то должен побыть доброй феей и взять ответственность на себя. Хочешь, я и тебе заморского жениха подыщу? Я нашла дупло, где их пачками выдают.
– Не надо, – испугалась Лера. – Я уж как-нибудь сама. Без дупла.
– Как знаешь. Ладно, будут новости – позвоню.
Лера ничего не знала. Ей было так плохо и муторно, что хотелось впасть в спячку. Весенний авитаминоз лишал последних сил, а неопределенность добивала. Смешно, но ей все еще казалось, что в истории с Витей осталась неопределенность. Так всегда и случается, когда последнее слово не произнесено каждым из участников и точки над «i» не расставлены. Кажется, это называлось «синдромом незавершенного действия». Жизнелюбивая Крышкина именовала подобное состояние гормональной недостаточностью. Она всегда страдала от недосказанности, если очередной кавалер исчезал по-английски, не прощаясь. Ей непременно требовалось узнать: почему опять ушел? Как правило, это проходило, едва лишь на горизонте появлялся новый воздыхатель.
Брать пример с Крышкиной или каким-либо образом ориентироваться на ее сомнительный опыт Лере не хотелось. Но необъяснимая логика событий, которой, казалось, и не было вовсе, наводила на мысль, что ошибается как раз не чересчур легкомысленная подруга, а разумная и рассудительная Лерочка.
Накануне праздников Крышкина в очередной раз попыталась пособолезновать одинокой Лере, а заодно поживиться хоть какими-нибудь новостями. Сочувствовать просто так, без конкретных фактов, казалось ей неинтересным. Переживания были неполноценными, как пара серий из середины длинного сериала.
– Как личная жизнь? – Ольга сияла, словно пряжка дембеля, и явно жаждала то ли подробностей чужих трагедий, то ли встречного вопроса о своих достижениях.
– Никак, – попыталась отделаться от нее Лера.
– А завтра что?
– Завтра – Восьмое марта, – тема праздника была болезненной, и обсуждать ее не хотелось.
– Это-то ясно! – Крышкиной явно было чем поделиться. – Чем заниматься будешь?
– Вышивать. Крестиком.
– А мы на дачу едем.
– Поздравляю. С наступающим, Оль!
Если бы подруга вдруг сказала, что летит на выходные в Париж или даже просто идет в ресторан, Лера, наверное, расплакалась бы от жалости к себе и обиды. А так – месить грязь на семейном участке, греть озябшие руки у печки, умываться ледяной водой из какого-нибудь ржавого ведра и петь застольные песни времен бабушкиной молодости… Лучше уж поскучать дома. И не обидно совсем.
– Со Стасом поедем, – горделиво добавила Крышкина, любуясь произведенным эффектом.
– А Стас у нас кто? – нарочито недоуменно спросила Лера. Судя по имени, это однозначно был мужчина, а Восьмое марта достойнее проводить с любым, самым затрапезным кавалером, нежели в одиночестве. Вот почему у нее, умницы и красавицы, вместо кавалера дырка от бублика, а у Крышкиной – Стас? Хотя чему тут завидовать. Какая Крышкина, такой и кавалер – вряд ли Леру устроил бы такой гость на праздник. Да еще на даче! Дачу семейства Крышкиных Лерочка смутно помнила по блеклым фотографиям: странное барачное сооружение тоскливого цвета за трухлявым забором, чахлые деревца и огромное ребристое огородно-картофельное поле на горизонте.
– Да я же тебе рассказывала! – обрадовалась Ольга. – Это тот, который меня обрызгал, а потом вернулся.
– Надо же, долго он около тебя продержался, – с тщательно завуалированной завистью процедила Лерочка. Что ни говори, а когда на душе так отвратительно и пусто, порадоваться за ближнего нет никаких сил.
– У нас любовь! – Крышкина вздохнула аж с подвизгиванием и заторопилась домой.
И вот теперь Лера сидела на подоконнике и бездумно смотрела во двор. Словно сговорившись, народ, как назло, ходил исключительно попарно. Даже у мамы, недовольной жизнью, имелась пара в виде деревянного папы. И у Крышкиной был непонятный Стас и дачная романтика. А у нее, Лерочки, лишь грустные и отчасти гнусные воспоминания.
Праздник «удался». Особенно учитывая тот факт, что свадьба была назначена на первые числа марта. Несбывшиеся желания огорчают намного сильнее, чем отсутствие таковых. Не мечтал – не разочаровался.
Ночью Лера думала о машине времени. А что еще делать ночью одинокой, слегка выпившей барышне? Фантазировать на тему исправления собственных ошибок!
Удивительное дело: перебрав все мелочи и пережив еще раз встречу и расставание, Лера поняла, что ничего менять не хочет. Может быть, эта мимолетная любовь и стоила именно тех денег, которые у нее забрал вероломный жених? Да и вообще – разве можно измерить деньгами тот кусочек счастья, на который расщедрилась судьба? Могло ведь и вообще никакого не быть.
