Дж. Дж. МакЭвой - Сладкая красотка
— Лекарства…
— Нет!.. — никогда не кричать — один из многих уроков, которые я извлекла, находясь здесь. Сделав глубокий вдох, я повернулась к доктору лицом. — Я ненавижу лекарства. От них я чувствую себя так, будто не имею никакого контроля над телом. Но все равно принимаю их. Знаю, что я не сумасшедшая, но не из-за того, что принимаю лекарства. Я помню маму. Я не похожа на нее.
— У каждого человека шизофрения протекает по-разному…
— Я не безумна.
— Фелисити, наличие шизофрении совсем не означает, что ты безумна. Это означает, что ты больна. Без лекарств ты стала видеть Марка и Клео, как только покинула это учреждение. Ты помнишь, какую последнюю книгу прочла, когда была здесь? Ты принесла ее с собой и всегда держала при себе.
— Нет, я не помню, — мне просто хочется сбежать отсюда.
Он положил книгу на стол.
— Взгляни.
— Уильям Шекспир, — я замолчала, прежде чем произнесла вслух следующие два имени. — «Антоний и Клеопатра».
— Ты взяла двух персонажей из трагедии Шекспира и превратила их в своих лучших друзей. Не думаешь, что важно понять, почему?
— Нет, потому что они не существуют, — сказала я, как раз наблюдая за тем, как Марк взял книгу с полки позади доктора Батлера.
— Марк Энтони — крутое имя. Кроме того, он всем известен, я мог бы легко стать Марко Антонио. Ты слышишь, Vivir Mi Vida. Это придает мне крутости, — сказал Марк, пританцовывая сальсу рядом с доктором Батлером. (Примеч. Марк Энтони (настоящее имя Марко Антонио Муньис Руис) — музыкант, популярный певец стиля «сальса», композитор, актер. Популярен как в странах Латинской Америки, так и за их пределами, бывший муж певицы и актрисы Дженнифер Лопес. Vivir Mi Vida (в пер. с исп. — Живи своей жизнью) — его популярный хит).
— Тогда могу я быть Дженнифер Лопес? — рассмеялась Клео, присоединяясь к нему. — Самая лучшая Клеопатра — это Элизабет Тейлор. (Примеч. отсылка к фильму «Клеопатра» 1963 года. Картина повествует о событиях 48—30 годов до н.э., рассказывая историю жизни и смерти Клеопатры, ее отношений с Юлием Цезарем и Марком Антонием).
— Я подумал о том же, — Марк крутанул ее и притянул в свои объятия.
— Фелисити?
— Да? — я перевела взгляд на доктора.
Он обернулся.
— На чем ты сосредоточилась?
— Ни на чем. Я увидела книгу, и подумала, что она понравилась бы Тео, и размышления о нем отчасти погрузили меня в другое пространство, — солгала я с улыбкой на лице. Когда я впервые приехала сюда, то хотела поправиться и прийти в себя, но никто не слушал меня, и я вспомнила, почему ненавидела это место, когда была моложе. Здесь я чувствую себя никем. Я следую их правилам, принимаю лекарства, но все равно вижу Марка и Клео, теперь даже чаще, чем когда-либо. Но если я расскажу им, они не позволят мне уехать отсюда.
Это место не для меня. Я хочу вернуться домой.
— Почему бы нам не поговорить о мистере Дарси?
— Я не хочу разговаривать с вами о нем, — вздохнула я, обняв себя руками. Я стараюсь не думать о Тео, потому что от этого чувствую себя ужасно.
За последние две недели, проведенные здесь, я поняла кое-что важное. Я влюбилась в Теодора Дарси. Знаю это, поскольку все мои мысли лишь о нем. Не хочу ничего менять, потому что это привело меня прямо к нему. Тео знает, как рассмешить меня. Он знает обо мне все и принял это. Впервые за долгое время я почувствовала себя в безопасности, даже когда мой мир разрушился. Второе, что я осознала — теперь еще больше, чем когда-либо — я недостаточно хороша для него. Но мне искренне хочется подходить ему. Я боюсь, что чем больше времени нахожусь здесь, тем меньше он помнит меня и желает заботиться обо мне.
— Ты не хочешь разговаривать о Марке и Клео, о мистере Дарси и о том, что пишешь в своих записях. Фелисити, ты же знаешь, что я хочу помочь тебе, да?
Нет, все совсем не так. Никто из них не стремится помочь. Они хотят оставить нас здесь навсегда. Если бы мы, пациенты, не говорили то, что они считают «правильным», тогда нам пришлось бы намного дольше наблюдаться здесь, принимать более сильные лекарства и проходить долгие психологические сеансы. Фокус заключается в том, что не существует правильного ответа.
— Вы помогли мне, доктор Батлер. Я принимаю лекарства. Не верю, что Марк и Клео были когда-либо настоящими. Я помню, что произошло на самом деле. Я гораздо в лучшем состоянии, чем две недели назад.
— Пока ты не говоришь ему, что все еще видишь нас, ты будешь в порядке, — сказала Клео, облокотившись на стул доктора.
— Фелисити, кажется, что тебе трудно сосредоточиться сегодня.
— Сегодня мне больше докучают, чем в другие дни, — я пожала плечами.
— Ты не можешь постоянно убегать от своих проблем, — сказал доктор Батлер.
— Я не убегаю!
— Не кричи, Фелисити, — сурово сказал Марк.
— Я не кричу!
— Никто и не говорил этого, — ответил доктор Батлер, и Марк покачал головой.
— Ты уже раскрыла наше существование? Черт побери, Фелисити.
Обхватив голову руками, я вдохнула.
— Простите. Я подразумевала, что не пытаюсь кричать. Я просто устала, ладно? И эта терапия не помогает мне. Возможно, она помогла бы мне чуть раньше, когда я думала, что кого-то убила, но теперь, когда знаю, что не… знаю, что мне просто необходимо лекарство, я буду в порядке.
— Фелисити, я хочу посоветовать тебе продлить пребывание…
— Нет! — я встала. — Я хочу вернуться домой.
— Ты не готова…
— Кто сказал? Вы? Уверена, что если остановите кого угодно на улице, то у них тоже имеются проблемы, о которых они не хотят говорить…
— Ты сама вернулась к нам, Фелисити.
— Да, и это было ошибкой, — я направилась к двери, однако две медсестры уже поджидали меня там. — Я выписываюсь.
— У нас есть еще двадцать четыре часа по договору, подписанным тобой, Фелисити. Мы не можем…
— Я хочу уйти! — снова закричала я.
— Фелисити, пожалуйста, успокойся!
— Я спокойна!
Они не поверили мне. Схватили меня за руки, и кто-то ввел в мою вену только одному Богу известно что.
— Прекратите… я не сумасшедшая.
— Мы согласны, — сказали Марк и Клео, когда мои веки начали закрываться.
ТеоКогда я сел в самолет, последнее, кого я ожидал увидеть, это своих приемных родителей, удобно расположившихся в креслах, пока стюардесса вручала им бокалы с вином.
— Теодор, милый, ты успел.
— Сложно опоздать на самолет, который ожидает меня. Вопрос в том, почему вы оба здесь? Я думал, в честь Дня независимости вы останетесь в Хэмптонс на выходные, — я сел напротив них.
— Мы так и планировали, но затем подумали, что будет лучше провести время с семьей. Честно говоря, когда в последний раз мы встречали праздники все вместе? — усмехнулась Лорелей, вытащив телефон. — Я позвонила твоей секретарше, и она сказала, что твои выходные свободны, поэтому…
