Нора Робертс - Прилив
Но сегодня она выглядела… Он не находил слов. Она вся сияла: кожа, волосы, глаза. Он сразу почувствовал себя неуклюжим, недостойным ее. Он хотел поцеловать ее, чтобы убедиться в ее реальности, и боялся прикоснуться к ней.
Когда Грейс открыла дверь, Этан отступил, робко взял ее протянутую руку.
— Ты выглядишь совсем другой.
Грейс улыбнулась. Да, не очень романтично.
— Я старалась.
Она захлопнула за собой дверь, и Этан повел ее к пикапу, до смерти сожалея, что не взял материнский «Корвет».
— Грузовик не подходит этому платью.
— Он подходит мне. — Грейс аккуратно подобрала юбку. — Этан, может, я и выгляжу иначе, но я та же самая.
Она удобно устроилась на сиденье предвкушая самый прекрасный вечер в своей жизни.
Когда они приехали в Принцесс-Анн, солнце еще стояло довольно высоко. Выбранный Этаном ресторан занимал первый этаж старинного дома. Реставраторы сохранили парящие потолки и высокие узкие окна. На столах, покрытых льняными белоснежными скатертями, ждали заката незажженные свечи, по залу сновали официанты в черных пиджаках и бабочках. Посетители разговаривали приглушенными голосами, как в церкви. И в этой тишине звонко цокали каблучки Грейс, когда метрдотель вел их к заказанному столику.
Она хотела запомнить каждую деталь. Маленький столик, уютно поставленный у окна, морской пейзаж на стене за спиной Этана. Дружелюбные искорки в глазах официанта, когда он предложил им меню.
Но больше всего она хотела запомнить Этана. Его спокойную улыбку, его ласковые глаза, то, как его пальцы касались ее пальцев.
— Ты хочешь вина? — спросил он. Вино, свечи, цветы.
— Да, с удовольствием.
Этан открыл и внимательно изучил карту вин. Он знал, что Грейс предпочитает белое, и одно-два названия показались знакомыми. Филип всегда держал в холодильнике пару бутылок, хотя один Бог знает, зачем здравомыслящему человеку платить за выпивку столько денег.
Искренне благодарный за то, что вина пронумерованы и не придется произносить название по-французски, Этан сделал заказ и с удовлетворением заметил, что его выбор одобрен официантом.
— Проголодалась?
— Немного, — ответила Грейс, размышляя, сможет ли проглотить хоть одну крошку. — Так чудесно просто сидеть здесь с тобой.
— Я должен был раньше додуматься.
— Все нормально. У нас так мало времени на развлечения.
— Можем выкраивать иногда пару, часов. — И не так уж все это страшно, понял он. Совсем неплохо носить галстук, ужинать в шикарном ресторане, когда напротив сидит Грейс. — Ты выглядишь отдохнувшей.
— Отдохнувшей? — Она рассмеялась, и он неуверенно улыбнулся в ответ. Ее пальцы ласково сжали его руку. — О, Этан, я тебя обожаю.
Когда солнце подкатилось почти к самому горизонту, на столах зажгли свечи. Вино было превосходным, еда действительно великолепно приготовлена и красиво оформлена. Этан рассказывал о том, как продвигается постройка яхты, и о новом контракте, с блеском заключенном Филипом.
— Как чудесно. Трудно поверить, что вы начали дело только весной.
— Я давно мечтал об этом. Продумывал все детали.
— «Естественно, — подумала Грейс. — Это в его характере».
— И ты воплотил свою мечту в жизнь. У вас все получается. Я много раз хотела заглянуть на вашу верфь.
— Почему же не заглянула?
— Раньше… Я ужасно нервничала, если слишком часто видела тебя. — Как же приятно говорить ему это, смотреть, как меняется выражение его глаз, когда он слышит ее слова. — Я боялась, что ты поймешь мой чувства… как мне хочется коснуться тебя, как хочется, чтобы ты касался меня.
Его взгляд стал именно таким, как ей хотелось. Глаза засверкали, стали бездонными.
— Я приказывал себе держаться от тебя подальше, — признался он.
— Я рада, что ты перестал выполнять этот приказ.
— Я тоже. — Он поднес ее руку к своим губам. Поцеловал, может, заглянешь на днях на верфь, и я буду смотреть на тебя…
Она подняла голову:
— Может быть, загляну.
— Ты могла бы заглянуть днем и… — Его большой палец лениво путешествовал по суставам ее пальцев, оставляя за собой теплый след, — принесла бы жареных цыплят.
Как давно она не смеялась так беспечно!
— Теперь я понимаю, почему тебя тянет ко мне.
— Да. Цыплята перевесили чашу весов. Красивое личико, глаза морской богини, длинные ноги, мелодичный смех — это все ерунда для настоящего мужчины. Но стоит прибавить сковородку жареных цыплят, и — щелк! — оказывается, ты чертовски богат.
Польщенная, восхищенная Грейс покачала головой:
— Даже не подозревала, что ты поэт.
Этан взглянул на ее лицо и впервые в жизни пожалел, что не умеет слагать оды.
— Тебе нужна поэзия, Грейс?
— Мне нужен ты, Этан. Такой, какой ты есть. — С довольным вздохом Грейс обвела взглядом зал ресторана. — И если иногда выпадет такой вечер, как сегодняшний… — она взглянула на него и улыбнулась, — доказывается, ты чертовски богата.
— Похоже, я не зря старался, но я счастлив где угодно, если ты рядом.
— Давным-давно — мне кажется, что это было давным-давно, — я мечтала о любви. Представляла, как все будет. Но реальность оказалась гораздо лучше фантазий, Этан.
— Я хочу, чтобы ты была счастлива.
— Невозможно быть счастливее. Мне пришлось бы раздвоиться, чтобы впитать больше счастья. — Она наклонилась к нему. — И тогда тебе пришлось бы справляться с двумя Грейс.
— Мне нужна только одна. Не хочешь пройтись?
— Ее душа воспарила до небес. Неужели сейчас?
— Да. Очень хочу.
Когда они вышли на тихую улицу, дома и деревья отбрасывали длинные тени в последних солнечных лучах; Темнеющее небо дрожало в знойной дымке. Из-за легкого облачка выплыла луна. «Неполная, всего лишь три четверти, — заметила Грейс, — но это не имеет значения». Зажглись уличные фонари. Этан остановился на границе света и тени, обнял ее и поцеловал долгим нежным поцелуем, чувствуя, как дрожит ее тело.
— Я люблю тебя, Грейс, — сказал он, надеясь успокоить ее… и себя.
Ей казалось, что сердце подпрыгнуло к горлу. Она задохнулась. Звезды, замерцавшие над головой, как крохотные бриллианты, ослепили ее.
— Я люблю тебя, Этан, — прошептала она, закрыла глаза и замерла в счастливом предвкушении.
— Нам пора возвращаться.
Не этих, слов она ждала. Ее глаза распахнулись, изумленные, обиженные.
— Да, ты прав.
«Какая же я глупая, — подумала Грейс, когда они шли к пикапу. — Такой осторожный, такой основательный мужчина, как Этан, не станет делать предложение на улице. Он подождет, пока мы не вернемся домой и уложим Обри, пока Джулия не уйдет к себе».
