Маша Царева - Силиконовые горы
– Посмотри на себя, выглядишь на сорок, – Галочка привычно пыталась вразумить упрямую Блондинку, – синяки под глазами, щеки ввалились.
– Про щеки – это хорошо, – улыбалась Маруся, – а то я собиралась удалить коренные зубы, чтобы были ямочки.
– Остановись! Ты уже сделала нос и губы, ну что тебе еще надо?
– Глаза и подбородок, – бесхитростно призналась Блондинка, – самое дорогое. По моим расчетам, года через три смогу сделать сразу и то, и то.
– Тебе будет тридцать.
– Самый шоколад.
– Подумай, на что ты потратила молодость? Опомнись, пока не поздно. Поехали лучше с нами в Италию.
– Не могу, – вздохнула Маруся.
– Ты же ни разу не была за границей, дурочка!
– Ну и что? Вот через три года и съезжу. Работать я привыкла много, деньги будут.
– Три года в Москве, – ужаснулась Галина, которая привыкла садиться в самолет так часто, как иные садятся в электричку, – ты ненормальная.
Три года пролетели как один день – для Галочки, каждый день которой был наполнен сотней значительных событий. Вот что она успела сделать: родить дочек-близняшек, купить кабриолет, стать блондинкой, открыть свой косметический салон, разбить кабриолет, завести любовника-американца, сняться в рекламе фруктового сока, написать дамский роман, развестись с посольским мужем, закрыть косметический салон, переехать с дочками в Нью-Йорк к любовнику и устроиться на работу в крупнейшее информационное агентство.
Для Маруси, жизнь которой состояла из монотонного написания статей, время тянулось по-черепашьи. Иногда ей казалось, что вот-вот – и она взорвется, не выдержит, взвоет от тоски. Слишком большая нагрузка. Слишком рано звонит будильник. Слишком много ответственности на ее хрупких плечах. Слишком нужны деньги. Слишком давно не было секса.
Маруся почему-то перестала нравиться мужчинам – несмотря на новые губы и нос. А ведь были времена, когда большинству из них она казалась хорошенькой. Например, когда ей было семнадцать лет… Впрочем, у Маруси не было времени заострять внимание на таких мелочах. Впереди финишным флагом маячила Великая Цель, и до нее уже было рукой подать.
Когда Галочка переехала в Нью-Йорк, в жизни Маруси не осталось ни одной отдушины. Раньше ее хоть иногда силой вытаскивали на вечеринку или в театр. Раньше кто-то звонил ей, интересовался ее делами, ныл, что ей пора купить новые туфли и полюбить мужчину, подстегивал, куда-то звал. Нет, Галочка ее не бросила, но теперь состояла всего лишь из жизнерадостного голоса в телефонной трубке – это было совсем не то. Вокруг вечно занятой Маруси образовался ледяной вакуум – ни любовников, ни друзей.
Зато на последнюю операцию ей удалось накопить не за три года, как она планировала, а за два с половиной.
Ей просто не могло не повезти. Хирург постарался на славу, и Блондинка наконец-то получила лицо, которого, по ее собственному мнению, заслуживала. Теперь она выглядела как кинозвезда на фотографиях. Но у ее новой красоты отчего-то не прибавилось поклонников – может быть, все дело в отсутствии блеска в глазах и несмываемой печати многолетней усталости?
И вот в день своего тридцатилетия Маруся вдруг поняла, что ей больше не о чем мечтать. Теперь она может расслабиться и зажить по-человечески. Вкусить все те удовольствия, которые столько лет откладывала на потом. Выбросить тетрадку «Моя личная бухгалтерия» и тратить деньги на туфли и духи. Съездить к Галочке в Нью-Йорк, каждый день обедать в кафе, покупать дорогую косметику и завести личного фитнес-тренера.
В первый раз в жизни Блондинка отправилась в магазин с твердым намерением потратить все имеющиеся деньги без остатка. Выбрала ГУМ – атмосфера торжественных дворцовых анфилад показалась ей наиболее подходящей для финального перевоплощения. Магазинчики mass market, в которых отовариваются студентки, начитавшиеся журнала Glamour, Маруся миновала с гордо поднятой головой. Путь ее лежал в дорогие бутики, названия которых она вроде бы когда-то слышала от неуемной Галочки.
– Вам чем-нибудь помочь? – продавщица, похожая на участницу конкурса «Мисс мира», обратила к ней профессионально лукавую улыбку. – Что вам нужно?
– Мне? – растерялась Маруся. – Вообще-то все…
Сопровождаемая недоверчивым взглядом продавщицы она переходила от полки к полке и хватала все, что под руку подвернется. Платье? Замечательно, у нее нет ни одного – джинсы куда практичнее. Блуза с воротником, как у пажа?
Отлично, в роковой женщине должна быть стилевая изюминка. Туфли из кожи змеи? Что может быть лучше! На ценники Блондинка даже не смотрела – какая разница?
Зрелище: нервная худышка с запавшими от хронического недосыпа глазами, мечущаяся по магазину и сгребающая тощими ручонками эксклюзивные наряды, привлекало к себе все больше внимания. Маруся и не заметила, что за представлением наблюдает весь магазин – и продавщицы, и редкие покупательницы, и плечистый охранник с подозрительным цепким взглядом. В какой-то момент Маруся, в экстазе не замечающая никого вокруг, налетела на прехорошенькую блондинистую девушку, задумчиво вертящую в руках пятисотдолларовый пиджачок.
Она выдавила извиняющуюся улыбку, но Молодая Блондинка, по всей видимости, в то утро встала не с той ноги.
– Куда прешь, вешалка старая, – толкнув ее острым плечиком, процедила она.
Марусины руки безвольно разжались. Она хотела сказать в ответ что-то обидное и надменное, но почему-то не смогла выдавить ни звука. К ней, как по команде, бросились две продавщицы. Одна из них, суетливо озираясь в сторону подсобки, принялась поднимать с пола уроненные Марусей вещи. А другая, недобро сощурив глаза, решила ее пристыдить:
– Что же вы, женщина, себе позволяете? Да в нашем магазине одни трусики стоят больше, чем ночь с такой, как вы! Если не можете себе позволить носить приличные вещи, – в этом месте продавщица нагло покосилась на старенькие Марусины джинсы, – так и отоваривайтесь на рынке, а к нам не ходите больше.
И снова Бедная Блондинка не смогла подобрать уместных ответных слов. Да что же с ней такое происходит? Профессиональная журналистка, умница, а теперь вот еще и красавица, вживающаяся в неведомый образ роковой женщины. И не может дать отпор каким-то жалким простушкам.
Неожиданно она поймала в одном из магазинных зеркал собственный затравленный взгляд. Маруся не сразу поняла, что немолодая женщина с серой кожей и неаккуратным пучком пегих волос – это она и есть. Нет, она вовсе не была похожа на кинозвезду, на красивую (или хотя бы просто хорошенькую) женщину. Может быть, черты ее лица и были правильными. Только вот на сухой неухоженной коже каждая морщинка смотрелась четкой трещинкой. И уголки коллагеновых губ уныло поникли, и возле носа залегли две скорбные складочки, и привычка озабоченно хмурить брови сыграла с ее внешностью зловещую роль.
