Катерина - Сандра Бушар
Эпилог
Заглушив двигатель автомобиля во дворе дома, я тяжело вздохнула и устало откинулась на сидение, прикрывая сонные глаза. День выдался на редкость утомительным и длинным! Дети тайком наелись сладостей, а после всю ночь сами не спали и нам с мужем не давали. И это при том, что в семь утра мне уже следовало выезжать в столицу на экзамен по высшей математике, самый сложный и тяжело усваиваемый предмет. Но все же собравшись каким-то неведомым чудом, я успешно сдала его в числе первых и отправилась в торговый центр, в поисках подарков. Задача оказалась не из легких. Особенно учитывая, что праздника никакого не намечалось. После чего, накупив всевозможных деликатесов, я все же отправилась домой.
Осторожно открыв дверь, я медленно прошла в гостиную. Там, на диване перед телевизором без задних ног спал Семен, пока четырехлетняя Тося сидела у него на груди. В ее крохотных маленьких пальчиках была зажата моя помада, которую я по глупости забыла утром перед зеркалом в прихожей. Дочка давно на нее глаз положила.
– Вот ведь хитрюга… – тихо шепнула себе под нос. – Дорвалась-таки до нее!
Пока Тося уверенно вырисовывала узоры на лице у отца, трехлетний Петя с умным деловым видом переключал каналы на телевизоре. Особенно его привлекло политическое шоу, где ведущие громко кричали и ругались. На этом ребенок и остановился.
– Уморили папу, – подала голос я, обращая на себя внимание маленьких сорванцов. – Не стыдно?
От моего голоса Семен испуганно проснулся, подорвался с дивана прямо с Тосей на руках. В солнечном свете я увидела, что та тоже была вся разрисованная красной помадой.
– Заснул, нянь? – рассмеялась я, глядя на то, как муж испуганно осматривает разукрашенную дочь. – А они тем временем…
– Это кровь? – похолодевшим от страха голосом прошептал Семен. Его глаза после сна еще казались мутными и дезориентированными. Нервно проведя пальцем по лицу ребенка, он пытался понять по консистенции. Но за время помада уже успела засохнуть, и такой метод определения ничего не дал.
– Папочка, – воскликнула Тося, – это замазывалка! Теперь я красивая и ты тоже. Почти, как мама!
Семен, держащий девочку на руках, медленно перевел черный взгляд на меня:
– И я тоже… красивый, как она?
Не сдерживая эмоций, я вовсю хохотала. Стирая слезы из глаз, согласно закивала:
– Ты еще красивее. Поверь!
С тяжелым вздохом муж вернул ребенка обратно на пол и торжественно объявил, мол сейчас начнутся умывания. Скользнув по мне изучающим взглядом, Семен улыбнулся:
– Даже спрашивать не хочу. Знаю, что лучше всех сдала. Ты умница, Катюш.
Достав из сумочки зачетку, я покрутила ею перед мужчиной и завизжала от радости:
– Еще один курс магистратуры и все, свобода! Самое главное в третий раз не забеременеть и перестать метаться с заочки на очку.
– Ничего не обещаю, – встав с места, Семен за долю секунды оказался рядом. Его теплые руки мягко обвили талию, а губы нежно уперлись в щеку. – Сдалась тебе эта магистратура. Ты кофейней занимаешься, и картины на заказ рисуешь, и за детьми смотришь… Когда жить?
– Не картины, а пока только одну картину, – напомнила ему я. В декрете оказалось очень скучно, пришлось вспоминать свои давние хобби. Выходило неплохо, и уже вскоре я написала портрет нашей семьи. Его увидел друг Семена и заказал подарок своей жене на годовщину. – И вообще, я ведь все успеваю!
– Успеваешь, Катюш. Не спорю, – согласно кивнул любимый мужчина, нежно сжимая мои щеки горячими ладонями. – Только все равно… – Вдруг взгляд Семена упал мне за спину, оценивая гору пакетов. – Ты опять играешь роль грузчика? Мне это не нравится. Мы ведь обсуждали.
– Брось! В машину на тележке докатила, а в дом три шага идти, – не желая видеть в глазах Семена злость и обиду, я быстро юркнула к нужному пакетику и протянула ему упакованный подарочек. – Мне утром деньги за картину перевели. Гуляем за мой счет!
Пока Семен задумчиво оценивал презент, отнекиваясь, мол ничего не надо, я вручила сюрпризы скачущим вокруг радостным детям.
– Набор юного визажиста?! – читая букву за буквой, Тося сверкала все ярче, а после и вовсе завизжала так, что брату пришлось зажать уши, жмурясь. – Спасибо, мамочка! Спасибо!
– Бабочкарий?! – сын удивленно рассматривал коробку и с выпученными глазами уставился на меня, когда сестра помогла прочесть надпись с коробки. – Мама, ты откуда узнала?
Я лишь пожала плечами, радуясь счастью детей. «Как это «откуда»? – подумала я про себя. – Ведь мама всегда знает своих детей. Особенно когда проводит с ними все свое время».
Затаив дыхание, я медленно повернулась к Семену. Он, по моим расчетам, уже должен был разобраться с упаковкой.
– Это… – мужчина задумчиво вертел в руках ткань. С таким видом, словно пытаясь разгадать загадку. – Это плавки?
– Парные. Тебе и мне, – медленно подойдя к мужу, я нежно поцеловала его в губы и хитро шепнула на ухо: – Может, сплаваем вечером на другой берег реки?
Когда я отстранилась, на меня смотрели пылающие огненной страстью глаза. Бросило в жар, стало нечем дышать, а низ живота стянуло тугим спазмом.
– Обязательно сплаваем, любимая, – коварно пообещал мне тот хриплым мягким басом, от которого мозг превращался в розовое нечто. – Только потом за второй курс магистратуры ничего не обещаю.
Обмахивая себя ладонью, я повернулась к детям, желая поскорее вернуть самообладание.
– Кто поможет маме с папой отнести пакеты с продуктами на кухню? – предложила я, прекрасно зная, как они это обожают. – А потом, после умывания, можем вместе приготовить ужин. Кто «за»?
– Я, – воскликнула Тося, пулей бросившись в ванну смывать с себя боевой раскрас. Семен со страдальческим видом последовал за дочерью.
– Пойдем помогать! – деловито заявил Петя, а после выбрал самую тяжелую сумку и пытался тащить ее один. Естественно, я помогла. За что мы оба потом получили от папы нагоняй.
Вечером, ужиная в семейном кругу, я наблюдала, как мои маленькие кучерявые дети с аппетитом уплетают отбивные с толченой картошкой, и внутри разливалось приятное тепло. Ладонь мужа ласково поглаживала мое колено под столом, пока губы нежно
