С тобой по краю - Анна Мишина
Артем замирает. Хмурится. Потом кидает взгляд на меня, на мой живот и снова на Натана.
– Не понял юмора. Пока был в отключке, что ли?
– Арине год и четыре месяца. Дочь у нас с Пашей, – и улыбается.
– Да ни фига себе, – восклицает и снова смотрит на меня. – И ты молчала? – с долей возмущения.
– Стоп, – тут же тормозит его Натан.
– Нет, я не к тому, – снова вскидывает руки. – Ну вы, блин, даете, ребята. У меня будто не отпуск был, а торчал в глуши какой-то. Тут то чуть начальства не лишился, потом выясняется, что этому седому старику, – указывает на Грозовского пальцем, – теперь есть для кого жить, работать и отдыхать наконец-то! – поднял голову к потолку. – Спасибо. Дожил.
Я не смогла сдержать смех. Я правда очень старалась. И прыснула, прикрыв рот ладошкой.
– Клоун, – тяжело вздыхает Натан и качает головой. – Что с него взять? – смотрит на меня, улыбаясь.
В дверь стучат и в палату заглядывает медсестра.
– Попрошу посетителей освободить палату. Больному пора отдыхать. Уже очень давно пора отдыхать, – повторяется, строго зыркнув на мужчину. – Надеюсь, что теперь шуметь не будет.
– Не будет, – заверяю я. Целую Натана в щеку и поднимаюсь с кровати.
– Хорошо, – Артем встает. – Паш, пойдем, – зовет меня.
А я так не хочу уходить. Сил нет снова расставаться. Только успокоилась и вот снова.
– Арт, – окликает его Натан. – Помоги Паше, если что нужно.
– Не вопрос, – кивает тот и, взяв меня под руку, выводит из палаты.
Артем вызвался отвезти меня домой. На часах шесть утра.
– Да уж, – выдыхает Артем, тем самым нарушая тишину. – Я, честно, рад тебя видеть. Даже не сразу понял, что это ты звонишь. Хотя оно и понятно, мне за полчаса до твоего звонка сообщили знакомые. Скинули сводку по дорожным происшествиям. Там машина Грозовского. Думал, поседею, когда в больнице ничего о нем не сказали, – молотит пальцами по рулю.
Молчу, не знаю, что на это сказать.
– И дочка у тебя есть, – поворачивается ко мне, мазнув взглядом. – Не сказала ничего. Ладно, – тут же резко звучит. – Не мое дело. Сами во всем этом разберетесь.
Я немного не пойму его раздражительность. Может, от того, что устал?
– Я виноват перед тобой не меньше Грозовского.
– Прекрати, – прошу его остановиться.
– Нет, выслушай. Знаешь, как тяжело жить своей жизнью и делать вид, что ничего не беспокоит, что ничего не случилось. А ведь если бы не я, ничего этого не было бы.
– Тогда у меня не было бы дочери, – делаю вывод. – Нет, – качаю головой. – Пусть будет так, как есть. В этом есть свои плюсы.
– Резонно, – соглашается. – И все же. Я причастен к вашим страданиям, хоть и косвенно. В общем, – надо же, ему непросто говорить. Мне всегда казалось, что у него все просто. Будь то выполнить поручение начальника или сказать нужные слова. Таким я его еще не видела. Ведь в начале нашего с ним знакомства он произвел впечатление балагура и бабника. – Прости меня, виноват. Где-то не надавил на него, где-то… да, блять, – ударяет ладонью по рулю и поворачивает ко мне голову, стреляя взглядом. – Я мог бы тебя найти. Узнать, как ты…
– Да что теперь говорить? – усмехаюсь. А у самой внутри все болит. Как оно было бы, если бы…. да “бы” мешает. – Все так, как должно быть.
– Знаешь, – он морщится и замолкает. А ведь что-то хотел сказать.
– Что?
– Ничего. Забей, – шумно выдохнул.
Набираю отцу, когда въезжаем в город.
– Пап, я скоро буду дома. Все хорошо. Живой и даже почти цел. Поставь чайник, пожалуйста, – мажу взглядом по уставшему Гаранину. – Мне тут одного человечка нужно кофе отпоить.
Подъехав к дому, Артем глушит двигатель. Я выхожу из машины. Он не торопится.
– Ну? – смотрю на него. – Чего сидим? – спрашиваю.
– Рань такая. У тебя там ребенок, – мнется.
– Ну не Карабас же Барабас, – усмехаюсь. – Когда это ты, Артем, стал таким… – не могу подобрать слова. – Щепетильным, что ли.
– Старею, – растягивает губы в улыбке.
– Пойдем, старичок, – и закрываю за собой дверь.
Гаранин выходит следом и, заблокировав машину, догоняет у подъезда.
– Пап, у нас гости, – говорю тихо, заходя в квартиру.
Отец выходит из кухни.
– Все хорошо, – говорю снова. – Натан почти не пострадал, – обнимаю отца.
– Ну, слава богу. А то посмотрел новости в Интернете, чуть не поседел. Там жуть какая, – качает головой и выпускает меня из рук.
– Знакомься, это Артем. Помощник и друг Натана. Вот, привез меня. Не отпускать же его с пустым желудком, да?
– Приятно познакомиться, – отец пожимает руку Гаранину. – Проходите, там все грею.
И вот сидим мы втроем на кухне. Папа на скорую руку яичницу приготовил, настрогал овощей. В воздухе витает запах ароматного кофе.
– Главное, что все живы, – завершает отец. – Нечего жалеть. Самому сложно бывает смириться с тем, что было. Но время нам не подвластно. Так что, ребята, нос выше. Еще вся жизнь впереди.
Из комнаты послышался голос Аришки.
– Сейчас, – подскакиваю с места и бегу в комнату.
Аришка уже возится в кроватке и встает. Ждет, когда ее возьмут на руки.
– Мама дома, – прижимаю ее к себе, вдыхая родной, любимый запах. – Сейчас покормлю тебя и пойдем к дедушке и дяде Артему, знакомиться.
Спустя пятнадцать минут мы готовы. Выходим из комнаты, заходим в кухню, где сидят мужчины.
– Привет. А вот Арина Натановна, знакомьтесь, – улыбаюсь.
– Обалдеть! – поднимается со стула Гаранин. – Натановна, ты ли это? – улыбается.
И его заразительной улыбке малышка улыбается в ответ.
– Дя, – выдает Аришка и тянет ручки к Артему.
Нет, этот ребенок не перестает меня удивлять.
– А девочка у нас любит мужское внимание, – подмечает отец.
– Да мое внимание грех не любить, – довольно заявляет Артем, забирая у меня с рук Арину.
– Кому-то, видимо, тоже пора обзаводиться потомством, – намекаю я, видя, как Артем контачит с ребенком.
– Я могу быть крестным. Но не больше, – хмыкает. – Я, дети, семья – нет, этот пазл не складывается.
– Ой, – фыркаю, – не зарекайся.
Глава 26
Павла
Следующие дни как один в один с предыдущим. Работа, Аришка – днем, а вечером оставляю ребенка с отцом и, заказав такси, еду к Натану. С ним мы проводим пару часов. А затем я возвращаюсь. Кормлю и укладываю дочь спать, а сама полночи провожу за перепиской в мессенджере с ее отцом.
Мы не говорим на мегаважные темы. Я рассказываю, как прошел
