Брачный договор (СИ) - Евгения Мартынова
Даша улыбнулась своему отражению в стекле. Они с Деном были уверены, что родители специально подстроили катастрофу так, чтобы никаких следов не осталось. Теперь с карманными деньгами они смогут прожить спокойную старость с новыми документами. Когда небольшие суммы начали исчезать со счетов, Кривощеков смекнул о развале бизнеса, он уже давно все рассчитал.
Ни Даша, ни Денис не сожалели об их гибели, поэтому предав земле пустые гробы, они пытались начать жить заново с осознанием бездны предательства хоть и не родных, но воспитавших их родителей.
— Все не можешь успокоиться. — Даша повернула голову на голос Дениса, вставая с подоконника и протягивая руки для объятий. — Все о нем думаешь?
— Нет, — она поцеловала брата в щеку, — о родителях вспоминала. — Она отстранилась, чтобы заглянуть в точно такие же зеленые глаза, как у нее, только сейчас они выглядели усталыми. — Ужинать будешь?
Она хотела подбодрить его, найти нужные слова, но сама чувствовала усталость от навалившихся проблем.
— Саша звонил? — Проигнорировав вопрос об ужине, задал свой. Ему хотелось, чтобы сестра была счастлива, а не сидела взаперти, загоняя себя в пучину отчаяния. Она должна простить себя, Сашу и начать новую жизнь, но старые страхи не давали ей покоя.
Даша покачала головой, разворачиваясь и уходя на кухню. Обсуждать снова их с Сашей отношения она не собиралась. Ей хватало роз, которые он присылал по одной штуке каждый день, как уехал.
Тогда в больнице в первый день, когда ее перевели из реанимации в палату, он просил прощения, умолял его простить. Он считал себя виноватым в том, что произошло, но, если она позволит, они могли бы начать все заново. Только она ни в чем его не винила. Она не может … простить себя, потому что позволила надругаться над собой, так как не осталось сил бороться, потому что не уберегла ребенка.
Могла ли она теперь позволить ему разрушить свою жизнь с недостойной и испорченной девушкой. Неужели он не понимает, что она приносит в его жизнь одни разрушения. Если всплывет вся история, скандала не избежать. Саша не может и не должен жертвовать своей репутацией ради нее …
Месяц назад ей хотелось умереть … Когда Андрей ворвался в комнату, размахивая руками и ухмыляясь своей наглой улыбкой, Даша осознала, родители не собирались отвечать на ее вопросы. Она была разменной монетой между двумя жадными людьми. Денис видимо был не в том состоянии, чтобы забрать сестру и теперь свершиться то, что не удалось десять лет назад.
Спустя время боль от внезапного вторжения внутрь тела жило в памяти, наполняя страхом и отвращением. Даша закрывала глаза и видела ухмыляющееся и довольное лицо Андрея, его холодные глаза, блестевшие, злорадным, торжествующем огоньком полусумасшедшего.
Она пыталась сопротивляться, но силы были не равны. Когда отчаяние сменилось резкой болью, то чьи-то руки оторвали насильника, освободив от тяжести, а потом она услышала звуки борьбы, ругань и ее снова резанула резкая боль в животе, она поняла, что теряет ребенка.
Очнулась только в палате. Низ живота ныл, промежность нещадно саднила, но вытерпеть боль от потери ребенка она не смогла. Слезы крупными каплями стекали по щекам, наполняя сыростью подушку. Она не уберегла, не сохранила плод их страстных ночей, наполненные нежностью и любовной истомой. Тогда она поняла, что не сможет смотреть Саше в глаза, не сможет любить его и не вспоминать все ужасы произошедшего. Если Саша и примет ее, то она … она не находила покоя от осознания своей вины. Как он не может понять, что она проявила слабость, позволив обмануть себя, довериться родным людям, совершившие очередное предательство. Как она будет жить рядом с ним, зная, что опозорила уважаемого и респектабельного человека.
Саша не принимал ее объяснения, желая только одного всегда быть вместе, невзирая ни на какие преграды. Когда он вошел в палату решительным шагом, Даша поняла, что принять ее точку зрения будет трудно, но она обязана убедить его в своей правоте. Так будет лучше для него, для нее, для всех.
Саша принес большой букет роз, положил их на столик, подвинул стул ближе к кровати, усевшись и сложив ногу на ногу.
— Даша, я знаю, что ты сейчас скажешь, — не дав вставить слово, Александр сразу же приступил к объяснениям, — но сначала выслушай меня. — Даша вздохнула, посчитав слова излишней тратой времени, потому что все для себя решила. — Даша, прости меня, я должен был защитить, а не отворачиваться от тебя. Обязан выслушать, а я проявил слабость, поверив сплетням, а не любимой. — Саша подхватил теплую ладошку и поднес к губам, поцеловав тыльную сторону запястья. — Даша, милая, любимая только, не отворачивайся от меня сейчас. Дай нам еще один шанс. Вместе мы все преодолеем. Мне не важно, что будет писать желтая пресса, мне важно, чтобы мы сохранили нашу любовь. — Он ласково коснулся ее щеки, утирая слезы боли и разочарования. — Я люблю тебя, не дай горечи уничтожить твои надежды, не отталкивай, позволь любить, позволь наслаждаться улыбкой, взглядом, каждым дорогим и любимым изгибом тела. Я хочу каждый день просыпаться и засыпать рядом с тобой. Видеть, как светятся твои глаза от счастья и надежды изумрудным огнем, видеть, как от волнения ты кусаешь нижнюю губу, как сейчас. — Саша улыбнулся своим воспоминаниям, прикрыв веки. — Никогда не забуду нашу первую встречу. Не упав, ты тогда в мои объятия, не обратил бы внимание на маленькую серую мышку. Я же не знал, что эта мышка окажется красивой, умной и смелой девушкой.
Даша молчала, глотая слезы, ее как будто разрывали на части. Одна часть стремилась к любимому, другая — прочь от боли и разочарования. Но она не позволила ему остаться, отвернувшись к стене, произнесла всего одно слово.
— Уходи …
Потом долго разбирались со следователем. Даша отказывалась писать заявления, обосновав, что не потерпит скандала. Она не желает, чтобы пресса мусолила и смешивала с грязью их имена. Денису и так проблем хватает, а Саше доставлять их не собиралась.
Даше объяснили, что имеются все доказательства его виновности, но она наотрез не соглашалась подписывать бумаги о заведении уголовного дела.
— Я буду все отрицать. — Говорила она.
Саша пришел в бешенство, Денис злился, следователь недоумевал, но уговоры не помогали. Она осталась стоять на своем мнении и никакие доводы не переубедили ее в обратном. В итоге
