Ашер Блэк (ЛП) - Хантингтон Паркер С.

Ашер проводит пальцами по моим волосам, пока его рука не ложится на мой затылок.

— Откройся.

Как только мои губы раздвигаются, он рывком вводит свой член в мой рот. Мы оба стонем в тот момент, когда мои губы соприкасаются с головкой его члена. Я кладу руки на его бедра, пытаясь удержаться, пока он трахает мой рот, беря от меня все, что хочет, без угрызений совести.

Он берет то, что хочет, но я использую его в ответ. Пока он трахает мой рот, я прижимаюсь к нему всем телом, пока мой клитор не упирается в его ногу. Мои бедра двигаются вверх-вниз, и мое тело наслаждается трением, пока я не стекаю по его ноге.

Ашер резко отстраняется и хватает меня за руки, пока я не встаю. Я заползаю на кровать и остаюсь на четвереньках. Позади меня он проводит ладонью по моей попке, дразняще прикасаясь к ней, а затем крепко шлепает по ней. Его пальцы прочертили дорожку к моей киске, и я издала протяжный стон, когда он провел по моей щели, останавливаясь, чтобы помассировать клитор.

Погрузив в меня два пальца, он спрашивает:

— Хочешь безопасное слово?

Его хрипловатый голос выдает его вожделение. Он на грани потери, но и я тоже.

Я стону от его слов, едва успевая произнести "нет", прежде чем его пальцы покидают меня и быстро сменяются членом, глубоко погружающимся в меня сзади. Я отвечаю на его неистовые толчки своими, грубо разминаясь с ним. Мои пальцы крепко вцепились в черные простыни, пытаясь удержать мое тело на земле, пока каждый твердый толчок его члена толкает меня вперед.

Я перекидываю волосы через плечо и скручиваю их в хвост, образуя толстый поводок. Когда я протягиваю его ему, он рычит и тянет меня за волосы, пока моя спина не выгибается, а боль не становится такой приятной. После того как он откидывает мои волосы назад, заставляя повернуть голову, и грубо целует меня, прикусывая нижнюю губу, я сильно и неконтролируемо кончаю, беспомощно извиваясь вокруг его члена.

Мои руки шатаются, слабея от сильного оргазма. Я завела их за спину и прижала друг к другу, как будто они скованы невидимыми наручниками. Ашер стонет от этого зрелища. Мое лицо лежит на матрасе, а он продолжает трахать меня сзади, с каждым толчком все сильнее вдавливая мое лицо в простыни. Я чувствую приближение второго оргазма, но прежде чем он настигает меня, Ашер вырывается и переворачивает меня так, что я оказываюсь на спине.

Он снова погружается в меня, его глаза такие темные от вожделения, что я даже не узнаю их цвет. Я не могу не закрыть глаза, чувствуя его в новом положении.

— Открой глаза, — требует он. — Посмотри на меня, когда будешь кончать.

Когда я открываю глаза, наши взгляды встречаются, связь настолько интенсивная и интимная, что это противоречит жестоким толчкам его тела в мое.

Горловой стон срывается с моих губ, и я задыхаюсь:

— Я так близко.

Ашер наклоняется вперед, так что наши лица оказываются прижатыми друг к другу, и ускоряет темп, догоняя мой оргазм. Когда мои стенки начинают сотрясаться вокруг его члена, я чувствую, как его пальцы обхватывают мое горло, слегка сжимая его, пока уязвимое чувство доминирования не заставляет меня кончить еще сильнее.

Не прошло и секунды, как он кончил в меня, и я не могу удержаться от желания, чтобы он взял меня без оболочек. Мысль о том, что его кожа прилегает к моей без всяких барьеров, заставляет мои стены крепче сжимать его член.

Ашер понимающе хихикает и говорит:

— Сначала нам нужно принять противозачаточные средства.

— У меня внутриматочная спираль, — говорю я, когда он выходит из меня. — И я чистая.

Он ухмыляется.

— Я знаю. Я тоже.

Я киваю, хотя уже знала это. Он слишком осторожен, чтобы заразиться венерическим заболеванием. Ашер относится к своему телу как к храму, часто тренируется и хорошо питается. Единственный раз, когда я видела, что он плохо ест, — это когда он потакает мне, но даже тогда он никогда не ест нездоровую пищу.

Ашер идет в ванную и возвращается с теплым влажным полотенцем для рук. Я расслабляюсь на матрасе, пока он вытирает меня. Когда он резко останавливается, я открываю глаза и смотрю ему в лицо. Он смотрит на мою шею, где, несомненно, начал образовываться красноватый синяк.

Когда он говорит, то тихо произносит.

— Мне жаль.

На моих губах появляется коварная ухмылка.

— А мне нет.

А потом я хватаю его за руки и притягиваю к себе, прижимаясь к его губам своими.

Сегодня я думала, что нахожусь в самом начале пути к симпатии, но теперь понимаю, что нахожусь на противоположном краю — на туманной территории, где губы любви и симпатии целуются, а границы размываются. И когда Ашер снова погружается в меня той ночью, медленно входя и выходя из меня, наши руки сцеплены вместе, а его глаза смотрят на мои, я все больше погружаюсь в любовь, опасно преодолевая порог падения в вечность.

ГЛАВА 31

Лучшая защита

для каждой женщины —

это мужество.

Элизабет Кейди Стэнтон

Я просыпаюсь от вспышки света. К тому времени, как я открыла глаза, она быстро закончилась, но была достаточно яркой, чтобы пробудить меня от дремоты.

— Ашер? — спрашиваю я, задыхаясь. — Что это было?

— Сигнал тревоги, — спокойно отвечает он из другого конца комнаты. — Это яркий свет, который светит один раз, а затем три быстрых и последовательных звонка с достаточно высокой частотой, чтобы пробудить нас от глубокого сна.

Я поднимаюсь в тревоге. Когда я смотрю на него, он уже полностью одет и прикрепляет два магнита, прикрепленные к брелоку, к случайным частям зеркала во весь рост рядом с дверью. Она открывается, и внутри оказывается сейф, встроенный в стену. В сейфе лежит оружие — от штурмовой винтовки до самурайского меча.

— Надень какую-нибудь одежду. Что-нибудь такое, чтобы было как можно меньше видно кожи, — говорит он. Его голос все еще расслаблен, как будто он не только что сказал мне, что поднята тревога, и не нагружает сейчас свое тело оружием, достаточным для сражения с небольшой армией.

Я заставляю себя успокоиться, пытаясь изобразить такое же хладнокровие, как у Ашера. Если он не волнуется, то и я не должна волноваться. К тому времени как я одеваюсь в черные носки, черные леггинсы и черную водолазку, мои руки уже не дрожат. Я замечаю, что Ашер одет так же, и не торопясь оцениваю его приказ. В такой одежде мы оба будем полностью защищены от пуль везде, кроме головы.

Я следую за Ашером в оружейную, и мы оба бесшумно движемся по паркетному полу. В коридорах так тихо, что я почти не верю в существование реальной угрозы. Когда мы доходим до оружейной, Ашер набирает еще патронов и прикрепляет их к какому-то ремню, перекинутому через грудь.

Он поворачивается ко мне и говорит:

— Если я не вернусь через 15 минут, позвони в полицию и позови детектива Джеймсона. Он со мной.

Затем он прижимает свои губы к моим и уходит, прежде чем я успеваю сказать:

— Что?

Через несколько секунд после его ухода двери арсенала начинают закрываться, а с потолка спускаются плоские экраны. Я понимаю, что Ашер запустил протокол тревожной комнаты. Когда экраны полностью опускаются, я сосредотачиваюсь на изучении изображений на них, игнорируя яму в моем нутре, которая образуется при мысли о том, что Ашер в опасности.

Я сразу же узнаю команду охраны Ашера. Их около тринадцати человек у дверей пентхауса. Двое из них стоят у лифтов, двое — перед лестницей, а остальные смотрят на какое-то устройство, прикрепленное к двери, отделяющей коридор от пентхауса. Когда я увеличиваю изображение устройства, то понимаю, что к нему подведено множество проводов, и замираю.

Это что, бомба?!

Идея настолько смехотворна, настолько абсурдна, что бешеный смех булькает у меня в горле. Я отворачиваюсь от экрана, потому что не могу сосредоточиться на нем, не сходя с ума. Все комнаты пусты, кроме открытой площадки внизу, где гостиная, столовая и кухня сходятся в одно большое открытое пространство.