Рыбкина на мою голову - Алекс Коваль
– Есть какая-то возможность, узнать ее номер, Мих?
– Чисто теоретически – да.
– Но? – ухмыляюсь устало.
– Но это займет время. И скорее всего, не час и не два. Может, даже целый день.
Я молча кивнул своим мыслям, поджимая губы от досады. До боли сжимая корпус телефона в ладони. Подхватил валяющуюся на кухонном столе записку, снова покручивая ее в пальцах. Наверное, в тысячный раз за эти сутки перечитывая ударившее куда-то глубоко в самое сердце слова.
Пух.
Что же ты творишь, Влада? Со мной и с моей идеальной, как я думал, жизнью? Все пустила под откос. Снесла, к чертям собачьим, до основания.
– Ну, так что, Пах? – выдернул из мыслей голос друга в трубке. – Ищу?
– Ищи. Жду твоего звонка, – сказал я и сбросил вызов. Уже приготовился звонить Рыбкину старшему и сдаваться с потрохами, только чтобы узнать, в каком универе учится его дочурка. Но не пришлось.
Поздно вечером Стас набрал сам…
Глава 20. На пути к мечте
Париж. Год спустя…
Влада
– Влада, как думаешь, куда лучше определить этот снимок? В основной зал или…
– В основной!
– Влада, а этот кадр не слишком ли простоват?
– Не слишком. Он прекрасно впишется в концепцию выставки.
Я торопливо перебирала ногами вдоль длинного выставочного зала номер один, плавно перетекая в зал номер два, осматривая последние приготовления. Здесь, буквально со дня на день должна была состояться моя первая профессиональная фотовыставка.
Вокруг стоял шум, гам, и царила суета. Организаторы трудились в поте лица. Работники выставочного центра сновали туда-сюда. А в меня со всех сторон летели, как теннисные мячики, вопросы. Благо я, уже натренированная за год, отбивала их и глазом не моргнув.
Я шла вдоль светлых бежевых стен, отстукивая своими невысокими каблучками, и крутила головой по сторонам, проверяя, все ли повесили правильно и по своим местам.
Снимки, снимки, снимки… много снимков. И все мои. Все о жизни и про жизнь. Про любовь, родных, про улыбки и мелочи, которые мы порой в суете повседневных дел не замечаем или не считаем важными. Все должно пройти масштабно и душевно. Идея такой выставки вынашивалась у меня в голове практически с первого дня моей новой жизни во Франции. И вот, наконец-то, почти свершилось… Ох, аж дух захватывает от ожидания!
– У нас все готово? Все снимки на месте? – спросила я, у пробегающей мимо девушки администратора.
– Нет. Еще одного нет. Завтра подвезут.
– Которого?
– Который будет главным экспонатом.
Ух!
Сердце на мгновение сбилось с ритма, а перед глазами отчетливо возник тот самый черно-белый портрет, что будет главным, ключевым на этой выставке. Мои щеки слегка зарделись. Это был мой самый любимый кадр. Я могла смотреть на него часами и вспоминать, вспоминать, вспоминать. Бесконечно долго и бесконечно ярко…
Москву. Пашу. Две соседние квартиры.
Год. Кто бы мог подумать, как быстро пролетел целый год!
После серьезного разговора, на грани скандала, с отцом, я все-таки вырвала у него одобрение на задуманную мною и предложенную мне Жоржем и заведующей кафедрой авантюру. Было страшно. И волнительно. От мысли, что скоро я хоть одним пальчиком прикоснусь к своей мечте, начинали дрожать поджилки. А следом за яркими фантазиями прекрасного будущего пугливая половина меня рисовала совершенно не радужные перспективы, подкидывая жуткие картинки из разряда “а что, если”.
И тем не менее…
Я не имела права пасовать тогда! И сейчас я с гордостью могу сказать, что ни капли не пожалела о своем переезде в Париж. О своем решении и трудностях, с которыми я столкнулась здесь по началу. Все было настолько мелким и незначительным по сравнению с тем, что я в итоге получила.
Это город мечты. Город уютных улиц, изысканной моды, вкусной еды, долгих разговоров и впечатляющих достопримечательностей. Город любви…
Пожалуй, да. Есть все же одна вещь, по которой я скучаю. А если быть уж совсем точной… человек. Жаров. Павел Валерьевич Жаров. Дракон Паша. Надзиратель. Да как угодно его назови, по-любому сердце сжималось от мыслей о папином друге, и накатывала горькая тоска. Мы ведь так больше ни разу и не виделись. Он даже не позвонил. Не написал. Вот так просто, совершенно спокойно – отпустил. Принял мой уход.
Ну а я, хоть и была влюбленной дурочкой, но навязывать свое общество не собиралась. Тем более человеку, который четко обозначил мне мое место в его жизни. Я, в свою очередь, тоже смирилась с тем, что влюбилась совершенно не вовремя и не в того человека. И да, Париж с его калейдоскопом жизни слегка притупил чувства и боль от этой потери, но все равно где-то глубоко внутри я скучала. Ужасно. До невозможности по Паше скучала. Обида прошла, оставив после себя только легкий осадочек и надежду на то, что может быть, когда-нибудь…
В общем, я была бы до безумия рада его увидеть.
– Влада, – окликнула меня моя одногруппница, – ты сегодня такую бомбическую пару пропустила! – догнала меня Франциска, – слушай, сейчас все расскажу! – заверила подруга, приобнимая и тут же пускаясь в долгий рассказ: кто, что и как сегодня на лентах выкинул.
Снова.
Вообще студенты во Франции были крутыми и оч смешными ребятами. Особенно такие, как мы, творческие профессии, с легкой “дуринкой” в голове. Это была забавно и безумно интересно! Мне нравилось, я среди них чувствовала себя “своей”, и теперь ни за какие коврижки не променяю свой вуз ни на какой другой.
Да, первые пару недель было сложно. А может, и пару месяцев. Новая страна, новый менталитет, ускоренный курс изучения французского и параллельно попытка всяческими способами подтянуть свой английский, чтобы хоть как-то общаться с народом. Нередко бывало, что накатывало отчаяние и я подумывала сдаться. Каюсь!
Вот тут-то в игру вступали папа со Степанидой, которые всячески старались поддерживать, подбадривать и даже за
