Жестокий мучитель - Бьянка Коул
— Для чего? — Спрашиваю я.
Его глаза полны нечитаемых эмоций, когда он изучает мои. Кто-то откашливается позади, заставляя нас обоих вздрогнуть.
— Кто это? — Спрашивает Михаил, и я чуть не выпрыгиваю из собственной кожи.
Я поворачиваюсь лицом к брату и вижу Сиену, держащую его за руку с приветливой улыбкой на лице.
— Мой друг из академии, — говорю я. — Брат, это — Элиас Моралес.
Михаил слегка наклоняет голову.
— Разве это не тот парень, которого ты ненавидишь?
Много лет назад я сказала ему, что ненавижу новичка из картеля Эстрада, после того как он спросил меня о нем.
В конце концов, Эстрада стали его деловыми партнерами, так что, думаю, для него было вполне естественно поинтересоваться. Однако он не знает, каким пыткам и мучениям подвергал меня Элиас на протяжении многих лет. Я не осмеливалась рассказывать, зная, что он оторвал бы Элиасу голову.
— Мы не всегда ладили, — признаю я.
Сиена пожимает плечами.
— Самые лучшие отношения начинаются с ненависти, — бормочет она, бросая взгляд на своего мужа. Трудно поверить, что мой брат женат.
Я отрицательно машу головой.
— У нас нет отношений.
Элиас прочищает горло.
— Пока.
Михаил сердито смотрит на него.
— Тебе лучше держать свои руки при себе, Моралес. — Он хрустит костяшками пальцев. — Я хорошо знаю твоего дядю, а Наталья скоро выйдет замуж по расчету.
Элиас бледнеет от предупреждения моего брата, но сжимает челюсть. Как будто он недоволен, что ему говорят держаться от меня подальше. Это отличается от академии, где ему никто не мог ему указывать что делать, и мне даже нравится видеть, как его наконец ставят на место.
Думаю, Михаил может быть довольно устрашающим, ведь он на голову выше Элиаса при росте шесть футов восемь дюймов (прим. пер. 200 см). Тогда как рост Элиаса примерно шесть футов два дюйма (прим. пер. 185 см).
— Я не хотел показаться неуважительным. Просто проявляю заботу о Вашей сестре.
Заботу.
Тяжело даже слышать, как он это говорит. Неужели он серьезно относится к нам?
Глаза Михаила сужаются.
— Может, это и так, но я не хочу никаких глупостей. — Он смотрит на меня, как будто мне нужно предупреждение держаться подальше от Элиаса. — От любого из вас.
Я киваю в ответ, и Элиас делает тоже самое.
— А теперь веселитесь и будьте благоразумны, — говорит он, на несколько мгновений задерживая взгляд на моем спутнике.
Элиас ерзает под его пристальным взглядом, и мне вроде как нравится видеть короля академии вне его зоны комфорта. Я могла бы привыкнуть к этому. Опасная идея, учитывая, что у нас с ним нет будущего.
Михаил уводит свою молодую жену и продолжает приветствовать других гостей.
— Твой брат — монстр, — бормочет Элиас, глядя ему вслед, когда тот пробирается сквозь толпу.
Я смеюсь.
— Да, он довольно пугающий, если его не знать.
Льдисто-голубые глаза пристально смотрят на меня, и от выражения в них у меня перехватывает дыхание.
— Не буду врать. Я бы не хотел вступать с ним в кулачный бой.
Я смеюсь, но чувствую беспокойство из-за бабочек, порхающих у меня в животе.
— Потанцуем? — спрашивает он, глаза почти мерцают в свете люстр наверху.
Соглашаться танцевать с Элиасом Моралесом кажется опасным, поскольку я знаю, что теряю из-за него свое сердце, хотя никогда не хотела этого. И все же даже сейчас я не могу сказать ему "нет".
— Конечно.
Я кладу свою руку в его, и чувствую, что моя кожа словно горит. Все это время я не могу выкинуть из головы разговор с братом прошлой ночью.
Я заключил соглашение с братвой Крушева о вашем с Николаем браке.
Я чувствовала вину, когда он сказал, что, по его мнению, человек, стоящий за шантажом, был лишь противником союза между братвой Гурина и братвой Филадельфии. На самом деле, это был парень, стоящий передо мной, и как только он узнает, что у Михаила есть на примете другая перспектива для меня, гораздо более близкая к дому, что он будет делать? Снова шантажировать его. Такое чувство, что это порочный круг, который никогда не закончится.
Элиас притягивает меня к себе, наши тела тесно прижаты друг к другу.
— Ты прекрасно выглядишь сегодня, — бормочет он, глаза наполнены желанием.
Я чувствую давление внизу живота, а между бедер возникает напряжение. Похоже, мои реакции на него неконтролируемы. Даже когда я пытаюсь убедить себя, что он не тот, кого я хочу, мое тело отвечает ему. Элиас совершенно по-новому воздействует на меня с начала этого года, и не уверена, что мне это нравится.
Он ведет меня в танце как профессионал, точно так же, как делал это на Зимнем бале. Я никогда не была сильна в танцах, но с Элиасом почему-то чувствую себя непринужденно. Тот самый парень, из-за которого я столько раз спотыкалась и падала на глазах у сотен людей, и все же я доверяю ему.
Музыка заканчивается, и он низко опускает меня, заставляя смеяться. А затем поднимает меня обратно и притягивает к себе, его губы касаются моего уха.
— Ты хорошо танцуешь, nena.
Я качаю головой.
— Я почти уверена, что ты делал всю работу.
Он улыбается.
— Давай что-нибудь выпьем.
Я позволяю ему взять меня за руку и отвести к импровизированному бару в дальнем конце зала от двери.
— Что бы ты хотела? — Спрашивает он, сжимая мою руку, пока тащит к передней части бара.
Я пожимаю плечами.
— Удиви меня.
Подойдя к стойке, он заказывает каждому из нас по мартини. Я беру свой и делаю глоток, удивляясь тому, насколько он хорош на вкус.
— Довольно мило, — говорю.
Он кивает.
— Хотя напиток и вполовину не такой милый, как ты, — говорит он, опуская глаза на мое декольте.
Жар разливается по мне, как кровь по венам. Я понимаю, что должна рассказать ему новости о Нике.
Он выйдет из себя, когда узнает обо всем, но этого не избежать. Если я не скажу ему, то, вероятно, это сделает Ник. Я сжимаю его руку и оттаскиваю от барной стойки, наклоняясь к его уху.
— Мне нужно сообщить тебе кое-какие новости, но не здесь.
Он ухмыляется, и у меня возникает ощущение, что он думает, что я хочу остаться с ним наедине.
— Тогда где?
— Иди за мной, — отпускаю его руку и направляясь прямиком к выходу, все еще сжимая свой бокал.
Он держится рядом, и я слышу, как он говорит:
— Веди меня, nena.
Я не понимаю, почему то, как он произносит это слово, сводит меня с ума. Я вообще ничего
