Опекун. Вне закона - Ронни Траумер
– Каролина, что за шутки, я не понял? – спрашивает, едва я успеваю открыть, и заходит в квартиру.
Ничего не ответив, я разворачиваюсь и иду в гостиную, где сажусь на диван.
– Каролина, я с кем разговариваю? – летит мне вслед вопрос, а потом я слышу шаги. – Ты что творишь, я спрашиваю? – встаёт в проёме двери и смотрит на меня как на сумасшедшую.
– Ты убил моего отца? – в лоб задаю вопрос, глядя ему в глаза.
Марат захлопывает рот и на миг даже теряется от неожиданности. Отвечать не торопится, а мои чувства к нему заставляют осматривать его с головы до ног. Такой красивый, высокий, широкоплечий, и как ему идёт деловой стиль. Костюм тёмно-синего цвета и неизменная белая рубашка с расстёгнутыми пуговицами, из-под которой выглядывает твёрдая грудь. Почему мужчина, выглядящий так хорошо, является убийцей? И почему я полюбила его, а не кого-то другого?
– Кто тебе сказал? – спрашивает и делает шаг к дивану, на котором я сижу и стараюсь выглядеть холодной и безразличной к нему.
– Значит, правда, – киваю, сглатывая ком в горле.
– Каролина, послушай…
– Зачем? – перебиваю я его. – Скажи, по какой причине ты лишил меня полноценной семьи? – вижу, как с каждым моим словом его грудь судорожно поднимается и опускается, а кулаки сжимаются до побеления костяшек.
Я сама очень зла на него. Больно, плакать хочется, но злости больше. Теперь я его не боюсь так, как раньше, даже если всё это неправда, наш брак неправда, я всё равно уверена, что Марат мне вреда не причинит. А если и удумает, мне есть, чем ему ответить.
– Время такое было, – на выдохе произносит.
– Какое, Марат? – не унимаюсь я.
– Каролина, поехали домой, и мы обо всём поговорим, – делает пару шагов и протягивает мне руку.
– Я не поеду никуда с убийцей моего отца, – дёргаюсь в сторону, чтобы он меня не касался.
– Я твой муж! – рявкает на всю квартиру.
– И что? – тем же тоном ему в ответ.
– Ты должна жить рядом со мной, – орёт, но зря только голос срывает.
– Я никому и ничего не должна, а вот ты мне должен как минимум объяснения, – встаю на ноги и говорю спокойным голосом.
Мне волноваться нельзя, а я сегодня только и делаю, что переживаю.
– Объяснений хочешь? – спрашивает, дыша как бык перед красной тряпкой. – А ты уверена?
– Уверена ли я в том, что хочу узнать причину, по которой мой собственный муж убил моего родного отца? Конечно! – последнее слово выкрикиваю ему в лицо.
– Твой отец был предателем, – так же повышенным и полным злости тоном.
– Это повод для убийства? – и опять кричу, надо успокоиться.
– Да, повод! Когда твой лучший друг, партнёр по бизнесу, человек, которого ты считал братом, мутит воду за твоей спиной, собираясь продать всё, что вы вместе нажили, и свалить из страны, это повод, – на одном дыхании выплёвывает всё.
– Мой отец был не таким, – шепчу дрогнувшим голосом. – Мама о нём всегда хорошо отзывалась…
– Катя ничего о нём не знала, – прерывает меня Марат. – Знаешь, кто и за что меня подстрелил? – я мотаю головой. – Брат любовницы твоего отца. В той машине они были вместе, – руками машет, пока я впитываю в себя всю эту информацию. – Он только изображал примерного семьянина, а на деле имел всё, что движется. Врал Кате, что у него дела, а сам ходил с нами в баню, мы, в отличие от него, семьями не обзавелись, и походы в баню со шлюхами…
– Избавь меня от этих подробностей, – поднимаю руку, тем самым останавливая его.
Как бы там ни было, насколько бы не была на него зла, я люблю Марата, и мне неприятно слушать, как он развлекался в молодости. Ещё и с моим отцом за компанию, боже.
– Всё! Ответы получила, поехали домой, – впивается в мою руку и дёргает на себя.
– Не трогай меня, – шиплю и влепляю ему пощёчину, да такую, что на щеке красный след моей руки остаётся. – То, что я получила ответы, ещё не значит, что я собираюсь с тобой и дальше жить, – проговариваю ему в лицо и отхожу назад.
– Что ты несёшь? Твой отец заслужил, за предательство всегда наказывали смертью. Но я жалел всю жизнь и до сих пор жалею, на тебя смотрю и его вспоминаю. И я старался все эти годы искупить вину…
– Так вот откуда ноги растут, – восклицаю, сложив все кусочки пазла. – Работу маме дал, платил бешеную зарплату, никакая домработница такие деньги не получает, – начинаю перечислять всё, что в голове всплывает, каждую деталь. – И это опекунство, и твои «я должен тебя защитить», всё что было – это только попытки искупить вину.
– Молодец, – кивает и снова пытается приблизиться ко мне. – Домой поехали.
– Я не поеду никуда, Марат, – стою на своём, и не думая вернуться.
Мне нужно время всё обдумать, подумать как вообще быть. Я его люблю – это факт, и от этого нельзя избавиться по щелчку пальца. К тому же я ношу под сердцем его ребёнка, это нас уже связывает. Но как такое простить? Он смотрит на меня и видит моего папу, так и я буду смотреть на него и видеть в нём убийцу. Не важно, что он сделал, в чём виноват, есть закон, и не Самойлову решать, кому и сколько жить.
– Каролина, не глупи…
– Я всё сказала… – договорить не успеваю, Марат хватает меня на руки и бросает на плечо. – Отпусти меня немедленно! – кричу и по спине его кулаками бью.
– Разбежался, ты моя законная жена, и ты должна быть рядом со мной, – уверенно заявляет и шагает к выходу.
– Марат, если ты хоть немного меня любишь, отпусти сейчас же, иначе я никогда тебя на прощу, – после этих слов он застывает, слышу, как скрипят его зубы и как с губ слетают неприличные ругательства, а через минуту он ставит меня на ноги.
– И что дальше? – спрашивает, нависая надо мной. – Будешь семью разрушать из-за ошибки прошлого?
– Это не просто ошибка прошлого, ты лишил меня моей семьи, – отвечаю и смотрю в родные глаза, которые полны отчаяния.
– Я твоя семья, Лина, – тычет пальцем в свою грудь. – Я был рядом все эти годы…
– Марат, мне нужно время…
– Я не собираюсь жить отдельно от собственный жены, – мотает головой и наклоняется, чтобы снова бросить меня на своё плечо.
– Я беременна! – кричу, подавшись назад и Самойлов выпрямляется. – Дай мне время, побуду одна, подумаю….
– Нет, тем более, что ты беременна, –
