Осколки любви (ЛП) - Харви Л.

Мне нужно отступить от собственных чувств. Отпустить все. Отпустить Романа. И двигаться дальше.

Я стояла и смотрела на обманчивый образ того, кем когда-то была, в отражении зеркала отеля, глядя в глаза, которые больше не узнавала, и беззаботную улыбку, призванную скрыть мою деградирующую душу. Это была свадьба моей лучшей подруги — день, который должен был быть наполнен только самым искренним счастьем. Счастьем, которое больше не было знакомой мне эмоцией.

— Вау, Харли, ты похожа на принцессу.

— Харли, ты прекрасна.

— Безупречная красотка.

Вот и наступил день свадьбы Харли и Диксона.

Когда разрумянившаяся будущая новобрачная вышла из гардеробной, мы приветствовали ее множеством восторженных комплиментов. Она действительно была самой прекрасной невестой, которую я когда-либо видела.

Само платье было в форме русалки с декольте в виде сердечка и подчеркивало ее фигуру в форме песочных часов. Мягкий цвет слоновой кости дополнял сияние ее от природы загорелой кожи. Фирменные черные кудри Харли были рассыпаны по ее открытой спине. С минимальным макияжем, подчеркивающим естественность образа, она по-настоящему сияла.

— Я чувствую себя принцессой! — взвизгнула Харли, подпрыгивая на месте от волнения, стараясь удержаться от слез.

— Ты выглядишь потрясающе, место проведения свадьбы выглядит изумительно, и я знаю, что тоже выгляжу восхитительно, поэтому давай уже, пойдем и скрепим узами брака ваши задницы, — добавила Пейтон, крутясь перед зеркалом в своем платье подружки невесты.

Пейтон, Альби и я — все были подружками невесты, каждая из которых была одета одинаково. Наши платья были пастельно-розового оттенка, что дополняло общий стиль свадьбы. Каждое из них расширялось от талии и сужалось чуть выше колен. Свадебный организатор проделал невероятную работу, вложив душу Харли в каждую деталь этой свадьбы.

Присутствующие начали занимать свои места, и волнение охватило всех, включая меня. Это был первый раз, когда я должна была увидеть Романа с тех пор, как ушла от него. После того, как сказала ему, что это конец, и на этот раз ему не поможет никакая волшебная лопата, чтобы выкопать себя из собственной ямы. Более того, я собиралась проследовать к алтарю навстречу ему — тому единственному, из-за которого провела последние несколько недель в полной изоляции от мира, не имея сил жить без него. Он, в свою очередь, не предпринимал никаких попыток связаться со мной. Роман отказался от меня даже быстрее, чем я влюбилась в него. Я выровняла дыхание и восстановила самообладание, когда зазвучала симфоническая мелодия при появлении невесты.

В этом и заключалась исключительная неприглядная красота сломленности. После того, как жизнь идет под откос, ты цепляешься за крошечные лучики разрушенной надежды, молясь, что каким-то образом сможешь остаться в живых, потому что невозможно сломать то, что никогда не было целым с самого начала.

Я была благодарна за то, что пережила каждое разрушительное событие в своей жизни, потому что это помогло мне переставлять одну ногу перед другой, пока я шла по проходу. Хотя все, на что была способна — это рухнуть в обморок.

Я чувствовала, как его взгляд прожигает меня насквозь, но не собиралась смотреть на него. Мне не хотелось, чтобы он получил удовольствие от моих, ожидающих его внимания глаз. Я изобразила на лице улыбку и попыталась выразить счастье за свою лучшую подругу, а собственную разбитую любовь похоронить в глубине души, чтобы забыться хотя бы на время. Я выглядела сногсшибательно, благодаря многочасовым манипуляциям с волосами и нанесенному макияжу, которые довели меня до совершенства. Загар, полученный в результате косметической процедуры, придал мне красивый блеск, а недели, проведенные на мороженом «Бен и Джерри», сотворили чудеса с моей грудью и задом.

Он еще пожалеет, что отпустил меня.

— Дорогие возлюбленные, мы собрались здесь сегодня…

Я внимательно наблюдала за тем, как Роман занимал место на сцене, готовясь к речи шафера. В памяти всплыло, как он был польщен, когда Диксон попросил его об этом. Именно такие редкие моменты, когда он казался обычным человеком, закрепили его власть над моим сердцем. Его грудь вздымалась, когда он испустил глубокий хриплый выдох и потребовал тишины от ревущей толпы. Приятно было знать, что некоторые вещи не менялись.

— Я хотел бы воспользоваться возможностью и поздравить моего младшего брата и его прекрасную невесту с их особенным днем. Мы так рады приветствовать тебя в нашей семье, Харли. Все очень долго ждали этого дня, потому что иначе нам пришлось бы оформить судебный запрет из-за того, как сильно вы оба были одержимы друг другом.

Среди гостей разразился смех, в то время как Роман повернулся и устремил свой взгляд прямо на меня. Он напрягся, прежде чем продолжить свою речь.

— Я наблюдал за вами с самых юных лет. Вы оба взрослели, и ваша любовь продолжала крепнуть с каждым днем. Я всегда был озадачен вашей привязанностью и не мог представить, как можно испытывать такое с кем-то. До недавнего времени. Один человек однажды поведал мне цитату Шекспира: «Любовь не есть любовь, когда она при каждом колебанье то исчезает, то приходит вновь».

Слова, льющиеся из его уст, рассыпа́лись вокруг меня. Я смогла расслышать лишь цитату — ту, на которую всегда опиралась в своей жизни. Он использовал ее в своей речи. Чего он этим добивался? Я была далека от того, чтобы считывать обнадеживающие знаки в его путаных сигналах и погрязла в осознании того, что он опустился так низко и пытается ссылаться на меня подобным образом. В это время его взгляд продолжал прожигать меня насквозь.

— Любить кого-то может быть трудно, но ты идешь на это без сожалений. Зная, что есть парни, которые убили бы за то, чтобы оказаться на твоем месте. Зная, что они также как и ты могут видеть волшебство ее улыбки, и то, что свет, который мерцает в ее глазах, может привести даже самого сломленного мужчину в состояние обнадеживающего оцепенения. Понимая, что есть другие, кто может предложить ей всю любовь и магию этого мира или даже сам мир, но по счастливой случайности она выбрала тебя. Даже когда ты давишь на нее и испытываешь ее, когда обнажаешь самые уродливые части своей души, она все равно выбирает тебя.

Слезы текли по моему лицу, и я прикусила губу, чтобы подавить рыдания.

— Диксон и Харли повезло не только в том, что у них есть любовь, которая стала еще крепче после всех попыток вмешательства, но еще и в том, что они решили открыть себя кому-то и преодолеть свою уязвимость. Влюбиться легко, но позволить кому-то полюбить тебя в ответ — вот что самое страшное.

Мне хотелось подскочить и закричать. Его слова вонзались в мою нежную грудь словно кинжалы.

Зачем? Зачем он это делает?

Для него — этого изверга, все это было всего лишь очередной игрой. Он потратил все время нашей затянувшейся интрижки, убеждая меня, что любви не существует, и вот он стоит сейчас здесь и превозносит ее красоту.

Искренность в его глазах казалась неподдельной, и его лицо выглядело скорее страдальческим, чем самодовольным, но я слишком хорошо знала его. Знала, что ему нравятся подобные игры. Наконец, он оторвал взгляд от моих глаз и продолжил свою великолепную взволнованную речь.

— За вас, Диксон и Харли, пусть ваша любовь никогда не покинет вас. Давайте все пейте как можно больше, мой отец платит.

Он ухмыльнулся и поднял свой бокал вверх, подавая всем сигнал присоединиться.

Последние фрагменты моего сердца рухнули вниз, раскалывая мою опустошенную душу по мере своего падения. Женщины плакали от восторга по поводу превосходно исполненной кучи дерьма, которую он именовал речью, а мужчины направились к бару, чтобы насладиться бесплатной выпивкой. Я застряла во времени, осмысливая только что произошедшую катастрофу, окончательно уверившись, что с меня хватит борьбы за Романа. Мне надоело участвовать в этом противостоянии. С меня хватит.