Простушка на одну ночь - Айрин Лакс
Ее заводной, но недолгий танец в объятиях другого, был для меня и только.
— Она занята, приятель! — говорю на ухо мужчине, оттягивая его в сторону.
Он уже выпил изрядно, не понимает с первого раза, двигает локтем мне в грудь.
Я действую агрессивнее, получив болезненный тычок.
Начинается резкий обмен мнениями на повышенных тонах, маты.
Драка назревает неумолимо.
Мне попался любитель помахать кулаками, и он делает первый выпад в мою сторону.
Завязывается потасовка!
Нас быстро вытуривают с вечеринки.
Охрана следит за беспорядком. Лишает права присутствовать на вечере меня и того парня.
Лена? Где Лена?
— Марсель!
Лена выбегает со двора особняка, я ловлю ее сразу же, подняв над землей.
— Зараза! — впиваюсь в ее губы.
— Ты сам это начал! — отвечает она не менее жарко.
Подхватив ее под попкой, сгораю от желания поскорее добраться в наш отель.
Ловим такси, безобразно целуемся…
Я оставляю чаевые слишком жирные, наверное, в качестве компенсации за устроенное представление. Под нами едва не загорелись задние сиденья от поцелуев.
— Поздравляю, молодожены! — летит нам вслед.
* * *
Вечер слишком жаркий.
В номере, напротив, прохладно. Работает кондиционер.
— Хочу тебя.
По-моему, это слишком очевидно, чтобы говорить, но я все-таки озвучиваю это вслух, обнимая девушку. Она с готовностью обхватывает меня за торс длинными ногами и обнимает за шею, прижимаясь.
Я усаживаю ее на стол, целуя изо всех сил. Поглощаю ее жадные стоны и не менее громко и жадно стону в ответ. С ней мне вообще хочется делать что-то такое, непозволительное… Она заставляет меня волноваться и действовать нерационально.
Я раздвигаю ее губы языком, мягко, но настойчиво вторгаюсь в рот, слизывая вкус коктейля с клубничным сиропом. Ее язычок отвечает не менее юрко.
— Сколько времени осталось? — спрашивает, задыхаясь.
— А что?
— Ты не нашел свой заветный сеновал. Вместо него потащил меня на помпезную вечеринку, устроил драку…
— Еще будет помпезная прогулка на яхте. Прости…
— Оу…
— Да.
— Сеновал оставим на потом, да?
Шатохина целует меня и начинает расстегивать мою рубашку.
— Потом, да, — соглашаюсь, соврав.
Не будет никакого потом.
Но есть сейчас, и я хочу сделать кое-что, стягивая крошечные, мокрые стринги с непоседливой задницы Шатохиной.
— Что ты делаешь? — спрашивает она, смотря, как я опускаюсь. — Ооо…
Глаза Шатохиной озорно вспыхивают и темнеют, когда она догадывается. Она не из скромниц, сразу сгибает ножку в колене и ставит ее ступней на стол.
Мне нравится ее запал. Шатохина раздвигает бедра, открывая для меня свою розовую киску, ужасно мокрую.
— Я согласна, — заявляет довольно. — Приступай…
Я широко улыбаюсь. Сказал бы мне кто-нибудь несколько дней назад, что я буду так рад возможности вылизать щелочку простушки деревенской, я бы того чудака обсмеял и кретином назвал. Однако вот он я — на коленях перед той самой девушкой… Млею от предвкушения, возбуждаюсь до каменной рези, сгораю от нетерпения.
Эй, ну и кто теперь кретин?
— Ты такая мокренькая…
Мои пальцы проходятся по нежной коже бедер. Шатохина выдыхает и вдыхает размеренно, но стоит лишь немного пальцем задеть напряженный узелок плоти, как с ее губ срывается тихий, пленяющий стон.
По моей коже бегут мурашки.
Я все ближе и ближе к розовой расщелине, которая выпускает соки. Почти уткнулся носом в нежную, сладкую дырочку.
— Марсель…
Пальцы Шатохиной зарываются в мои волосы, она легонько скребет кожу головы, подталкивая к более активным действиям.
Я провожу носом по чистому лобку, без единого волоска. Черт подери, она выглядит совсем девчонкой. Мне хочется пошутить на этот счет, но слова теряются, вязнут, тонут в густом, вязком аромате ее возбуждения.
Чуть ниже…
Захватываю губой ее плоть.
Ловлю ответную дрожь, чувствую истому сладкую.
Ощущаю ее как будто на себе.
Ее эмоции — это нечто невероятное. Такие искренние, яркие, бурлящие. Меня шарахает ими, пронизывает насквозь.
— Я так хочу этого, — признается Лена. — Боже, как я этого хотела! Прошу… Скорее.
— Значит, ты хотела этого?
Мягко провожу губами по клитору, надавливаю языком.
Скольжу ниже… Ласкаю губами припухшие складочки, подбираясь к сердцевине десерта. Намеренно сильно и жестко провожу языком, на контрасте с нежной лаской.
— Ах!
Бедра Шатохиной напрягаются, сомкнувшись по обе стороны от моей головы. Она непроизвольно подталкивает себя ко мне, подмахивает.
— Да… — всхлипывает. — Да!
Я отрываюсь на миг. В голове гудит, пульсация и бег крови только усиливают ощущение, как будто нахожусь в зоне высокого давления.
— Если бы я хотел поквитаться с тобой за то, что ты бросила меня как-то в отеле неудовлетворенным, лучше момента не найти, да? — спрашиваю тихо.
Шатохина покусывает губы, нежно стонет в ответ, прикрыв глаза.
— Но ты же не сделаешь так? — уточняет.
— Кто знает, кто знает… — усмехаюсь.
Давление ладони на затылок нарастает, Шатохина буквально вдавливает мой рот в развилку между бедер.
— Я тебе сделаю, — шипит она с деланной угрозой. — Я этого несколько лет ждала, мечтала… Теперь потрудись, будь так добр!
— Больше ни слова!
Я жестче перехватываю ее за бедра, раскрывая еще больше и чуть-чуть толкнув назад. Лена ахает, цепляется своей ладонью за край стола. Мои губы и мой язык начинают выплясывать на ее влажной, сочной плоти. Покусывая и посасывая кончик ее клитора, чувствую разряды покалывающего удовольствия, которые я посылаю в ее тело, и они зеркалят во мне приливом крови к концу окаменевшего члена.
Я бы хотел ее всю. Разом. Во все места… Как одержимый…
Но пока занимаюсь тем, что активно работаю языком у нее между ножек, и мне это нравится. Голова пустая, легкая, как перышко, только шум все возрастает, а ощущения множатся и дробятся.
Вылизываю интенсивнее, задыхаюсь, но не перестаю работать над ее дырочкой, лаская попеременно все, что только можно заласкать. Тараню языком податливое отверстие, она сжимается и пульсирует, готовясь выдать охеренный оргазм прямо в мой рот.
— Ты, что, такая быстрая?
— Боже, замолчи… Замолчи… Продолжай! Я не могу! Кончаю… Боже! Дааааа…
На пике Лена совсем
