Опасная связь - Анна Джолос
* * *
Папе эту информацию сообщаю сразу же, однако он отвечает лишь два часа спустя.
Одним словом «бред».
Ну неудивительно…
Его реакция мне понятна, но я ни на секунду не сомневаюсь в том, что подполковник Харитонов проверит и эту «бредовую версию». Несмотря на то, что Брагу он знает еще с тех памятных времен, когда работал в участке рядовым дежурным…
Стоит, наверное, пояснить, что Глеб — сослуживец моего бати. Бывший мент. Нашим водителем он работает вот уже четыре года. Почему ушел из полиции точно не помню. Вроде как жена настояла. Лилия Константиновна.
С ней мы тоже знакомы. Был период, когда она пыталась подружиться с мамой. Правда из этого так ничего и не вышло. Разные у них интересы. Я бы даже сказала диаметрально противоположные…
Вот к примеру, моя мамка: позитивная, яркая, веселая, предпочитает активный образ жизни. Работа, фитнес, курсы, постоянные светские вылазки.
А Лилька? Лилька любит поваляться на диване перед телеком. С утра до вечера пялится в ящик и вяжет, отслеживая сюжетную линию какого-нибудь турецкого сериала. (Теперь, кстати, и мать с регулярной периодичностью вяжет. Научилась на нашу голову. Заколебала уже радовать нас шарфами всех цветов радуги).
Если же говорить о самом Глебе, как о работнике, то нареканий от родителей никогда не возникало.
Меня он бесил своей излишней внимательностью, угрюмостью и балабольством. Ну потому что абсолютно обо всем докладывал отцу. Не то, чтобы они были прям друганами, но Глеб определенно был на хорошем счету.
Ключевое слово был…
*********
Из Шарика[19] мы с матерью добираемся самостоятельно, на такси. Потому что накануне предки крупно поскандалили из-за обыска квартиры Регины.
Главу семьи застаем дома. В компании виски и молчаливых аквариумных собеседников.
— Пап, — забираюсь к нему на колени, крепко обнимаю. Целую в щеку.
— Дочка… Загорела, — осматривает с ног до головы и касается пальцами непослушной шевелюры.
Укротить ее после морской воды нереально. Торчат копной во все стороны.
— Зачем ты пьешь, па? — интересуюсь, хмуро глядя на стакан с коричневой жидкостью.
— Для настроения. Немного, — добавляет и типа незаметно косится на мать.
— Не надо, — отодвигаю бутылку подальше.
Эта его слабость нам не по душе. Сколько себя помню, столько они ругаются из-за так называемых регулярных попоек по долгу службы.
— Ты скажи мне, Сашка, почему Брагу подозревать стала? — вдруг спрашивает он.
— То есть как подозревать моих друзей — так за здрасьте! А как твоих… — по новой взрывается мама.
— Не начинай, Жень.
— Так это все-таки он, да? — тут же встреваю, не позволяя конфликту вспыхнуть.
— Он, падла, — сжимает челюсти и тянется за стаканом.
— Вот пожалуйста! А ты: «Регина, Регина! Ненадежная мол!»
— Погоди, мам! Дай ему рассказать! — шикаю на нее и взглядом прошу успокоиться.
— А я ж и думаю, слишком гладко все. Ни одной, сука, зацепки!
— Паша! — одергивает его жена.
— Я сам его в квартиру завел! Кофе пили. Идиот блять…
— Следи за языком! Здесь твоя дочь!
— Алиби на хрен себе организовал! Не поленился купить билеты в Тайланд! Якобы он там! Мразота! — с грохотом ставит стакан на стеклянный стол.
— Как ты придавил его? — почесываю нос на нервной почве.
— Да как… Слежку за его квартирой установил. А там уже смутило, что он, тварь, дома тусуется, а не с женой и тайскими слонами.
— А комплект? Нашелся? — притихшая мать опускается на подлокотник кресла.
— В банк не поленился отнести! На особое хранение в ячейку.
Мои брови медленно ползут вверх.
— Не дурак же. Мент, сукадла! Знал, что буду шерстить ломбарды и черный рынок. Решил грамотно залечь на дно! Все просчитал! Сделаешь мне кофе? — обращается ко мне, потирая воспаленные веки.
— Угу, — послушно отправляюсь на кухню.
Рада сбежать. Всю от волнения трясет ведь.
— Зачем ему понадобились драгоценности? — растерянно спрашивает мама.
— Лилька надоумила. Скулил, пес, во всяком случае, об этом.
— Какой кошмар!
— Кошмар, Женя, в том, что у него в телефоне сплошь фотографии нашей Сашки! — слышу, уже находясь в холле, и резко притормаживаю.
— В смысле, Паш? — мама понижает голос до полушепота.
— Чуть не удавил его прямо в отделении блять! — срывается в ор отец.
— Но как же так… — произносит она изумленно. — Не может быть!
— Там херова туча снимков из социальных сетей. Старые. Свежие. В купальнике! Фотографии ее спящей. В машине. Сссуууука!
— Господи…
— Она же ребенок! Ополоумел на хрен? — заводится снова, громко возмущаясь.
— Тише, Паш. Тише, услышит!
— Черт с ними, с твоими бирюльками! Гнида похотливая! Он же с ней наедине столько раз был! Он же мог ее…
Дальше потоком льется нецензурная брань. А у меня моментом к горлу тошнота подкатывает…
И ведь ловила же порой на себе странные взгляды взрослого дядьки, но никогда… никогда не придавала этому значения.
Передергивает.
Дрожь по телу катится.
Прикрываю глаза, а затем, снова распахнув их, мутным взором исследую кнопки кофемашины. Вообще не соображая, какой режим нажимать.
Мерзко. Как же это мерзко…
Грязно.
Отвратительно.
До блевоты.
Брага этот… В отцы мне годится!
«Он же с ней наедине столько раз был! Он же мог ее…»
Меня спасает внезапно раздавшийся звонок.
— Открою, — кричу на всю квартиру, смахивая слезы тыльной стороной ладони.
Несусь к дверям со всех ног.
Глупое сердце в предвкушении грохочет как ненормальное.
Хочу сейчас видеть только одного человека, но с уст срывается вздох разочарования, когда на пороге вместо Паровозова я обнаруживаю Юнусова.
— Привет, — здоровается со мной кавказец.
— Привет, — отзываюсь почти беззвучно.
— Рад тебя видеть, — делает шаг вперед, но в нерешительности замирает.
— И я. Заходи, — отхожу, пропускаю Камиля в квартиру, а потом сползаю на пуфик.
— Все в порядке, Саш? — и без того суровое выражение его лица принимает обеспокоенный вид.
— Честно? Не совсем, — обхватываю себя руками.
— Может, на воздух выйдем? — предлагает он, нахмурившись.
— Не знаю даже, — растерянно сиплю в ответ. Часто-часто моргаю.
— Саш…
Смотрим друг на друга, и он будто бы без слов все понимает.
— Что-то случилось, да?
Киваю. Опускаю взгляд.
Не могу прям! Как о таком говорить?
— Помогу тебе, — парень присаживается на корточки. Обувает меня. А я не могу отделаться от состояния дежавю.
— Не надо, Камиль я сама, — с опозданием пытаюсь остановить его, но он упрямо продолжает завязывать шнурки на моих кедах.
— Идем, — уверенно берет за руку. — Родителей предупредишь, чтобы не волновались?
— Чуть позже напишу маме, — поднимаюсь с пуфика и вместе с ним выхожу на лестничную клетку…
Глава 34. Кавказское гостеприимство
Камиль
Весь день по территории снуют какие-то незнакомые люди. Под руководством матери
