Влюбись в меня, Воробышек! - Янина Логвин
Синеглазому удается меня удивить, зато многое становится понятно.
– Кажется, теперь я понимаю, почему ты не вышвырнул меня из машины – тогда, у парка. Тебе стало меня жалко.
– Что?.. Рита, перестань.
– Но ведь не вышвырнул, а мог. – Я возвращаюсь к столу и беру в руки альбом. – Можно? – спрашиваю у парня, внезапно чувствуя в себе желание запечатлеть кусочек этого дня.
– Ну, конечно, – Данил бросает на меня озадаченный взгляд. – Этого добра у нас хватает. А зачем…
– Никуда не отходи! И не шевелись, пожалуйста! Я постараюсь недолго!
Я сажусь на самый край скамьи и рисую. Набрасываю от руки сначала перспективу, затем очертания, силуэт и уже черты. Легкий набросок запомнившегося вечера. Высокий, стройный парень и его два пса.
– Держи, это тебе! – говорю, когда рисунок готов. – Конечно, он не идеальный – вышел спонтанно, но мне очень захотелось тебя нарисовать!
Воробышек подходит ближе, берет в руки альбом и смотрит, присвистывает изумленно:
– Ничего себе! И это ты называешь спонтанно? Рита, а ты, оказывается, не только сказки умеешь рассказывать так, что заслушаешься, но и здорово рисуешь.
– Немного. Если бы времени побольше, вышло бы лучше.
– И… – Данил вдруг поднимает голову, с новым удивлением глядя на меня. – Ты нарисовала Пирату недостающую лапу?
Он заметил, и я улыбаюсь, немного смущенно отвечая:
– Ну, я подумала, что ты бы этого хотел.
Он бы очень хотел, сейчас это легко читается в его глазах. Бывают моменты, когда люди открыты и этот один из них.
– Жаль только, что Пират не поймет.
– Зато ты поймешь, Даня.
Воробышек медленно откладывает альбом на стол и подступает ближе. Смотрит неотрывно из-под темных ресниц.
– Спасибо, Ромашка, – говорит, опуская руку на мою талию и затягивая меня в свой синий омут.
– Не за что.
– У тебя коса расплелась…
– Да? Я не заметила.
– Не надо, оставь. Мне нравятся твои волосы…
Когда он так близко, у меня замирает даже ток крови, чтобы с его прикосновением горячей лавой растечься по телу. Этому сопротивляться невозможно. Его грудь касается моей, руки пробираются под толстовку, и вот я уже сама поднимаю лицо навстречу его губам…
Мы успеваем прикоснуться друг к другу, но не продолжить поцелуй, потому что внезапно в тишине беседки телефон парня отзывается входящим звонком.
Оставив руку на моей талии и продолжая смотреть в глаза, Воробышек достает сотовый из кармана брюк и прикладывает к уху.
– Да? – пару секунд слушает, после чего отключает звонок и говорит:
– Рита, это отчим. Твои родители уезжают и спрашивают, где ты.
Родители? С этим парнем я способна забыть о главном, но вечер прошел и пора очнуться.
Обернувшись к особняку, я вижу, как с широкого крыльца спускается хозяин дома с женой и гостями. Папа с виду спокоен, но не отпускает от своего бока Дашу, и я догадываюсь, что Роману Градову потребовались немалые усилия, чтобы его задержать.
– Да, мне пора. Я пойду. Спасибо, что побыл со мной. Не хочу, чтобы они волновались.
В мужской толстовке тепло, но я согрелась, поэтому снимаю ее и кладу на скамью. Бросив на парня прощальный взгляд, произношу «Пока» и иду к выходу из беседки, когда он вдруг ловит мое запястье.
– Рита, постой! – удержав за талию, легко останавливает. Силы в его руках достаточно и желания тоже. Но гораздо больше этого желания в глазах. – Может, останешься? – спрашивает. – Я привезу тебя позже… если захочешь. Давай скажем им.
Это так заманчиво – остаться с ним, и хочется больше всего на свете, но я качаю головой:
– Нет.
– Почему? Не нужно ничего объяснять родителям, они и так поймут. Давно уже поняли, еще в нашу первую встречу. А сегодня, когда ты неожиданно здесь появилась, даже у Босса вопросы отпали.
Но это не так, он ошибается. Или хочет ошибаться, потому что знает правду.
– Скорее, во что поверили, Даня, – я поворачиваюсь к парню и поднимаю голову. – Но ты ведь не поверил? И я тоже. Мы обманули всех, но не себя. Я обманула. Никакая я тебе не невеста, просто обман зашел слишком далеко. А теперь и твоя семья так думает.
– Слушай, Рита, жизнь сложная штука. Никто не заставляет нас оправдываться, это только наше дело кем быть друг для друга. Сегодня мы вместе, а завтра…
– Что, завтра?
Воробышек замолкает, сбитый с толку моим вопросом, и я договариваю за него, потому что знаю ответ:
– Через месяц или больше ты получишь диплом и уедешь. Сегодня я останусь и время пролетит незаметно, но уже завтра ты вспомнишь, что у тебя есть цель. Есть мечта, и в ней точно нет меня. Я не обижаюсь, Даня, это было бы глупо. Даже хорошо, что я оказалась здесь и узнала, как много спорт значит в твоей жизни. Но теперь еще больше понимаю, о чем ты говорил в нашу первую встречу и почему общаешься с девушками, которые не создают проблем. Завтра ничего не будет, и ты это знаешь лучше меня. Мне… мне просто нужно уйти. Так будет правильно!
– Для кого правильно, Рита? Для тебя?
Я смотрю в темно-синие глаза, которые ждут ответа, и признаюсь, потому что должна это сделать сейчас:
– Да.
– И ты снова мне не позвонишь.
Он не отпускает меня, и голова от его близости и негромкого голоса вновь начинает идти кругом.
– Пожалуйста, Даня, не заставляй меня повторить все
