Я выбираю... (СИ) - Евстигнеева Алиса

На это мне сказать было нечего. В этот момент в коридоре показался старший смены, который держал в руках бутылку коньяка, за которой я отправлял его в машину. Забрал у него алкоголь и жестом послал обратно.

— Слушай, Григорий Яковлевич, а давай выпьем с тобой?

В этот момент раздался очередной выстрел, и такой громкий, что у меня уши заложило. Чёрт.

— Не надо меня жалеть! — завопил Гринберг. Да так пронзительно, что я успел обрадоваться, что после выстрела слышу всё как через вату. — Слышишь?! Не надо меня жалеть! Я — Гринберг! А Гринбергов не бросают…

Пффффффф. Приплыли.

— Так я не ради тебя предлагаю. Мне самому выпить надо.

За дверью послышались какие-то неясные шаги. И я поспешил пояснить.

— Спасай, Григорий Яковлевич, спасай. Женщина меня любимая бросила. Тошно, аж сил нет. А выпить не с кем.

Между нами повисла тишина. Я прикидывал, что ещё сделать или сказать. Можно, конечно, подождать пока старик не вырубится сам. Но где гарантия, что он там в порыве отчаянья не причинит себе вред?!

Тут дверь кабинета резко открылся, я даже присел инстинктивно.

На пороге стоял старый ювелир, сжимая в одной руке ружье, которое и вправду было усыпано какими-то камешками. Ружью в моей радости было опущено вниз.

Он хоть и был пьян, но на ногах стоял ровно. И с каким-то неподдельным любопытством смотрел на меня:

— Неужели Дарья от тебя ушла?

— Хуже, гораздо хуже…

От Григория Яковлевича я вышел через несколько часов.

Старику хватило пары бокалов коньяка, чтобы забыться пьяным сном прямо за столом. Я ещё какое-то время посидел напротив него, гоняя янтарную жидкость по стенкам бокала и размышляя над тем, что, должно быть, у любовной тоски нет срока годности. Можно одинаково сходить с ума от чувств и в тридцать два, и в семьдесят четыре.



А потом отставил свой коньяк, и, перекинув Гринберга через плечо, отнёс его в хозяйскую спальню. Дождался, когда приедет новая смена охраны, раздал всем пистонов, велел заменить дверь в кабинете и спрятать подальше ружьё с патронами.

На последок поймал старшего смены:

— Как только старик в себя придёт, оклемается и всё такое, проведёте с ним ревизию, и если чего не досчитаетесь, звони мне. Будем Лильку из-под земли доставать. Понял?

— Будет сделано, Иван Алексеевич, — вытянулся по струнке мой сотрудник, видимо осознавая, как сегодня облажался.

Наконец-то поехал обратно в город. По дороге поймал себя на мысли о том, что мечтаю, чтобы Лиличка всё-таки что-нибудь упёрла. Гринберг как самый настоящий Кощей был готов удавиться за своё «злато». Может быть, это помогло бы ему придти в себя и обрести трезвость мышления по поводу своей благоверной?

Где бы мне найти такой отрезвитель? Что такого Лиза должна сделать такого, чтобы я окончательно разочаровался в ней?

Вопросы, одни вопросы.

И чтобы хоть как-то перестать терзать себя, я с головой погрузился в работу. Уехал в офис и выполз оттуда только за полночь.

Следующие два дня занимался тем же самым, только в разных вариациях. Решал какие-то текучие вопросы, встречался с клиентами, готовился к приезду крупного инвестора из Москвы. Глеб собирался строить в области огромный гостинично-развлекательный комплекс, где на меня ложилась ответственность за охрану и безопасность. Это было одно из основных требований наших партнёров, поэтому мне было чем заняться.

За день до заключения сделки прилетала Даша. Чем ближе приближалось время нашей с ней встречи, тем больше я начинал тяготиться этим. Я предавал её, и за это было стыдно. Но и от моего стыда не было никакого толку, он лишь унижал нас обоих. Как оправдательный лепет из глубоко забытого детства: «Прости, я не хотел. Я честно пытался тебя полюбить». Ещё и вслух это не произнёс, а уже становилось противно от самого себя.

До прилёта жены оставались считанные часы, а я метался по своему кабинету, пытаясь решить, что мне делать. С Лизой или без неё, мне необходимо было что-то решить с Дашей. Потому что всё происходящее было как минимум нечестно по отношению к ней.

Ну и сволочь же ты, Чемезов, ну и сволочь.

Из всего этого меня вытащил звонок Глеба.

— Вань, заедь к Державину в Пеликан, — попросил меня Заброцкий. — Нужно последние моменты по поводу завтрашнего дня утрясти.

— Можно как-нибудь без этого? — попытался я увернуться от встречи с Владом. Где Влад, там и Лиза. А видеть её я ещё был не готов.

— Никак. Там как раз по твоей части. Сгорский прислал последние требования на завтра.

— Замечательно… — без особого энтузиазма согласился я.

В Пеликане я бывал не так часто и то, исключительно по делам. К Владу я относился без особого восторга, скорее уж как к чему-то неизбежному. Глеб ему доверял, считая, что тот полезен в тех вопросах, где нужно схитрить и извернуться, при этом, особо не нарушая закон. А я смотрел на него и видел Лизу в нашей с ней прошлом. Державин был тем единственным, что хоть как-то отдалённо связывало всех нас в кучу — меня, Лизу, этих её дружков Московских. Даже Илюшины всем составом не напоминали мне о моём прошлом, как делал это Влад одним своим видом.

Не знаю, что видел он во мне, но кажется, тоже не являлся моим фанатом. Мы сдержанно пожали друг другу руки, и я с удовольствием отметил тёмный синяк на его скуле.

Какое-то время обсуждали завтрашний вечер, я ещё раз пробежался глазами по требованиям, которые выслали нам партнёры. Ещё раз проинструктировал Державина на что следует обратить внимание и как должен вести себя персонал. Влад внимательно слушал меня, при этом как-то улыбаясь, то ли хитро, то ли смиренно. Словно он знал нечто такое, что давало ему какое-то преимущество передо мной.

Время поджимало, так как надо было ехать встречать Дашу в аэропорт. Быстро покончив со всеми вопросами, мы с Державиным обменялись красноречивыми взглядами. Я уже собрался уходить, когда вдруг не выдержал и задал тот самый вопрос, который терзал меня уже третий день.

— Как там Лиза?

Влад довольно улыбнулся, видимо ожидал от меня нечто подобное, из-за чего я тут же пожалел, что вообще спросил.

— Не знаю.

— Как это? — удивился я. — Она же у тебя живёт.

— Жила, — неожиданно поправил он меня. — Она в Москву улетела, уже три дня как…



Глава 33

По безнадежному пути

По непонятным мне приметам

Пусть повезёт тебе найти

То, что, сгорая, станет светом.

(с) Би-2 и Brainstorm

Дорога домой выдалась не такой радужной как мне хотелось. Летела в самолёте и пыталась забыться спасительным сном, который всё никак не желал приходить. Казалось бы, что после разговора с Артуром мне должно было стать легче, и мне вроде как даже стало… на время. Пока на смену старым переживаниям не пришли новые.

История с Артуром ушла куда-то на задний план, оставив за собой лёгкий налёт грусти по несбывшимся мечтам, уступая место страху. А если я всё упустила? Всё самое важное. Я столько лет жила только тем, что верила своим глупым иллюзиям, холя и лелея свою нелепую обиду на Кирсанова, при этом полностью игнорируя свои эмоции ко всему остальному миру. Самым тяжёлым оказалось принять упущенное прошлое, в котором у нас с Ваней могло всё получиться. Смешно. Понять настоль очевидные вещи, когда всё было уже потеряно навсегда.

Весь полёт боролась со своим желанием поехать к Ване и начать молить у него прощение за всё. Но нельзя. Это будет нечестно по отношению к нему.

Ванька всегда был хорош в своей целостности, честности и стремление поступать правильно. У меня просто не было права, ставить его в ситуацию выбора.

А ещё была Даша и её чувства. Я больше не могла игнорировать тот, факт, что она моя сестра. История с Артуром научила меня тому, что не всё в этой жизни такое, каким кажется. Нельзя полностью полагаться только на свои эмоции. В моих воспоминаниях о Даше было слишком много злости и обид, чтобы я могла мыслить адекватно. Да даже если бы она была непроходимой стервой, это было не моё дело, это была их с Ваней жизнь, в которой мне просто не было места.