Татьяна Веденская - Содержанки
– Убью! – крикнул Вася, не глядя на Марину.
Он вскочил, начал метаться по номеру, несколько раз упал, опрокинул настольную лампу и с размаху оттолкнул Марину на кровать.
– С ума сошел? – побледнела Марина, когда Вася достал из маленького отельного сейфа свой пистолет. В этот момент ее сковало таким ледяным страхом, таким первобытным животным ужасом, что больше она не вымолвила ни слова. Он навел пистолет на Марину и замер, глядя ей прямо в глаза. Взгляд его, неожиданно осмысленный для человека, выпившего такое количество спиртного, был одновременно и совершенно ненормальным, и свихнувшимся.
– Убить тебя? – спросил он, и губы его перекосила странная, пугающая улыбка.
Марина попыталась что-то сказать, но вдруг поняла, что не в состоянии издать ни звука.
Вася усмехнулся.
– Боишься? Прощай, тварь, – сказал он.
Марина зажмурилась, но выстрела не услышала. Его не случилось. Когда она открыла глаза, мужа в комнате уже не было. В темном помещении по ногам шел легкий сквозняк от раскрытой двери к окну. Марина поежилась и огляделась. Способность дышать возвращалась постепенно. Марина вдруг дернулась всем телом, потом бросилась на балкон. Она успела только-только заметить, как от пустой гостиничной парковки на большой скорости, сбив мусорный бачок, отъезжает черный тонированный Porsche. Вася отъезжал в сторону Москвы, и как только эта простая мысль дошла до Марины, она тут же поняла, зачем он уезжал. И к кому. Она не знала точно, где сейчас находится Юля. И также понятия не имела, с ней ли Архипов. Однако одной мысли о том, что они могут оказаться вместе, было достаточно, чтобы заледенеть от ужаса.
Марина никогда не считала себя плохим человеком, но сейчас вдруг с кристальной ясностью увидела всю цепь событий, которую только что вызвала. Несколько жестоких и необдуманных слов могли теперь стоить жизни дорогим для нее людям. Они теперь находились под угрозой.
Марина огляделась вокруг, чувствуя себя призраком из параллельной реальности. Она дорожила Архиповым, любила если не его самого, то мечты о нем, но Юлей она дорожила намного больше. Юля стала частью ее реальности, они столько времени провели вместе, они прикрывали друг друга, они были одного поля ягоды, вместе смеялись и вместе плакали, у них было столько общего, что это делало их странным образом родными. Марине одновременно стало и стыдно, и страшно. Что она наделала! Что теперь будет? Она завыла громко, как раненое животное, и бросилась в ванную, где, запихнув голову под струю желтоватой, с ржавчиной ледяной воды, заскулила, как больная собака.
Глава 18, в которой делаются новости
У разных телеканалов разные задачи и разные методы работы с информацией и с информаторами. Разные скорости приема и обработки данных, разные финансовые возможности, в конце концов. Кто-то может себе позволить вылететь на место событий в течение пары часов, а для кого-то выезд целой съемочной бригады, да с автобусом, да с оборудованием должен быть строго согласован заранее – за пару дней. Новостные каналы терпеть не могут такого размеренного образа жизни. Хорошие новостные каналы живут всегда, как на пороховой бочке. Что бы ты ни делал, спал или ел, встречался ли с любовницей или читал «Анну Каренину», лежа в гамаке на собственной даче, – по первому же свистку обязан подскочить и полететь.
Этот самый свисток обычно раздается из офиса, хотя бывает и по-другому – когда кому-то звонит кто-то из своих, из прикормленных информаторов, сообщая о свершении чего-то омерзительного, противоправного или ужасающего, трагичного. Решение о том, достаточна ли степень омерзительности и трагичности, принимается обычно сотрудником, получившим звонок. Это далеко не такой простой вопрос. К примеру, крушение самолета – да, всегда повод к тому, чтобы свистать всех наверх и использовать ресурс по полной. А вот автомобильная авария на хороших телеканалах идет в эфир от трех трупов, не меньше.
Когда появляется что-то новое, жареное, чего еще не было – маньяк-педофил или клуб подростковых самоубийц, все в ужасе прикрывают рты рукой и тут же дают зеленый свет: маньяк идет в эфир! Но потом появляется Брейвик, и простые маньяки становятся неактуальны, не в тренде.
– Порубленных мальчиков больше в эфир не даем! – говорит тут же редактор.
– А если учитель физкультуры?
– Ну… маленький репортажик. Работаем Брейвика.
– Слушаюсь! – берет под козырек бригада мобильного реагирования с притягательным названием канала, написанным крупными буквами на их набитом аппаратурой микроавтобусе.
Создание новостей – целый процесс. Тут свои законы и свои очереди. К примеру, даже сама структура выпуска регламентирована и структурирована до последней вспышки. Умные люди подсчитали, проанализировали и даже выложили в Интернет то, что получилось в итоге. В вольной переработке универсальная схема выглядит так (схема народная):
Первый блок – первое лицо государства встретилось с каким-то зарубежным деятелем. Обсуждали что-то дико важное для судеб планеты и окрестностей. В результате чего сторонам удалось договориться.
Блок второй – в далекой банановой республике кто-то кого-то замесил. Локальный мрак и местами даже геноцид. Многие банановцы стихийно эмигрируют в соседнюю Кокосию. Евросоюз переживает. Мы направляем ноту.
Блок третий. Министр чего-то то ли тяжелого, то ли легкого, сидя напротив первого лица государства, докладывает, что они работают во всех возможных направлениях, и, хотя отдельные недостатки все же имеются, им удалось добиться определенного прогресса. Ему тут же дается невероятно важное поручение. Дело тут же берется под личный контроль. Загадочная, но обнадеживающая сцена.
Обязательный блок. Путин тоже человек. Селигер, костры, студенты, воспоминания о молодости.
Красный блок – в отдаленном районе, недалеко от областного центра, что-то жахнуло (стреляли, бились, рубились топором, подрывали бомбу и т. д.). Пыль, многочисленные жертвы. Крови много. Создана комиссия. Жертвам будут компенсации.
Блок «Мы тоже не пальцем деланы». Министр или депутат крутит в руках модернизированную нановещь, причмокивает от удовольствия.
Блок «Социальщина». Лицо диктора многозначительное. Правительство пообещало повысить какую-то цифру чего-нибудь уже до января следующего года.
Блок «Умиляшка». Утипусечка в зоопарке города Приволье-Братское в самой дальней точке не пойми чего была размножена в неволе. Результат ожидаемо умиляет. Дикторша улыбается и перебирает бумажки на столе.
Погода и реклама в одном флаконе. Флакон – крупным планом.
Схема отработана до мелочей, отступления возможны, но нежелательны. Зачем делать лучше то, что уже достаточно хорошо. Блок, в который идут маньяки и упавшие самолеты, – красный блок. В норме он – один на один новостной выпуск, но в крайнем случае допускается до двух, максимум трех. Правда, степень кровавости и омерзительности должна быть тогда повышенной. Если выпускать в эфир любого банального убийцу или насильника, места не хватит. Эфир не резиновый!
