Джейн Кренц - Золотой шанс
— Да ничего ты не знаешь! — Голос Элеанор звенел, как стекло. — Ты просто маленькая дурочка. Ты не понимаешь, с кем имеешь дело. Ты просто смотришь на нас со стороны и мечтаешь причинить неприятности. Но, собственно говоря, ты права. Хилари не будет лезть из кожи вон, чтобы получить Ника назад. Зачем он ей нужен после того, как он с ней поступил?
— А как он с ней поступил, Элеанор?
— Ведь Вики рассказывала тебе о ребенке.
— Ну и что? Вы считаете, что ребенок был от Ника?
— Я знаю, что ребенок был от Ника. — Глаза Элеанор еще никогда не были такими непроницаемыми. — Он изнасиловал ее. В следующий раз, когда будешь ложиться с ним в постель, подумай об этом, ты, маленькая шлюха. У тебя еще хватает наглости называть бабником моего Бэрка, когда сама спишь с мужчиной, который изнасиловал собственную жену.
— Вы не понимаете, что говорите.
Элеанор тонко улыбнулась.
— Разве? Это правда. Ник в ярости набросился на Хилари из-за того, что она подала на развод. Она забеременела и была на грани нервного срыва.
— Я вам не верю.
— Тогда ты очень глупая женщина, Филадельфия Фокс.
— Это Хилари сказала вам, что ее изнасиловали?
— Да, после того как поняла, что беременна. Она приняла успокоительное и на следующее утро пришла ко мне. Ника уже не было почти две недели. Хилари была не в себе. Но она все мне рассказала, включая то, как он силой овладел ею, прежде чем уехать. Она не знала, как ей быть. Это я позвала Рида.
— И Рид, конечно, поступил благородно?
Элеанор выпрямилась.
— Рид хороший человек. Немного жесткий, даже после стольких лет, но он хороший, порядочный человек.
Фила заставила себя думать, борясь с эмоциями, которые почти ослепили ее.
— Хорошо, с этим я соглашусь. Мне тоже кажется, что он порядочный человек. Но и Ник тоже. И вы это знаете.
— Я больше не склонна обсуждать Ника.
— Гм-м-м. Скажите, Элеанор, если вы действительно поверили, что он так плохо обошелся с Хилари, зачем же вам нужно было поддерживать с ним отношения последние три года?
Элеанор отбросила садовые ножницы и подняла небольшую лейку.
— Ник — член нашей семьи. Я не могла позволить, чтобы он был совсем от нас оторван, — прошептала она.
— Особенно потому, что в глубине души вы понимали, что на него повесили клеймо виноватого?
— Я не понимаю, что ты имеешь в виду.
— Может быть. Вероятно, я слишком милосердна. Я полагаю, что вы поддерживали с Ником связь, потому что подозревали, что он невиновен. Но вполне возможно, что в действительности за этим стояла более практичная — скорее, коммерческая — причина. Вы поддерживали с ним связь, потому что понимали, что когда-нибудь он понадобится семьям, чтобы взять на себя руководство «Каслтон и Лайтфут»? Вы хотели оставить дверь открытой на тот случай, если решите позвать его обратно?
Струя воды из лейки дрожала, когда Элеанор пыталась полить растение.
— Я не обязана объяснять свои поступки такой особе, как ты.
— Справедливо. Я тоже не обязана стоять здесь и объяснять свои поступки такой особе, как вы. — Фила повернулась к двери.
— Мисс Фокс.
— Да, миссис Каслтон?
— Я требую, чтобы вы сказали мне, как собираетесь поступить с акциями.
— Когда я приму решение, обязательно поставлю вас в известность.
— Эти акции принадлежат моему сыну, черт возьми.
— Крисси имела на них столько же прав, сколько и Дэррен. Она была дочерью Бэрка, вы не забыли?
— Нет. Нет, черт возьми, нет. Она была чужой. — Глаза Элеанор наполнились слезами, а лицо съежилось.
Фила вышла за дверь и дрожащими руками прикрыла ее за собой. У нее подкашивались ноги. Когда подбежали собаки, чтобы поприветствовать ее, она чуть не рухнула под их натиском. Но в их бьющих через край радости и веселье было что-то очень успокаивающее. Фила упала на землю и крепко прижала к себе животных.
Этим же днем на стрельбище Филадельфия сосредоточилась на указаниях Тека. Казалось, он почувствовал, что ее отношение к урокам стрельбы претерпело значительные изменения. Он жестко и по-деловому отдавал ей приказания, и Фила делала то, что ей говорят. Когда ей наконец удалось выпустить сразу несколько пуль прямо в мишень, он с удовлетворением кивнул.
— Ник будет доволен, — сказал Тек. — Давайте еще раз.
Она снова и снова повторила все. Каждый раз держала револьвер так, как ее учили, находила указательным пальцем спусковой крючок, плавно поднимала оружие и стреляла. Пуля за пулей попадали в бумажную мишень. Единственными звуками в мире стали приглушенный грохот револьвера и резкий голос Тека.
— Не торопитесь. Какой смысл быстро стрелять, если в этом случае вы не попадаете в цель. Делайте это медленно и плавно.
Когда Шерман наконец подал сигнал, что пора заканчивать, Филе пришлось силой вернуть себя в реальный мир. Она стянула наушники с головы и потерла виски большим и указательным пальцами.
— Вы молодец, — похвалил Тек. — Молодец, будь я проклят. Ник будет просто счастлив, когда увидит, как у вас все хорошо получается.
— Несмотря ни на что, мы должны порадовать Ника, правда? — устало произнесла Фила. Убирая револьвер, мужчина поднял голову.
— Что-нибудь случилось? Вы сегодня в каком-то странном настроении.
— Все в порядке. Наверное, я пройдусь пешком до дома.
— Это довольно далеко.
— Ничего страшного.
— Я оставлю револьвер в домике Джилмартена по дороге домой. У меня есть ключ.
— Спасибо. Оставь его в шкафчике на кухне.
— Ладно. Но вы его возьмите сегодня ночью в спальню, хорошо?
— Да, Тек.
Он выпрямился и, направившись к джипу, вдруг остановился.
— Этот парень, который на вас напал. Какой он из себя?
— Очень большой. Огромный. Косая сажень в плечах. Со странными голубыми глазами. В последний раз, когда я его видела, у него были борода и длинные волосы, но сейчас их может и не быть.
— Он точно вас не поранил?
— Нет, у него не было такой возможности. Полицейские появились как раз в тот момент, когда он пытался затащить меня в грузовик.
— Будь я проклят, вам здорово повезло.
Фила слегка улыбнулась.
— Да. Очень повезло. До встречи, Тек.
— Послушайте, да вы не волнуйтесь из-за этого мерзавца, — грубовато сказал он. — Ник позаботится о вас.
— Я сама забочусь о себе уже достаточно долгое время, Тек. И у меня это очень хорошо получается.
Хилари налила кофе из кофейника начала девятнадцатого века и передала чашку Элеанор. Она знала, что прелестный кофейный сервиз был свадебным подарком Бэрку и Элеанор около сорока лет назад. Он был семейной реликвией родственников Элеанор, и им пользовались несколько поколений ее предшественниц.
