Диана Сидни - Наслаждения
Стены гостиной украшали лепные полосы в виде листьев и копий, резные гирлянды цветов обрамляли оконные и дверные переплеты. Толстые персидские ковры, покрывавшие паркетный пол, создавали гостеприимную атмосферу, прекрасно гармонируя с изысканной резьбой по дереву. У окон стояли изящные столики с цветами. Цветы были великолепны. Все сияло чистотой. Было видно, что Франсуаза очень любит этот дом и заботится о его уюте.
Уставшая Ясмин восторженно вздохнула и облегченно откинулась на мягкие лимонно-желтые подушки кресла. Франсуаза вернулась с изящным серебряным подносом, на котором стояли два стакана, наполненные ароматным напитком.
— Теперь выпейте это, и вы почувствуете себя гораздо лучше. — Франсуаза подала стакан сначала Ясмин, потом Хасану. Ясмин заметила, что служанка особенно рада видеть Хасана: подавая ему вино, Франсуаза нежно погладила Хасана по плечу. — А потом я приготовлю вам замечательную горячую ванну перед ужином. C'est bien[37]?
И, прежде чем Ясмин успела ответить, торопливо вышла.
— Андре всегда владел этим домом? — спросила Ясмин, глядя в окно. Она неторопливо потягивала вино, наслаждаясь его терпким вкусом.
— Нет. Собственно говоря, он купил этот дом около полутора лет назад. В начале века и даже раньше его семейство постоянно имело свой дом в Париже, но потом пришли нелегкие времена — кризис в экономике. Вторая мировая война. Дела пришли в упадок, и денег на содержание дома не хватало. Такая же судьба постигла многие именитые семейства в стране. Незадолго до смерти отец Андре начал восстанавливать былые владения, потом его дело продолжил сам Андре. В последние годы он немало в этом преуспел, в чем, осмелюсь предположить, ты уже и сама смогла убедиться. Он купил этот дом для того, чтобы жить в Париже. А может, я ошибаюсь и он просто хотел использовать его в качестве резиденции во время своих визитов сюда. Как знать?
В голове Ясмин мелькнула мысль, а не купил ли Андре этот дом из-за нее? Не исключено, что Андре понимал, что Ясмин не будет счастлива в Танжере, но зачем тогда он вернулся с ней в Марокко? Ненадолго? Чтобы завершить дела?
Чтобы проверить ее ностальгию по покинутой родине?
«Не успел, — подумала Ясмин, обводя взглядом комнату. — Как жаль…»
— Почему бы тебе не пойти отдохнуть? — спросил Хасан. — Франсуаза приготовит что-нибудь на ужин, а потом мы сможем сразу же заняться делами, идет?
— Звучит заманчиво, — холодно отозвалась Ясмин, поднимаясь и потягиваясь.
— Только не спи, — бросил Хасан в спину направившейся к двери Ясмин. — У нас слишком много работы.
Ясмин не ответила. Она вышла в холл и медленно поднялась подлинной полукруглой лестнице, останавливаясь, чтобы рассмотреть получше статуи в стенных нишах. Поднявшись на этаж, она нерешительно остановилась на площадке, не зная, куда идти дальше.
Из двери в дальнем конце коридора показалась голова Франсуазы.
— Сюда, cherie, — защебетала она. — Сюда. Здесь ваша комната, и я уже приготовила ванну. Поторопитесь, а то мне нужно идти вниз и закончить с соусом.
Комната в бледно-желтых тонах сверкала хромом и стеклом. У стены располагался высокий антикварный секретер на ножках восьмиугольной формы, инкрустированный стилизованными розами, а у окон стояли китайские ширмы, нежная расцветка которых подсвечивалась дневным светом.
Франсуаза распаковала чемодан Ясмин и развесила вещи в шкафу. От двери ванной доносился ароматный запах пара.
Пока Ясмин раздевалась, Франсуаза болтала без перерыва, задавала бесчисленные вопросы и, не дожидаясь ответов, сама же на них и отвечала, после чего комментировала собственные ответы. Что мадемуазель хотелось бы на ужин?
В какое время лучше будить мадемуазель по утрам? До чего же замечательно иметь возможность за кем-то ухаживать и кому-то готовить! Как долго мадемуазель намерена оставаться в Париже? Как жалко месье барона — он был таким замечательным человеком! При упоминании об Андре Ясмин почувствовала, как на глаза навернулись слезы. Все люди, с которыми доводилось говорить после его смерти, ни в малейшей степени не подозревали, что беседы о бароне могут ранить Ясмин. Соланж, несмотря на все ее сочувствие, рассматривала их отношения как легкую, ничего не значащую, весьма удачную любовную связь, о которой следует забыть, по крайней мере отложить подальше вместе с другими, менее удачными романами. Но для Ясмин это было не просто любовное приключение. В отношениях с Андре заключалась вся ее жизнь. Ротенбург вообще никогда не распространялся на эту тему. В Танжере на Ясмин смотрели в лучшем случае как на любовницу, в худшем — на проститутку. Что до адвокатов Андре… что ж, они были очень приятны в обхождении, но казались несколько огорошенными и не очень искренними.
А Франсуаза, решила Ясмин, относилась к ней как к человеку, имеющему право на существование вместе с Андре. Хотя бы в воспоминаниях. И это очень утешало.
Погрузившись в теплую, благоухающую воду, Ясмин поняла, что впервые после смерти Андре почувствовала себя по-настоящему свободной: она могла говорить и поступать как ей заблагорассудится. — «Теперь, — сказала себе Ясмин, — мне следует разобраться в себе и понять, кто же я есть на самом деле. Что за нелепое понятие! — Ясмин улыбнулась. — Найти себя? Но я же никуда и не пропадала. Я — это я. Ясмин».
Мысли ее вновь перенеслись к Андре. Она поняла, что в ее жизни Андре существовал около трех недель, ну если прибавить время перед Лотремо, может быть, недель шесть в общей сложности. Не слишком-то много для закладки настоящих отношений. Нет, конечно, можно сказать, что Ясмин знала Андре более трех лет, но большую часть этого времени они только переписывались. При этом письма были не очень-то откровенны. Ясмин писала о том, как она учится в школе, и о том, что случалось с некоторыми из ее подружек; Андре отвечал в своих письмах, что очень рад школьным успехам Ясмин, объяснял, почему не может приехать и навестить ее во время каникул и что он готовит для нее па очередное лето. Обычная, ничего не значащая чепуха.
Ясмин подумала, был ли прав Хасан относительно ее чувств к Андре. Не является ли постоянная напряженность Ясмин следствием заново проснувшейся в ней чувственности? Верится с трудом, но что-то в этом есть. С одной стороны, она была женщиной Андре, его вещью, брошенной теперь на произвол судьбы. С другой стороны, она была — Ясмин, вполне самостоятельный человек с собственными мыслями и мечтами. За последние полгода она привыкла относиться к себе как к личности, с уважением.
Ясмин пыталась распутать размотавшуюся пряжу собственной жизни и смотать ее в аккуратный клубок.
